смотрите под ноги.
– Виноват, заулыбался тот.
Свой увольнительный курсант Митя посвятил прогулке по Москве, где в парке и наткнулся на Машу.
Увольнение заканчивалось, узнав, где живёт Маша, и что им по пути, вызвался её проводить до общежития.
Добродушный и разговорчивый спутник, вообще - то понравился ей, но вот, что касалось его роста и огромных плеч, как то дистанцировало от него, было не комфортно, идти рядом.
Попрощавшись у общежития, Маша поймала себя на мысли, что ей знаком этот курсант, но вот где, и при каких обстоятельствах она могла его видеть раньше, не могла вспомнить.
Наверное, он похож на скульптуру Микеланджело, Давид.
Ну, точно подумала та и успокоилась.
Ранняя зима преобразила своим первым снежком крыши домов и улицы Столицы.
Был выходной, и Маше не хотелось идти на уже привычную прогулку, хотелось подольше поваляться в постели.
С улицы, крикнули густым баритоном,
- Машааа!
Все Маши и не Маши, прильнули к окнам общежития.
Боженьки, встрепенулась, не уж то её зовут.
Растолкав девчонок, увидела в окно Митю.
Тот, заметив её, заулыбался своей добродушной улыбкой.
Показывая жестами, что бы тот замолчал и что сейчас выйдет, стала собираться.
Соседки по комнате, с удивлением и не скрываемой завистью глядели на неё.
Вышла к нему, немного рассерженная, за то, что он взбудоражил их змеиное логово.
Но, при этом взяла того под руку, зная, что на них смотрят, с демонстративным апломбом повела его.
Решено было идти в кино.
По дороге, хотелось больше узнать о нём.
Стала задавать ему вопросы.
– Маша, я отвечу на все твои вопросы, если ты со мной позавтракаешь, потому, как я чувствую, что ты ещё не ела.
Такая забота располагала и была ею оценена.
Рассказ Мити, о себе, удивил и подтвердил её догадку о том, что она, где то его раньше видела.
Оказалось, что он из Коломны.
Что отец его, православный батюшка, одного из храмов.
Что был отлучён от дома, из - за своей, дурацкой выходки. На праздник, на базарной площади, подлез под коня и поднял того, забавы ради.
Уехал в Москву, определяться на работу.
На бирже, того послали показаться в военный комиссариат, где он был зачислен в кремлёвские курсанты.
– Да ведь я тебя видела, с восторгом воскликнула Маша. – Я ведь сама из коломенского интерната.
– Маша, Маша, как же это мы там не встретились с тобой, заулыбался тот.
Видимо Небесная канцелярия, не готова была тогда соединить, двух таких разных существ.
И развела их по разным дорогам.
Но, в последствии, дав им шанс, строить свои дороги, каждому свою, не смогла всё же предотвратить исход их встречи.
Стали встречаться.
Сказать, что Маша влюбилась в него, наверное, нет.
Но от него, исходила какая - то надёжность, с ним было покойно, его уверенность вперемежку с заботой и добротой, подкупала.
Все эти качества, постепенно преобразовывались в чувства, и со временем уже полностью овладели всем пространством её душевного состояния.
Она уже стала скучать, когда он не мог, по долгу службы, её навестить.
Получив лейтенантские кубари в петлицах, Митрий был оставлен нести службу в Кремле.
Марию, тоже, повысили в стройтресте, теперь она уже трудилась секретарём начальника архитектурного отдела.
Ещё одним событием было, что там она встретила свою подругу, Катю, работавшую чертёжником в проектном бюро это го же отдела.
Радость этих всех событий, открывало для неё просторы на дальнейшую, счастливую жизнь.
В тридцать восьмом году Митя сделал ей предложение, с лёгкостью и радостью та приняла его.
На скромную свадьбу были приглашены, только сослуживец Мити, и подруга Катя.
А через год, когда Маша уже носила ребёнка под сердцем, они въезжали в шикарную двухкомнатную квартиру на Можайском шоссе, (Кутузовский проспект).
Поражал не только дом, своей архитектурой, но и сама квартира.
Войдя туда в первый раз, Марию поразило пространство, залитое солнечным светом, высокими потолками с лепниной бордюров, геральдической розеткой, двустворчатыми белыми дверьми с витражными стёклами и паркетом в ёлочку.
А главное, что она тут будет полноправной хозяйкой.
В тридцать девятом, родился у них сын, Алёша.
Митрий, подолгу службы, часто выезжал на полигон, близ Кубинки.
Было решено строить дачу не далеко от места его командировок.
Молодой маме с сыном, как считал глава семейства, необходимы свежий воздух, да и посещать он их мог чаще.
Летом, погрузив в грузовик, необходимые вещи и мебель, ехали на свою дачу, ветерок, из открытой форточки окна машины, ласкал лицо и погружал Машу в своё далёкое, счастливое детство.
Выбрав несколько дней от своей службы, Митрий приезжал на дачу, и они с коляской шли гулять в парк санатория располагавшегося поблизости.
Из репродукторов доносилась музыка, дефилирующая публика в панамах и с летними зонтиками беззаботно прогуливалась в тени вековых елей.
По вечерам, на открытой площадке, под сводом ротонды играла живая музыка.
А как замечательно было, выпив стаканчик содовой окунуться в прохладу речушки, а потом нежится на тёплом пляже, и смотреть, как играет с песочком твой малыш.
С приходом войны, всё это обрушилось, и осталось там, в сказочном мире прошлого.
Фашисты рвались к Москве, на Волоколамском шоссе образовалась брешь.
Срочно, пока подтягивающиеся на этот участок войска из тыла переформировывались, были брошены Кремлёвские курсанты, остановить врага ценою своих жизней.
В Москве, в это время, правительством была создана комиссия, которая своим неимоверно умелыми и героическими решениями остановила врага, на самых подступах Столицы.
В Москве открылись Храмы.
И как издревле в старь, старики и женщины потянулись просить заступничества и помощи у Святых заступников Отечества.
Мария с сынишкой на руках, зимним утром поехала в Храм, Всех Святых во Всесвятском, что на станции Сокол.
Ею было решено крестить двухгодовалого Алёшу.
Стоя на коленях у иконы Пресвятой Богородицы Марии, она просила защитить и благословить мужа Митрия, на ратный подвиг, не оставить её и сына, на поругание аспида, и заступится за землю Русскую.
