Умерла моя доченька.
Не дождались мы помощи.
Хоронить будем дней через десять, не раньше, как только врач доберется до нас, а пока мы ее в могилку опустили, но землей присыпать не стали, будем ждать, сейчас говорят, без вскрытия не положено.
Хотя зачем ребенка ножами-то резать, и так все понятно.
Заболела моя малышка еще неделю назад как. Сам виноват. Не надо было ее тогда с собой в лес брать.
Да она бы и не осталась. Она у меня боевая, где помочь нужно, она стрелой бежит. Она у меня и постирать, и еду сготовить, и подшить - все может, на все мастерица, мамки-то у нас два года как нет, весь дом на ее плечах, а уж в лес она всегда со мной ходила, одного не отпускала.
Сподручно нам вдвоем с ней было.
Она зоркая, впереди меня по лесу бежит и только пальчиком кажет: '' Вон валежник! Папа, вон, еще куча!'', - а я следом иду, только и успеваю
хворост в вязанки вязать.
В тот день озноб у нее сразу после леса случился, я не растерялся, чаем с медом напоил ее, в одеяло укутал, уснула.
Ночью от стонов проснулся, смотрю, хуже стало моей малютке, жар пошел.
Лежит вся мокрая, мамку зовет.
Я давай в город звонить, в селе-то у нас даже аспирину не купишь, все оптимизировали, все позакрывали: и медпункт, и школу, и аптеку.
Еле дозвонился, а они говорят, мол, в районную больницу обращайтесь, они вас обслуживают, и трубку повесили.
Только какая районная? У нас когда мост рухнул по осени, дороги не стало, они всех в городскую отправляют.
А до города как добраться? Автобусы не ходят, машин нет в селе. 50 киллометров пешком топать? Я пошел.
Взял на руки своего ангелочка и напрямки к дороге, попутку ловить.
Наверное от холодного воздуха, не успел я и поле перейти, у дочурки судороги начались, губки посинели, дышать перестала.
Я давай кричать во все горло, трясти ее. Не оживил. Сердце еще долго билось, а дышать так и не стала.
Иван Быков.
Россия, село Павлушкино...
