Незаконченная притча. Глава 6.Нежданная визитёрка.
Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.
На рассчитывала Ангелина, что весь отпуск проведёт в деревне. Думала дней на 15 махнуть к морю. На Чёрное далеко, а вот на Балтийское в самый раз. Да и погода стояла изумительная. По сводкам на Рижском взморье температура не ниже южной. Но желание её скоро отпала. Она давно так не наслаждалась деревенскими пейзажами. Практически, как уехала после школы, так летом и не была здесь. Когда навещала стариков, то как-то попадали дни на осень или на зиму. А тут лето… В самый раз загорать, только не на пляже, где народа, как селёдки в бочке натолкано, а на родной речушке, на Берёзовке. И она ежедневно купалась, а потом подставляло своё тело ласковому солнышку. И вскоре покрылась равномерным шоколадным загаром. Ещё с детства знала, что этот загар долго не смывается. Не чета южному. Не забывала помогать старикам, хотя они и возражали, мол, отдыхай от своей Москвы. Тут они были правы. Она уже давно не наслаждалась такой умиротворительной тишиной и ночами спала крепко, без сновидений. Отбросила все мысли о море, и так весь отпуск провела дома, чем порадовала стариков. Они, казалось, готовы с неё пылинки сдувать. И она щедро делилась с ними своей любовью.
Но, к сожалению, всё когда-нибудь кончается, закончился и отпуск. И снова дорога снова городская суета работа, работа… Дедушка и бабушка напрочь отказались покидать своё старое, но такое уютное гнездо, которое вили на протяжении всей своей совместной жизни.
- Значит, не пришло ещё время, - отметила про себя Ангелина. Хорошо, что они вдвоём и крепко друг за дружку держаться, а я?
А на этот вопрос не было ответа.
-Так и жизнь пролетит, а у меня ни мужа, ни детей. Надо с кем-то связаться, хоть временно и родить ребёнка. А то останусь одна, как перст на этом свете. Старики то мои с каждым годом стареют, и накапливают кучу болезней. А однажды случится так, что ……
Она гнала всю дорогу эти плохие мысли из головы, но они то и дело возвращались, и отступили только тогда, когда въехала в Москву. Тут надо было смотреть в оба.
А потом наступили будни. Отпуска, как и не было. Только о нём напоминал загар. На работе то и дело спрашивали, на каком море она загорала. Не на Мальдивах, случайно? А она полушутя, полусерьёзно отвечала, что остановку сделала на Канарах.
Как-то, по прошествии трёх месяцев после отпуска, а это была осень, октябрь твёрдо отвоёвывал позицию у сентября, Лина позже обычного возвращалась с работы. Она нарочно зашла в парк, чтобы побродить по золотому листопаду. Насобирала большой букет разноцветных кленовых листьев, и счастливая поднялась на свой этаж. У своей двери заметила незнакомую женщину. Одета она была, на первый взгляд, неплохо. Но это только на первый взгляд. Когда пригляделась, то заметила, что кожаная куртка на ней уже видела всё, да и джинсы были не первой свежести. По возрасту можно было дать где-то около 40 лет, плюс, минус. Что-то знакомое промелькнуло в памяти и тут же рассеялось.
- Что вы здесь делаете? – ровным голосом спросила Ангелина.
- Дожидаюсь хозяина.
- И зачем он вам?
- Доченька! Неужели ты меня не признала? Ведь это же я, мама твоя!
- Откуда вы меня знаете? Ведь я вас не знаю, а вы меня дочерью называете?
- Да как же я забуду свою кровиночку, этакую красавицу черноглазенькую, - продолжала сыпать словами, как горохом, это женщина.
- Извините, но я вас не знаю и прошу по-доброму уйти подальше от моей двери.
Женщина суетливо начала копошиться в своей сумочке и наконец извлекла паспорт, открыла на странице с фотографией и подсунула чуть ли не под нос Лине. Да, там стояла фамилия Самойлова Вера Тимофеевна
- Мне это ни о чём не говорит, - сказала, как отрезала женщина.
- Как??? Ведь это же я, твоя мать!
- У меня нет матери, я сирота. Меня воспитали дедушка и бабушка и больше родных нет. И точка.
- Так что? И в квартиру меня не впустишь?
- С какой стати я должна пускать посторонних людей в своё жильё? Это в какой конституции такое прописано?
- Какая же ты чёрствая и….и…неблагодарная.
Лина, хотя и была вся на взводе, громко рассмеялась:
- Кто бы говорил, но только не вы! Я вас видеть не хочу. Вы меня услышали? Сами уйдёте или консьержку позвать?
- Уйду! Только ты ещё пожалеешь, что не помогла матери в её трудный час.
- Женщина! Я вам ещё раз повторяю: у меня нет матери и никогда не было. Меня и в школе дразнили найдёнышем в капусте, кукушкиным подкидышем и…ещё, что всех детей матери рожают, а меня ворона накаркала. А воспитывали меня дедушка и бабушка. О какой матери вы говорите сейчас мне?
Женщина закрыла лицо руками и быстро сбежала по лестнице, а Лина дрожащими руками еле попала в замочную скважину ключом. Вошла в квартиру и не раздеваясь опустилась в прихожей на стул.
Боже праведный! За что мне всё это? Ведь я уже всё пережила, всё забыла. Ведь она мне совсем чужая. И о какой помощи она говорила? Видимо очередной хахаль выкинул на улицу. И почему она в Москве? Насколько известно дедушке и бабушке, она в последнее время промышляла в Пскове. Неужели специально приехала, чтобы меня увидеть? Скорее хотела поживиться за мой счёт, узнав от стариков, чем я занимаюсь, и какое у меня состояние теперь. С трудом поднялась со стула, собрала разлетевшиеся листья и выбросила в урну. Засушивать их и ставить осенний букет расхотелось.
И снова тоска одиночества навалилась, как волк, сидевший долго в засаде, поджидая свою жертву. Теперь будет измываться над ней всю ночь.
И как не старалась переключить мысли из головы не выходила та женщина, назвавшаяся матерью. Сколько бы не задавала себе вопрос:
- А осталось ли в моей душе хоть капелька сострадания к ней? Ответ был один - нет. Она даже не ненавидела её, Лина была безразлична. А это хуже ненависти.
Лина предупредила консьержку о нежелательной посетительнице и прежде, чем подниматься к себе спрашивала не приходила ли та снова. Ответ был отрицательным, и женщина успокоилась. Всё вошло в нормальную колею.
