На мосту

      Погода располагала к депрессии, жизнь флотского Лейтенанта - к самоубийству.
      Командир взвода артиллерийских установок советского эсминца «Проститома», в базе прозванным «Проститутка», стоявший утром на высоком городском мосту имени Эммануила Моисеевича  Брехта, был очень молод. Он многое хотел свершить в своей жизни, но свершилка что-то затупилась, упала на полшестого, и он почти ничего не успел сделать.
      Парень не имел собственной квартиры, где мог посадить дерево. Не успел выстругать сына, который должен был стать наркоманом и дочь - валютной проституткой. Потерял секретные документы.  От него ушла к мичману жена, вычеркнув его из своей жизни. Каюту на корабле, которую он делил на двоих с крысой по имени Лариска, с верхней палубы залили дерьмом, а Каютыщ - дух каюты бросил с ним пить. Молодому офицеру в голове мешали тараканы, которые донимали его сакраментальным вопросом:
      - Если сварить русалку, то это будет суп или уха?
      Командир эсминца на службе изнасиловал мозжечок, требуя изменить судьбу, а Замполит домогался взять социалистическое обязательство - сократить пьянки на двадцать процентов. Старпом проел мозги, требуя вернуть обратно бутылку спирта, которую он дал во временное пользование.  Любовница от первого брака не пускала к себе домой, говоря, что, мол, у него «пахнет потом из подмышек», хотя чем еще оттуда должно было пахнуть? Консерваторией? На днях на улице на голову свалился черт и своими рогами разбил в дребезги пополам ауру мантры.
      Грустный Лейтенант чувствовал, что никому был не нужен. Ни Родине, которая его родила и бросила на произвол, ни Партии, ни родному кораблю. Все в его молодой короткой жизни шло наперекосяк через канифас-блок в три святителя боком, и не было сил начать все сначала.
      Парень, не проведя консультацию по вопросу как качественно свести счеты со своей никчемной жизнью, но где-то прочитавший, что: «С утра умер – весь день свободный!», перелез через утренние чугунные вороненые перила моста и готов был сделать всего лишь один шаг. Один шаг в будущее бессмертие!
      Ссутулившись, молодой баклан в свете восходящего социалистического Солнца стоял на самом краю жизненной пропасти и смотрел в бездну, разверзшеюся под его ногами. Открытая бездна с любопытством смотрела на него, думая «Да прыгай же паразит, с тобой тут на ветру  всю просквозит!» С реки дуло, пахло взысканиями. Где-то тренькал первый трамвай.
      Недалеко от парня на мостовой фонарь села белоснежная вещая птица похожая на голубя – Каладрий, предвестник смерти. Птица могла бы предсказать будущее салаги, взять на себя его грехи или на худой конец сказать: «Не бойся смерти! Жизнь еще опасней!», но ей было просто интересно, когда парень поймет, что жизнь надо прожить так, что бы и умирать было не жалко.  Лейтенант, последний раз чуть ли не до потери сознания посмотрел вниз на вороненые волны реки. Вместо того чтобы сказать, как Анна Каренина «До скорого!» тяжело вздохнул и подался вперед.
      Вдруг за спиной неожиданно для сюжета притчи прозвучал чей-то скрипучий старческий голос:
      - Сынок, помоги, пожалуйста.
      Парень невольно повернулся на голос, подумав, что это просит Замполит захватить с собой котят, но перед ним стоял сгорбленный старичок в задрапанном пальтишке, с седой бородой лопатой и мятой шляпе - божий одуванчик, который не мог наклониться и просил:
      - Подними мою трость, - старичок закашлялся. - Извини, старика, спина уже не та. Наклоняться больно.
      Лейтенант застыл как стоп кран на самолете, задумался. «Ходят тут всякие, умереть спокойно не дадут!» Потом с досадой в сердце перелез  через перила обратно на мост. Наклонился и протянул палку старичку.
      - Спасибо, дорогой! - поблагодарило божье создание, подумав: «Умереть – дело не хитрое. Вот прожить с нашим Замполитом - тут нужна жизнь!» - Не проводишь ли, сынок, ты меня до подъезда моего дома? Я тут совсем рядом живу.
      Парень, еще в детстве целованный кнехтом в темечко, минуту назад готовый сделать роковой шаг, тяжкий грех самоубийства, переводя свой взгляд со старика на воду и с воды на взлохмаченного, как воробей старика, не знал, что делать. Мгновение длилось вечность.
      - Хорошо, - неожиданно для самого себя согласился Лейтенант. - Давай руку дедушка. Пошли!
      Чем дальше молодой человек уходил от моста, тем меньше у него оставалось решимости свести счеты с жизнью. Плечи его распрямлялись, будто у него в кармане лежал счастливый презерватив. Шаг стал уверенным и твердым, как мужское естество на партсобрании.
      Лейтенант понял, что и без квартиры проживет. Жена? Это еще неизвестно, кому будет плохо – ему без нее или ей без будущего Адмирала. Насчет детей парень не беспокоился, всегда нося конфеты в кармане. Раздаривая их малышне, всегда думал: «Может среди них есть и мой!» Печень вылечится спиртом, тараканов всех накормит мышьяком, и они мешать не будут. Главное - он  знал, что не вернется больше на этот мост.
      Притчу можно было бы закончить моралью: В жизни всегда есть люди, которым будешь нужен ты и твоя помощь, но я ее закончу словами Командира эсминца, который вернувшись на корабль поставил палочку-выручалочку в угол командирского салона и сняв парик, гражданскую одежду, сказал портрету Главкома: «Убиться об службу большого ума не надо! Вот службу убить своей жизнью - это надо уметь!»