оскорбление, а породниться с незнатными он и сам не собирался. Так же недопустимым, по мнению вельможи, было бы, чтобы его дочь, аристократка древнейшего рода, сама добывала себе пропитание, работая наравне с простонародьем.
Зачем она тогда вообще нужна на этом свете, если ничего хорошего в жизни ее никогда не ждет?
«Пожалуй, действительно надо ее убить», - подумал полководец.
Обрадованный простотой решения, он ударил в барабан, призывая к себе своих воинов, чтобы отдать им соответствующий приказ.
Но никто не прибежал. Полководец вспомнил, что он сам разрешил солдатам устроить себе праздник по случаю возвращения с войны и теперь его бойцы способны общаться лишь с бочками вина.
- Скоты, пьяные обезьяны, - пробурчал вельможа и отправился спать.
Амбеаршан не был ни извергом, ни злодеем. Он был всего лишь человеком своего времени, а ценность человеческой жизни тогда была равна нулю.
На следующее утро к нему приехал гость – его хороший друг, индийский брамин Калишатха.
Индус этот был известным в Азии мудрецом и считался одним из самых образованных людей той эпохи. Длительное время он жил даже при дворе китайского императора и являлся его ближайшим советником.
В разгар их приятельской беседы, когда вельможа и его гость обсуждали «Анабазис», великое творение Ксенофонта, наслаждаясь молодым вином и красным мясом с бобами под тыквенным соусом (впрочем, индус из своего меню мясо сразу исключил), Амбеаршан вдруг что-то вспомнил и сказал:
- Прости друг, я отвлекусь на несколько мгновений, только отдам распоряжение воинам ее убить, а затем мы вернемся к нашей беседе.
- Ее – это кого? – поинтересовался Калишатха.
Военачальник коротко рассказал ему, о ком идет речь, и уже собирался ударить в барабан, но брамин мягко удержал его руку.
- Постой, мой лучший приятель, и послушай меня. Я могу найти ей хорошее применение.
Амбеаршан остановился и с интересом взглянул на индуса.
- Все, что ты предлагаешь, Калишатха, заслуживает особого внимания. Мне будет интересно тебя услышать.
- Как ты знаешь, Амбеаршан, Рим уже совсем близко подобрался к парфянским границам. Помпей завоевал Иудею. Большая война неизбежна.
- Я тоже считаю, что большая война неизбежна, и скоро придется крестить меч с новым врагом, - ответил военачальник. – Но какое это имеет отношение к злополучной девушке?
- Чтобы успешно воевать, вам надо заранее знать о замыслах противника, - рассуждал брамин. – А для этого надо иметь в Риме свои глаза и уши.
Амбеаршан кивнул:
- Я согласен. Когда столетия назад Филипп Македонский с сыном Александром готовились к походу на Персию, нашими глазами и ушами в Афинах был наш хороший друг оратор Демосфен.
- Это так, но Демосфен был фигурой публичной, и враги-македоняне прекрасно знали, что персы платят ему золотом. О том, какова правильная шпионская наука, я узнал в Китае, постигая китайскую мудрость в политике. Скажи, друг, если вашим лазутчиком в Риме будет женщина, сможет ли кто-нибудь из римлян подумать на нее?
- Ты задал риторический вопрос. Конечно, нет. Но не проще ли подкупить кого-то из знатных римлян?
Калишатха улыбнулся:
- Но ведь даже для этого нужен тот, кто вступит в переговоры с этим римлянином. Да и нельзя полностью надеяться только на человека из чужого и враждебного народа.
- Я с тобой согласен. Но эта девочка… Она ничего не знает и не умеет. Ей не известен даже язык римлян.
Индус ответил:
- Если на то будет воля вашего царя, я могу заняться ее воспитанием для этой цели.
Так Реште избежала гибели. Амбеаршан и Калишатха приехали ко двору тогдашнего парфянского царя, отца нынешнего Харрута Второго, и монарх одобрил их замысел, пообещав обоим хорошее вознаграждение.
Калишатха приступил к воспитанию девочки и вскоре был поражен: Реште оказалась великолепной ученицей, способной схватывать все на лету. Через какое-то время она уже могла разговаривать и писать на латыни и прекрасно разбиралась в гражданском устройстве Римского государства, знала обо всех влиятельных политиках Рима и борьбе партий. Ее знания продолжали пополняться, а одновременно совершенствовались и навыки. Реште на скаку поражала мишень из лука и могла пользоваться мечом не хуже иного воина.
Когда ей исполнилось девятнадцать, Амбеаршана уже не было в живых: он погиб в войне с аравийским царем. Калишатха, полностью завершив курс ее воспитания, получил вознаграждение и исчез, а тем, кто решал ее дальнейшую судьбу, стал Сурена Михран, полководец нового царя Харрута Второго. Наступил момент, когда Сурена объявил Реште: пришла пора ей ехать в Рим. Война была на пороге.
Постепенно парфянка устала от воспоминаний. Голова ее все больше затуманивалась, и настал момент, когда стены Лабиринта начали расплываться, и она провалилась в сон.
