Баллада о Сидорове и Спиридонове

             

Как же я ненавижу школу! За мелочность её, за необходимость решения каких-то убогих сиюминутных проблем!..
Вот сегодня, например. У меня на уроке 11 класс. Маяковский. И мы говорим с детьми моими дорогими, вместе с которыми я уже скоро 7 лет, о том, как же нежен и трепетен был этот человек с «бабочкой поэтиного сердца», несмотря на свою внешнюю … громоздкость и надёжность. И как хорошо говорят мои ребята, как тонко и по-взрослому чувствуют. Я просто таю и растекаюсь медовой благостью от того, что сумел их научить думать, сопереживать, сочувствовать. Понимаю, что Макаренко, Ушинский и Песталоцци должны были бы брать у меня уроки педагогического мастерства, жаль только, что не дожили до моего рождения и до сегодняшнего дня. Ушли в мир иной, бедные, так и не познав блаженства, которое я сейчас испытываю.
И вдруг… Как всегда бывает не только в книгах и кино, но и в жизни, вдруг открывается дверь, и разгневанная завхоз, пылая благородным негодованием, совершенно никак не связанным с «бредом малярии» у Маяковского, прямо с порога вещает:
- Пётр Васильевич! Вы пойдите, полюбуйтесь! Ваш шестой «В» дверь в туалете сломал.
Дело всё в том, что в шестом «В» я классный руководитель, а там учатся Сидоров и Спиридонов! Этакие жизненно активные троечники, которые всегда готовы стать хорошистами, но более важные дела их всё время отвлекают от этой благородной цели. Ну, вот не хотел же я брать классное руководство вообще, чтобы не быть, наконец, завязанным на эти самые «санитарно-технические» проблемы. А уж у маленьких – так особенно!
Мне бы на перемене покурить, подумать, как сейчас исповедально рассказать  о прозе моего любимого  Платонова или о переходе притяжательных прилагательных в относительные, потом уже в качественные, чтобы они почувствовали, что «заячий хвост», «заячий тулупчик» и «заячий характер» - совершенно разные вещи. Ан, - нет! Мы же сегодня дежурим по школе!! И надо бежать в столовую, чтобы проверить, убирают ли мои «бойцы санитарного фронта» со столов, вытирают ли их после этого тряпками!!! А потом ещё успеть заскочить на пост к Сидорову со Спиридоновым, чтобы проверить, выгоняют ли они курильщиков из туалета.
И ведь успел же! Проверил!!.
Дверь эту проклятую они сломали, видно, уже после моего «инспектирующего визита», когда я пулей, слепленной, сами знаете из чего, понёсся на урок.
Два этих малолетних негодяя учатся вместе с первого класса, а дружат ещё с детского сада, потому и опасны особенно: стоят друг за друга горой, как партизаны или пуговицы на костюме в известной интермедии Аркадия Райкина: «… стоят прочно, не оторвёшь!»
Ладно, сбегал, наплевав на великого футуриста, посмотрел. Ручка в двери действительно вырвана, что называется, с мясом. Вновь вернулся к дольнику Маяковского, а Сидорова со Спиридоновым «карать» буду уже после уроков!..

… Всё. Конец шестого урока. Тааак… ещё две пачки тетрадей, и – домой.
Чёрт возьми! Забыл!! На пороге кабинета – преступники, крушители школьных дверей – Сидоров и Спиридонов.
Самое отвратительное в ситуации то, что я их так не называю, только Валера и Эдик, потому что… потому что ужжжасно люблю обоих. Особенно белобрысого Сидорова. Нет, и синеокого брюнета Спиридонова – тоже очень.
Стоят. Сопят. Головы опустили. Надо изображать «бурю ненависти и негодования»…
Начинаю действовать. Точнее,- ЛИЦЕдействовать:
- Я проклинаю два дня в своей жизни! Сказать вам, какие?..
Валерка Сидоров, как всегда, начинает первым, всё так же, не поднимая головы:
- Мы знаааем… Вы уже нам говорииили…
- Какие же? – спрашиваю, чтобы дать себе фору и собраться с мыслями.
- Когда вы родились и когда взяли классное руководство в нашем клааассе,- гундит Эдуард Спиридонов.
Ну надо же, какое идиотское сочетание образуют его имя и фамилия. От отчества же вообще можно ослабеть рассудком! Он – Эдуард Эммануилович Спиридонов, в довершение ко всем злоключениям, которые уже свалились и которые только свалятся  в жизни на его голову.
- Ну, если и это знаете, то добавлю. Есть ещё две даты, которые я ненавижу всеми фибрами своей стареющей души. Догадываетесь, какие?..
- И это вы уже говорили.
- Какие же?
- Когда мы с Валеркой родилииись…
- Точно! И две последних я ненавижу даже больше двух предыдущих!
Теперь уже Валерка вступает в наш с Эдькой дуэт:
- Мы больше не бууудем, Пётр Васильевич! Честно-пречестно…
- Чего не будете? Рождаться? Да, не будете, один раз вы уже это сделали!
- Нееет, двери в туалете ломать не будем…
- А сломали почему?
- Потому что они ручку в туалете держали, с той стороны, и не отпускали.
- Они – это кто?
- Старшие, которые курили. А мы хотели сказать, чтоб не курили. Поэтому и тянули…
Эдька глубоко вздыхает, как-то даже в несколько этапов, и добавляет:
- Вдвоём… Поэтому она и сломалась, хоть и крепкая былааа…
Валерка вновь вступает:
- Мы починим. Сами.
- А кто же из старших был в туалете? Думаю, что и они должны будут принять участие в ремонте.
Молчат. Оба. Жду. Напрасно…
- Так кто же там был, по ту сторону двери? А? Боитесь их, потому и не говорите?
- Нет. Не боимся. Подумаешь, подзатыльник отвесят!
Вижу перед собою две пары глаз, блестящих хорошим мужским блеском:
- Но вы же сами говорили, что доносить подло. Вот мы и не будем доносить, а просто сами починим.
Возразить на это ничего не могу. Потому спрашиваю:
- Точно почините? Когда?..
- Точно. Прямо сейчас. Только за инструментами к трудовику сходим и починим.
- Отправляйтесь!
Уже вдогонку Сидорову и Спиридонову кричу:
- Помощь не нужна?!.
И не услышали. Побежали. Ну, что же… Пока тетради проверю…

Сижу, проверяю. А оно как-то не проверяется. Потому что настроение хорошее. Потому что… вот какое счастье, что у меня есть Сидоров и Спиридонов. Нет, хорошо, всё же, что я тогда от классного руководства не отказался! Мужики растут!!!