Грохот заставил мужчину вскочить и оглядеться: стены содрогались. Накинув халат, Степан сбежал на первый этаж - в кофейню. Он замер на лестнице, увидев дочь, вернее её тень. Девушка стояла в центре комнаты. Звон посуды перемешивался с падением книг. Граммофон разбился и жизнь хозяина кофейни тоже. Злость заглушила разум, он закричал, спускаясь:
–Ты что творишь? Убирайся отсюда!
Девушка резко обернулась, её взгляд заставил отца застыть. Степан схватился за горло – ему не хватало воздуха. Голос ножом пронзил воздух кофейни:
– Я не умерла! Зачем ты соврал?! Зачем ты прогнал его?! Он мой! Я разрушу
Кофейню! Разрушу этот город! Егор мой! Приведи его!
Хватка ослабла. Степан осел на ступеньки и прокашлялся до хрипа. Его взгляд остановился на окне. Фонарей, домов не было видно, только метель стояла стеной.
– Твоя работа?
Она кивнула. Он обхватил голову руками и зажмурился: «Это сон. Мой кошмар!» Мужчина встал и посмотрел на «дочь»:
– А если я приведу Егора, то ты оставишь мою кофейню?!
Девушка пожала плечами:
– Я не обещаю. Но ты будешь жить.Грохот заставил мужчину вскочить и оглядеться: стены содрогались. Накинув халат, Степан сбежал на первый этаж - в кофейню. Он замер на лестнице, увидев дочь, вернее её тень. Девушка стояла в центре комнаты. Звон посуды перемешивался с падением книг. Граммофон разбился и жизнь хозяина кофейни тоже. Злость заглушила разум, он закричал, спускаясь:
–Ты что творишь? Убирайся отсюда!
Девушка резко обернулась, её взгляд заставил отца застыть. Степан схватился за горло – ему не хватало воздуха. Голос ножом пронзил воздух кофейни:
– Я не умерла! Зачем ты соврал?! Зачем ты прогнал его?! Он мой! Я разрушу
Кофейню! Разрушу этот город! Егор мой! Приведи его!
Хватка ослабла. Степан осел на ступеньки и прокашлялся до хрипа. Его взгляд остановился на окне. Фонарей, домов не было видно, только метель стояла стеной.
– Твоя работа?
Она кивнула. Он обхватил голову руками и зажмурился: «Это сон. Мой кошмар!» Мужчина встал и посмотрел на «дочь»:
– А если я приведу Егора, то ты оставишь мою кофейню?!
Девушка пожала плечами:
– Я не обещаю. Но ты будешь жить.
