"Это было в сентябре, кажется, но сейчас считать месяцы бесполезно: просто не к чему заботиться теперь... Было это – прошлое, настоящее – туманно, а будущего совсем нет, – так рассуждал про себя седой человек, угрюмой походкой прохаживаясь по квартире, – а собственно почему бы и нет", – закончил он свои мысли и решительной походкой направился в буфет к знакомому человеку рассказать занятную мысль.
- А что? Давай! – согласился он. – Только уговор! Меня в это не впутывать, если пойдёт что не так.
- Договорились!
Они пожали друг другу руки и условились молчать.
- Всё! – прижал палец к губам седовласый человек. – Начнём действовать молча.
Но, как это водится, с молчанием не всё получилось как решили, и в дело влезла (иначе и не скажу) дама преклонного возраста с хорошеньким личиком, до сих пор не умеющая ни накрасить его как следует, ни показать во всей красе как природа сохранила. Звали её Адель – вот и всё, что нужно знать пока об этой "зловещей красотке".
Начало положено, договор составлен, а кто будет, спрашивается, воплощать в жизнь задуманное? Надо брать человека: кого?
Ладно, решили доверить Адели поиск того самого человека. А она возьми и подбери из своих бывших избранников: а кого ещё? Нашла захудалого негодяя – таким вначале казался всем. Адель не обладала видением человека, ей он показался подходящим под это мероприятие. А надо было всего – украсть нефритовые чётки.
- Что поделаешь, – начал он, – все думают, что я вор, бездельник, на худой конец, а я болван, которым помыкают кому не лень. Ладно, возьму ваши чётки: а мне что за это будет? А! Тюрьма, конечно: а зачем мне это нужно? А? Скажите.
- Тебе нужно только взять их, а я унесу под платьем, – Адель распахнула халат, показалась в нижнем белье не первой свежести и показала место, в которое вложит этот дорогой амулет (про чётки она думала именно так).
Воровство не удалось – скажем сразу: вор был схвачен и посажен в тюрьму на много месяцев. Оттуда он вышел закоренелым преступником.
- Адели больше нет с нами, умерла, – сказал горестно кивая седовласый человек.
- А мне по... деньги давай! Я что зря чалился? – и очень много скорбных эпитетов в адрес усопшей Адели прозвучало из его уст.
- Давай так, – неутомимо поддержал старый буфетчик, – ты продолжишь начатое дело, а мы заплатим тебе сполна: договорились?
- Чёрта с два!
Но делать нечего, после долгих уговоров согласились продолжить.
- Но только чур! Не мешать мне: понятно?
- Поняли!
Два закадычных друга уже смирились с невозможностью украсть ценную вещь, как вдруг такая удача сама свалилась на их головы.
На этот раз всё вышло превосходно: охрана спала или дремала. Считалось, экспонат не нуждается в специальной охране, есть артефакты поценнее этого и, как результат, его не стало. А спохватились через день, когда внимательный гражданин прочёл, но не увидел артефакт – нефритовых чёток. Ну что ж, пропадали и раньше вещи более ценные, даже с точки зрения музейных оценщиков.
И так, вещь ценная, но не продать украденное, заметят сразу, а держать кто будет?
- Я, – сказал седой гражданин, – я буду держать до возможности продать: договорились?
Вор был умён и согласился не сразу.
- Давай так, – сказал он, – я буду наведываться к тебе раз в неделю, а ты мне покажешь целая ли вещь: ладно? А у меня руки чистые, если и будут проверять.
- По рукам!
- Так для чего тебе вещь, если продавать не хотел, старик? – вор был сердит на старого человека за то, что не выдал вещь, когда нашёлся покупатель.
Старик мялся, потом ответил:
- Я заметил, что с этой вещью мне стало легче. Как тебе это объяснить? Ведь жить не хотел, смысл потерял, а смотрю на эту вещь и думаю: "Ведь вот оно – чудеса да и только: знаю, знаю много всего и кушать хочу, и любить, и чудеса творить". Вот на возьми, потрогай. А? Греет? Ну, скажи, греет? А мне греет. Как расстанусь? Ну, на бери, продай, а смысл пропадёт. Вот что ты думаешь сейчас? Продам, куплю еды себе разной – всего накуплю, а внутри пустота, пустота: понимаешь? Вот умру, бери тогда, но и тогда не сможешь продать, будешь как зачарованный – увидишь. На потрогай ещё и ещё, – он сжимал и разжимал бусы, чётки увеличивались, меняли цвет – всё это ощущал старик и радовался новой находке: вот они сверкнули раз, будто молот ударил – два, вот щелчок услышал – три, говорят: слышишь?
- Не слышу, чокнулся ты старик, ну, ладно, беру, продам и будь что будет.
Но не успел это сказать, старик навалился грудью и отнял.
- Не дам бусы, мои, – что-то изменилось в нём, разум потух.
Немое тело опустилось на пол, распласталось и лежало, пока старик радовался "товару".
- Товар мой, – гладил чётки, – мой, посмотри как блестят, какие хорошие...
Вор лежал с запрокинутой головой, будто соглашался, радовался вместе с безумным стариком.
- Шею свернул, – сказал следователь, разглядывая труп, – ну надо же как отделал! За что его так?
- Это наш, по базе пробил...
- Ну, наш, тогда понятно, а старика куда денем? Смеётся, хохочет: куда? В психушку – пусть полечат, нам что с него? Самооборона напишут, а так...
Старик не дожил до психиатрического заключения, чётки отняли – он не стал жить дальше. Вещь замуровала его сознание и отпустила вместе с жизнью.
Бывает так? Бывает. Вещь древняя, много знает, воздействует на людей, обладая силой. К кому попадёт? Кто будет зачарован ею? Выпустили на свободу – начало сезона.
Могут ли устоять? Могут почти все. Вещь не обладает различием, действует одинаково. Люди разные, по-своему оценивают воздействие "лучей" камня, оттого и происходят такие события. Сезон начался – посмотрим...
