Рикши...советские

Разведчик, Герой Советского Союза, Кавалер трех орденов Славы Егор Иванов вернулся в свой родной колхоз из Германии. Он добирался домой более месяца. Войдя в свою избушку, заметил два тела в одной постели. Бил он бригадира Васятку Толочного недолго, тот успел укатиться под железную кровать и жалобно завыл, вернее вой его напоминал визг недорезанного поросенка. Жена, как была в одном исподнем, упала на колени и умоляя не убивать полюбовника, усердно целовала хромовые сапоги Егора. А Егор, слегка умаявшись, присел на колченогий стул и задумчиво раздвинул мехи гармошки...
Ревела песня, бледные люди, лежа на полу, слушали могучий бас фронтовика.
- Ладно,-сказал Егор,-давить я вас, суки, не буду. Настена одевайся и выкати из сарая нашу тележку.
- Зачем, Егор?
- Делай, что говорю!
Средь бела дня колхозный люд с изумлением наблюдал невероятную картину.
По пыльной улице лихо катилась тележка, вместо лошадей, держа в руках оглобли, выпучив глаза и тяжко дыша, трусцой волокли её Настя Егорова, бухгалтер колхоза " Заря коммунизма" и бригадир товарно - молочной фермы Василий Толочный!
На тележке восседал односельчанин, Герой Советского Союза, кавалер трех орденов Славы Егор Иванов и, раздирая мехи " тальянки ", ревел во всю ивановскую:
"Я был батальонный разведчик,
А он писаришка штабной.
Я был за Рассею, робята, ответчик,
А он спал с моейной жаной!..."
Через 10 км. обоз прибыл на станцию...
Егор вздохнул, нахлобучил гармошку ( растянув мехи до отказа ) на головы полюбовников, поправил ремень на шинели и прыгнул в притормозивший у крохотной станции вагон состава. Воинский эшелон   пер в Сибирь. Из открытых окон несся отборный пьяный мат возвращающихся домой фронтовиков и громовые обрывки песни о бродяге Байкал переехавшем.
Шел июль 1945 года.