АЛЯ ХАТЬКО & ОЛЕГ ВАЙНТРАУБ
ЛЕСНЫЕ НЕВОЛЬНИЦЫ
Часть вторая
Я люблю тебя, слышишь.
Глава 5. Будущее определено.
Вместе с курсантами Юрий Тулупов подъехал к училищу. Благодаря новым знакомым на проходной быстро ему оформили пропуск, и ребята проводили в корпус, где работала приемная комиссия. Там своей очереди дожидались еще несколько молодых людей. Курсанты тепло попрощались с ним и пожелали ему удачи при сдаче вступительных экзаменов.
- Как только зачислят, заходи к нам в третью роту, второе классное отделение. Ну, ни пуха тебе ни пера!
- К черту, ребята! Но только не вас.
Документы у него приняли, и всю группу новых абитуриентов проводили в расположение лагеря. Лагерь располагался на территории стадиона. В роще, прилегающей к нему, были установлены палатки, в которых размещались по 10 человек. Из абитуриентов формировали группы по 20 человек. Каждая группа занимала по две палатки. Юрий попал в 20-ю группу. В каждой группе назначался старший. Старшим в группе Юрия оказался Виктор Раков, солдат срочной службы, отслуживший уже год в авиации.
Прежде чем заселиться в палатку, заставили всем постричься наголо. Среди поступающих ребят нашелся парень, владеющий машинкой для стрижки волос. Юра с сожалением распрощался со своей красивой прической, но нужно было привыкать к новым порядкам. Потом всех стриженных повели в баню. Всю их одежду пропустили через санпропускник. Таковы были требования гигиены в армейских условиях. От высокой температуры в камере санпропускника у нескольких ребят пуговицы расплавились, и им нечем было застегивать рубашки и брюки. На этот случай у «банного» старшины нашлись иголка и нитка и несколько пуговиц. Но далеко не все ребята умели пользоваться иголкой. К счастью, Юра этим «искусством» владел.
После бани вернулись в свои палатки. В каждой палатке от входа слева и справа стояли топчаны, на которых лежали матрасы, покрытые старенькими шерстяными одеялами с инвентарными номерами. Были и подушки, набитые соломой. Больше никаких постельных принадлежностей не полагалось. С каждой стороны от прохода было по пять топчанов.
В этих условиях все поступающие должны были находиться до момента зачисления в училище. Это назывался «черный карантин». Счастливчиков, успешно сдавших экзамены и прошедших медицинскую комиссию, переводили в «белый карантин». Условия там были получше. Хотя они также жили в палатках, но им полагалось теперь настоящее постельное белье, ватные подушки. Их уже переодевали в армейскую форму одежды. Счастливчиками их считали потому, что далеко не всем удавалось пройти этот жестокий обор. В среднем, из каждой группы принимали 6-8 человек. Больше всего сыпались не на экзаменах, а на медицинской комиссии. Здоровых иногда принимали даже с тройками.
Как только расположились, все в палатке вытащили свои учебники и стали готовиться к вступительным экзаменам. Расписание экзаменов для 20-й группы пока было неизвестно, поэтому каждый повторял то, чего больше всего боялся. Юрий боялся больше всего сочинения, и не столько боялся из-за темы, сколько за свою грамотность. В школе по содержанию его сочинения были один из лучших, но в тексте он допускал столько иногда даже глупых ошибок, за что учительница вынуждена была поставить ему за сочинение, в лучшем случае, тройку. За математику и физику он не боялся.
Расписание экзаменов вывесили только на третий день. График был жесткий. Понедельник – математика письменная, вторник – математика устная, среда – медицинская комиссия, четверг – физика, пятница – русский письменный. В понедельник – мандатная комиссия. Она решал уже все: или тебя приняли, или ты едешь домой.
Вначале каждый «зубрил» в своем углу, косо поглядывая на остальных, считая всех их потенциальными соперниками. Выяснилось, что в их группе есть даже два золотых медалиста. Это еще больше усилило атмосферу соперничества. А обстановку разрядил старший Раков. Он обратился ко всем:
- Ребята, давайте не будем соперничать, а наоборот, давайте помогать друг другу. Мест в училище хватит на всех, пусть наша группа сдаст экзамены лучше остальных. Кто посильнее, пусть помогает другим решать задачи по математики и физике.
И ребята согласились. Кто-то у своих знакомых, уже сдавших экзамены, узнавал задачи, и они всей палаткой их разбирали. Больше всех помогали остальным медалисты. И забегая вперед, нужно сказать, что предложение Ракова подействовало. 20-я группа сдала экзамены лучше остальных групп, двойки получили только двое.
Первые два экзамена Юрий сдал на отлично. Задания оказались не сложными. Он же готовился в московский ВУЗ, зная какие там требования.
А в среду была медкомиссия. Вначале нужно было сдал еще физподготовку. На перекладине нужно было подтянуться не менее 10 раз и пробежать стометровку за 13 секунд. Перекладину Юрий одолел легко, потянулся даже 15 раз, а вот в стометровку едва уложился за 12,5 секунд. Потом был поход по врачам. Комиссия работала в санчасти. Ребята переходили из кабинета в кабинет, их осматривали врачи, проверяли на различных приборах. Все у Юрия шло хорошо. Вот только на кресле Барани женщина-врач его закрутила, а потом заставила пройти по одной половице. Весь кабинет пошел кругом, земля уходила у него из-под ног, но он упрямо шел по половице, хотя ему уже казалось, что идет по стене и по потолку. Пока он отходил, врач записала «Годен к летному обучению». Это был последний кабинет. А его еще полдня мутило после этого головокружения. Он уже начал сомневаться, сможет ли он стать летчиком…
В четверг был экзамен по физике. Задача оказалась сложной, пришлось над ней попотеть. Но Юре удалось ее решить. На вопросы ответил легко и получил свое «отлично».
В пятницу был русский. Оба экзамена в один день. Накануне готовиться не было никакого смысла, все равно грамматику за день не выучишь, а произведения заново не прочтешь. И пока все корпели над учебниками, он пошел прогуляться по стадиону. Был чудесный вечер конца июля, солнце уже клонилось к закату, было тепло и тихо. Юра вспомнил свой лес. И ему так захотелось снова очутиться в нем. И перед глазами вновь вставал образ Аллы в лесу. Как он скучал по ней, как ему хотелось снова оказаться рядом. Пока он не поступил, не сможет дать ей свой адрес, значит письмо от нее будет так нескоро. Как же томительно это ожидание! И как он любил ее письма. Она умела найти такие слова, что сразу в душе теплело, и в нем все сильнее просыпалось это светлое чувство юношеской любви к прекрасной девушке.
А с утра в пятницу зарядил дождь. Проснулся Юра рано утром еще до подъема от того, что по палатке барабанил дождь. И каково же им будет идти на завтрак в походную столовую под открытым небом, сидеть за мокрыми столами на мокрых лавках, а потом под этим же дождем идти на экзамен в корпус. Ведь ни плащей, ни зонтиков у них не было. К счастью, к подъему дождь стал не такой интенсивный, но все равно, пока ели в столовой свою кашу, успели промокнуть.
Мокрыми вошли в класс. И тут оказалось, что вместо сочинения по письменному русскому будет диктант. Преподаватель решила не сильно заморачиваться, читая сочинения поступающих, а просто проверять диктант. Энергично женщина лет сорока вошла в класс. При ее появлении все вскочили. Старший доложил:
- Товарищ преподаватель, двадцатая группа прибыла на экзамен по русскому языку.
- Так, все садитесь. Старший, всем раздайте бумагу.
Раков быстро раздал всем по два скрепленных листа в линейку с печатью.
- Все получили? Разговоры прекратили. Вверху на листе напишите номер группы и свою фамилию. Взяли ручки. Пишем.
И начала диктовать. Диктовала довольно быстро, едва успевали записывать. Тут уже не было времени думать: «е» или «и», ставить или не ставить мягкий знак, одно «н» или два. Писали на автомате. Только продиктовала последнее слово, тут же подала команду:
- Встали. Быстро все листы ко мне на стол и выходим из класса.
На экзамен ушло чуть больше получаса. Вышли в коридор и недоумевают все. Готовили темы для сочинений, а тут ничего не пригодилось. Старший вышел из класса последний, сказал, что через два часа будет здесь же экзамен по русской литературе устный. Все отправились в курилку за зданием. К этому времени дождь прекратился и выглянуло солнышко. Два час пролетели быстро. Подошли к классу. В класс запустили три человека. Как только один сдавал и выходил, заходил следующий. Настала очередь Юры. Вошел, доложил, взял билет и стал готовиться. Попался ему вопрос «Образ Базарова». Он хорошо помнил произведение, читал сочинения других на эту тему. Решил отвечать развернуто, с цитатами. А преподаватель не дала ему и двух слов сказать. Тут же стала задавать короткие конкретные вопросы, на которые приходилось отвечать почти односложно. Ответами осталась довольна, сообщила, что по диктанту у него тройка.
Юра выскочил из класса, как ошпаренный. Все, экзамены сданы! С такими оценками все поступают. Теперь все зависит от мандатной комиссии, а она только в понедельник. И наступило какое-то расслабление. Все, учебники теперь не нужны, чем же занять себя эти два дня?
А заниматься было нечем, тем более, что на всю субботу и все воскресенье зарядили дожди. Пришлось сидеть все это время в палатке и выходить только в столовую. Там на кольях повесили над несколькими столами брезент и кормили по очереди освобождения столов. На каждый прием пищи уходил часа по три. А все остальное время проводили в палатке. Рассказывали анекдоты, кто-то отсыпался. Все находились в состоянии тревожного ожидания. Особенно волновались те, у кого были замечания от медиков, и кто сдал экзамены на тройки. Юра чувствовал себя уверенней, но перед комиссией все же волновался.
Утром в понедельник, как специально, выглянуло солнце. Начало комиссии было назначено на 10 утра. После завтрака группа отправилась к административному корпусу, где должна заседать комиссия. Говорили, что возглавлять её будет сам начальник училища Герой Советского Союза полковник Гладков. Комиссия заседала в его кабинете. Вызывали туда по одному, остальные ждали в зале совещаний.
Вызвали Тулупова. Он вошел в кабинет, и увидел, что за широким столом начальника училища сидела комиссия, человек пять. В центре полковник Гладков, рядом с ним два подполковника, доктор в форме тоже полковника медицинской службы и женщина в форме с погонами подполковника. Юрий подошел и по-военному доложил:
- Товарищ полковник, кандидат Тулупов прибыл на мандатную комиссию.
Полковник опустил на нос очки и взглянул на парня. В руки ему передали его личное дело. Он раскрыл папку.
- Итак Тулупов Юрий Михайлович 1935 год рождения, аттестат без троек, экзамены сдал успешно, к здоровью претензий нет. Комсомолец, характеристики положительные. Товарищи члены комиссии к кандидату есть вопросы?
Все дружно замотали головами.
- Тогда зачисляем его в курсанты. Будем учить летать. Сам летать то хочешь?
- Так точно. Я за этим сюда и пришел.
- Значит будешь летать. Все свободен, КУРСАНТ Тулупов.
Последние слова полковника, как на крыльях подхватили парня и он, не чувствуя ног под собой, вылетел из кабинета начальника училища. Все, мечта его сбылась. Он
