На одном из кораблей нашего могучего, ракетно-атомного, но не везучего флота служил простой корабельный Лейтенант. Вместо того чтобы думать о Родине – матери его, Партии, вскормившей его грудями, молча и стойко выполнять обязанности Вечного дежурного по кораблю он при несении вахты любил мечтать о нектаре и амброзии военной службы. Постоянно задавал себе чумные вопросы типа: «Сколько килограммов в джоуле?», «Почему говорить, что думаешь не трудно, а больно?» или «Сколько входит в стопку книг литров спирта?»
Больше всего его мучил вопрос:
- Почему так получается - моряки постоянно на корабле, служат, отдавая всего себя корабельной службе, а все равно живут плохо?
Однажды вовремя ума размышлений Лейтенант закемарил и приснилось ему… нет, не Замполит, читающий передовицу из журнала «Политическая мысль» и не полуобнаженная женщина с просьбой вкрутить лампочку в спальне, а Ангел, который окутал его своим светом и поднял к небесам.
Чем дальше Лейтенант удался от корабля и моря, тем тише становились звуки и голоса. Время от времени была только слышна загадочная мелодия.
- Что это за чудесная мелодия? - спросил Лейтенант своего сопровождающего.
- Это звуки, в которые превращаются Ектеньи, - ответил Ангел.
- А что это такое?
- Человеческие прошения у Бога, - ответил Херувим и добавил, - то есть у вашего Командира, который не только воинский начальник, но и Бог на корабле.
- Странно, - удивился Лейтенант. - Мы же на корабле все безбожники!
- Не скажи, братишка, - возразил Ангел и поправил нимб над головой - Библия давно и бесповоротно вошла в плоть и кровь морской службы. Такие божьи выражения, как «Не сотвори себе кумира», «Нет пророка в своем отечестве», «Перековать мечи на орала», «Поднявший меч от меча и погибнет» давно стали служивыми аксиомами! - Ангел передохнул и продолжил. - Флотские аксиомы: «Кто не служит - тот не ест», «Око за око, зуб за зуб», «Хранить, словно зеницу ока» ты постоянно вбиваешь в головы своим подчиненным. Используешь библейские слова: «Козел отпущения», «Не от мира сего», «Не виснуть между небом и морем», правда, добавляешь личное содержание: «как дерьмо в проруби!»
- Почему же мелодия такая тихая и редкая, ведь у Командира на корабле постоянно все что-то ектенят? Кто-то воинское звание, кто-то внеочередное взыскание. Есть чудаки, которые хотят получить счастье и любовь, - Лейтенант усмехнулся. - Да и глотки у всех такие луженые, что во время шторма мат можно услышать даже на берегу.
- Что ж смотри, если хочешь узнать, - с грустью в голосе сказал Ангел и как по волшебству белым крылом как раздвинул облака Небес Обетованных.
Внизу, как на ладони оказался Корабль, стоящий на якоре в военно-морской базе. Стен-переборок у него не было. Были видны трюма, кубрики и каюты, аппаратура и двигатели. Лейтенант с Ангелом, увидели, что в кормовом кубрике вахтенный, пока не было дежурного, спал, как агнец во плоти и бормотал: «Милая, раздвинь ножки. Видишь - «гвардейцу» неудобно!» Дежурный радист в радиорубке, вместо того чтобы внимательно слушать сообщения оперативного дежурного флота, пуская слюни, слушал «Голос Америки». Прохиндей-кок на камбузе «крутил кино», то есть перекручивал мясо на фарш. Сигнальщик вместо того чтобы наблюдать за обстановкой, в пеленгатор рассматривал девчонок на пляже.
На корме шло общекорабельное построение. Командир говорил свою Ектенью, то есть ставил в грудь задачи личному составу. Флотолюбец широко открывал рот, но ни одного звука слышно не было. Матросы повторяли указивки своего военного Бога, но все оставалось без изменения. Корабль был «немым», как «Летучий голландец».
- Вижу, что ты удивлен, - промолвил Ангел. - Давай спустимся ниже.
Никем не замеченные, они спустились еще ниже и появились на Корабле. Ангел с Лейтенантом полетели вдоль строя и стали притрагиваться к офицерам, мичманам и матросам. Тогда становились слышны их Ектеньи - прошения Богу.
Замполит, которому постоянно чего-то не хватало – то ума, то мозгов в чистенькой тужурке просил у Бога дать ему богатство. Ему недоставало денег завести себе еще одну любовницу. Шевеля губами: «Боже помоги!», зам преданно смотрел на командира, будто повторял его приказания.
Старпом не зная, что хорошая Ектенья – это Ектенья, когда на все можно положить, думал о том, куда девать недавно обнаруженный триппер и просил: «Товарищ Бог! Сделай так, что бы о нем не узнала недолюбленая жена, которую не успевал любить, иначе придется с ней делиться».
Штурман просил хорошую, бесплатную парковку у пирса. Боцман молился, чтобы Командир не дай Бог не узнал, куда он дел бочку спирта. Артиллерист просил помощи избежать женщин легко поведения, которые не желали его избегать. Лейтенант Химик требовал у Бога звание капитана 3 ранга, не побывав еще в шкуре старшего лейтенанта.
Многих Ангел и Лейтенант касались, но у всех Ектеньи были житейские и пустые.
-Я думаю, что тебе теперь все ясно, - сказал Ангел. – Чем больше Ектенья мы меньше, тем меньше больше она нам. Такие прошения до Бога не доходят. Они что просят, что не просят. Разницы нет.
Тут неожиданно послышался громкий голос:
- Господи, помилуй и сохрани мою мамочку, болеющую раком. Мне от тебя ничего не надо! Только спаси ее!
На шкентеле, то есть в конце строя молодой матрос преданно смотрел на Командира, но своим видом не показывал, как ему было горько и тяжело.
Ангел обнял парнишку, и моряк успокоился, видимо, почувствовав невидимую защиту.
- Такую Ектенью Бог слышит и поможет, - сказал Ангел, осветив парнишку еще большим светом.
Мораль притчи проста: На флоте у каждого своя Ектенья.
|
