Дима никогда не хотел работать. С самого детства. Потому что видел, как мать бьётся в заботах о семье, а отец почти весь день проводит дома и только вечером куда-то уходит на несколько часов, нарядно, почти франтовато одеваясь.
И деньги у отца были. Всегда. И много. Матери он выдавал небольшую сумму, всем же остальным распоряжался сам. Потом уже, когда отец бросил их с матерью, Дима узнал, что тот сопровождал богатых старух в их походах по ресторанам. И такая «работа» щедро ими оплачивалась.
Вот и Дима всю жизнь выдумывал всевозможные аферы и авантюры, чтобы как отец: много и при минимальных затратах сил и времени.
В отрочестве ещё, ему лет 12, наверное, было, он пошёл по дому, в котором сам жил, и начал собирать деньги на благоустройство двора. Как он собирался его благоустраивать?
А – никак. Просто звонил в двери квартир, а в руках держал тетрадку, где аккуратно были переписаны все номера. Когда ему открывали, он вежливенько так улыбался, здоровался и говорил, что тётенька из домового комитета (какая тётенька? какой домовой комитет?) попросила его обойти все квартиры и собрать деньги для этой цели. Просил немного, поэтому ему почти нигде не отказали. После того как ему выносили затребованную сумму, он записывал в тетрадочку фамилии жильцов и просил, чтобы они напротив расписались. Потом благодарил и переходил к следующей квартире.
Со всего дома за какие-нибудь два часа денег набралось прилично.
Нужны они ему не были. Просто так «заработал», чтобы попробовать. Но некоторые из соседей, встречая после этого случая его во дворе, спрашивали, когда же начнётся благоустройство. Дима аккуратненько так и чуть кривенько улыбался, пожимал плечиком и говорил, что они его с кем-то спутали и что ни про какое благоустройство он ничего не знает.
А на те деньги покупал мороженое, катался на каруселях в парке, в кино ходил. Но – один. Это чтобы не тратиться ни на кого, кроме себя.
Когда учился в техникуме, то несколько раз устраивал сборы денег для «Маши Крапивиной, которая неожиданно попала в больницу, а она ещё ко всему и беременная». Или для «Толика Терновского, потому что у него мама умерла, и он едет хоронить её в Брянск».
Кто такие эти «Маша Крапивина» и «Толик Терновский», никто в техникуме не знал, да и не мог знать, потому что в природе таких людей не существовало. Но деньги сдавали все, «потому что жалко ведь людей-то»…
Так вот и жил, так вот и «зарабатывал». И «зарабатывал», надо сказать, совсем не плохо, потому что голова Димина буквально кишела идеями подобного рода.
Когда женился, то так всё устроил, что свадьбу ему оплатил школьный ещё друг Витька Трындин, в ресторане которого эту свадьбу и отмечали.
Став семейным человеком, Дима увеличил аппетиты. Теперь он продавал «экологически чистую воду с ледников Кавказа», а заодно к ней и кулеры для офисов: заключал договор на поставки, брал аванс и исчезал.
Когда он начал осваивать «новый бизнес», проведение двухнедельных курсов по флористике или по интерьеру дачных участков, жить вообще стало хорошо. Люди, очарованные перспективой за короткое время приобрести специальность, сертификат её подтверждающий, а потом ещё и быть трудоустроенными, охотно расставались с весьма существенными суммами. Всё выглядело надёжно. Дима принимал их в бизнес-центре в престижном районе города. Здесь он снимал комнату для переговоров с почасовой оплатой, приглашал туда претендентов, а потом, после подписания договора, вёл их по коридору и показывал конференц-зал, где «будут проходить занятия и их группы». Зал всегда, практически, был занят – там всё время проходили какие-то мероприятия. Дима же объяснял, что там просто вовсю идут занятия группы, которая «послезавтра уже выпускается».
Люди платили и уходили ожидать Диминого звонка, который обещал позвонить им накануне начала занятий, чтобы уточнить расписание, недели через две.
К этому времени исчезал и сам Дима, набрав группу человек в 10-12.
Затем история повторялась, но уже в другом конце города и по под другим именем и названием фирмы.
Когда к нему пришёл записываться на курсы флористов здоровенный мужик с красным лицом и атлетическими мускулами, Дима несколько смутился. Но только – несколько. И всего лишь на мгновение.
Тут же он начал убеждать претендента, что флористика – исключительно мужская специальность и что через две недели, без всякого испытательного срока, тот начнёт зарабатывать очень хорошие деньги. «Заломать» атлета оказалось делом достаточно простым. Да и вообще в этот день всё складывалось очень удачно: кроме амбала записались ещё четыре женщины, платившие, естественно, наличными.
Когда, закончив дела и ликвидировав очередную фирму, поздно вечером Дима вернулся домой, то уже в прихожей понял, что в доме, кроме жены, есть кто-то ещё. Она вышла встречать его в прихожую и сразу начала:
- Всё, Дим, я от тебя ухожу… Только не требуй, хотя бы сейчас, никаких объяснений. Может быть, когда-нибудь потом, я расскажу тебе, почему так случилось. А сейчас пойдём на кухню, я познакомлю тебя с Николаем. Мы давно уже любим друг друга, и он хотел с тобой встретиться, чтобы всё было по-честному…
Когда Дима вошёл в кухню, то навстречу ему с табуретки поднялся тот самый атлет-«флорист», который утром записался к нему на курсы…
