Жила-была Лиса Патрикеевна. Грудь как два больших мраморных шара едва прикрытых водопадом рыжих волос. Бедра настолько же пышные, сколько сильные, чтобы мчать через лес. Лисий хвост будто течет огненной рекой за ведуньей.
Жила не тужила. Летом в зной дождь призовет, зимой в мороз сугробами укроет. Детям сказки расскажет, взрослым мудрость откроет, а юношам и девушкам раскроет тайны любовных искушений.
Гуляла как-то лиса по лесу, да вышла к опушке. А на опушке у дороги яблоня раскидистая. А уж яблок на ней видимо-невидимо. И тянут плоды ветви к земле, и гнется дерево страдая.
Хранительница леса напевая, вокруг яблони скакала и плоды горкой укладывала, дабы путники добрые угостились. Утомилась Патрикеевна, а захотела унести немного наливных яблочек к себе в нору. И не беда, что нет корзинки. Задрала полы сарафана и стала складывать сладкие плоды. Так увлеклась, что и не услышала, как по дороге катила бричка.
- Экая красна девица...
Обернувшись, она увидала лошаденку запряженную в бричку и седого мужичка на облучке. Из брички вальяжно развалившись на сиденье мягком разглядывал фигурку девушки толстый барин. В дорогих шелках да кожаных сапогах, пальцы перстнями увешаны, за поясом кошель с золотом и плеть погонная.
Из под кустистых бровей маленькие жадные глазки взбирались по белоснежным стройным лодыжкам вверх, скользя по пленительным бедрам, под тень задраного сарафана туда, где желанная тот час девичья прелесть была прикрыта пышным хвостом.
- Здравствуй, добрый человек. - слегка поклонившись молвила лиса.
- Здравствуй, красавица. - недобро сощурив глаз ответил помещик. - А разве тебя не учили кланяться в ноги барину?
Лисьи ушки дернулись, но знахарка нашлась с ответом.
- Я боялась уронить яблочки, мною собранные.
- А кто позволил тебе собрать яблоки с моей яблони? - все так же недобро ухмылялся толстяк.
Уши лисы дернулись еще раз.
- Так оброк собираю, добрый человек.
Барин крякнул от довольства и наклонившись открыл дверку.
- Оброк, это хорошо. Садись, красавица, подвезу до дома.
- Спасибо, вам.
Хвостом прикрывшись, ведунья легко вскочила в бричку. Помещик крикнул на мужичонка матом и спохватившись кучер дернул вожжи.
Катился по дороге экипаж, а барин все нахваливал себя. Что, мол, богат он даже больше государя и что знаком он с вершителями судеб.
- Смотри, вот видишь это поле? - довольно жмурясь словно кот молвил и все теснее жался он к лисице. - Оно принадлежит мне. И люди что трудятся там, тоже все мои.
Стучали ноги лошади по колее сухой, а барин всё нахваливал тыча пальцем в себя. Что, мол, ему ни мытники, ни стражи не указ, и что своих он родичей продвинул на верха.
- Смотри, вот видишь хижины, деревню за холмом? - обнял он Патрикеевну указывая вдаль. - Все они пожизненно несут оброк в мой дом.
Вот-вот и лес закончится. Ведунья чуть повела плечом.
- Спасибо, что подвезли. Не могли бы Вы отдать команду кучеру остановить вот здесь? Я тут живу.
- Так стало быть и лес то мой. - ощерился в улыбке помещик и рука его заскользила по женскому бедру под сарафан. - А раз лес мой, то и всё что в нем живет моё. Что хочу то и делаю.
Блеснули янтарем глаза лисицы и хвост змеей потревожанною взвился. Но взгляд кокетливый упал на тучного мужчину.
- Погодьте, милостивый сударь. Не видите, я с работ, вся грязная и пахну плохо. Мне бы помыться.
- Уговорила. Эй, бестолочь! Гони быстрей!
На закатном солнышке въехали они в богатый двор. Мощен отёсанным булыжником, врата и частокол в два конных всадника высотой. Усадьба этажа на три, да россыпью постройки для обслуги. Конюшенная, сарай, амбар и кухня.
Завидев барина крестьяне согнулись пополам в поклоне. Бричка замерла. Один из мужиков, что был поближе, упал на четвереньки под дверцей экипажа. Помещик перевалившись бурдюком, спустился с брички по спине на землю. В спине жалобливо щелкнуло.
- Эй, бабы! Корзину принесите, яблоки соберите, да бадью воды горячей наведите для моей гостьи!
Засуетились люди по двору, а Патрикеевну уже ведут в опочивальни, где ванная с бадьей чадящей паром.
Смыв с себя дороги пыль и растеревшись до красна, лиса сверкая влажным телом гребенкой вычесывала хвост.
- Барыня лисица... - скромно донеслось из угла. - Барин вам требует явиться.
Узрев в углу забитую служанку, ведунья молвила со вздохом.
- Не беспокойся, я приду. И барина я проучу.
Барин возлежал на высокой кровати в окружении шелков и перин совершенно нагой. Рядом с ложем стоял небольшая тележка, словно выторгованная у государя, с заморскими фруктами и вином. В приоткрывшейся двери, возник большой блестящий влагой бюст. За ним в опочивальню вплыла изящная фигура девушки-лисы. Покачивая бедрами она остановилась перед замершим в восхищении мужчиной. Он жадно ел её глазами от задорно выпирающих сосков и в низ мимо обрамленного точенной талией плоского живота к заветной... Лиса смиренно поклонилась отчего наливная грудь заслонила собой вид на вожделенное место.
- Вижу, что вам нравится моё тело, барин.
- Теперь это моё тело. - помещик приподнялся на локтях. - И я буду решать, как его использовать... Или пороть, если не слушается. - добавил он с угрожающей ухмылкой.
- Как скажете, барин. - снова махнула ушами в поклоне Патрикеевна. - Не желаете я ублажу вас?
- Конечно, хочу!
Лиса подняла свои руки вверх и плавными движениями ягодиц раскачала свою грудь. Влево-вправо, влево-вправо.
Глаза тучного мужчины были прикованы к ареолам бюста знахарки.
- Вот это титьки...
А Патрикеевна всё танцевала, всё раскачивала грудь, вращала попой, да напевала. И сквозило от той песни темнотой.
Влево-вправо, влево-вправо.
С барина пот катился градом. Он сел в кровати и потянулся загребущими руками к лисице.
- Сиськи... Мои...
А Патрикеевна танцуя шажок за шажком отстранялась от помещика, покачивая большой грудью и попой, не переставая напевать да приговаривать.
- Ваши... Ваши...
Влево-вправо, влево-вправо.
Барин свалился и на четвереньках заковылял за ведьмой, пытаясь ухватиться рукой за качающуюся перед глазами грудь, бормотал.
- Мои... Мои...
В танце лиса кружила по комнате, а барин зачарованно полз за ней следом. От слов ведьмы темнело по углам и кровь стыла в жилах.
- Твои поля и леса?
- Мои... Мои...
- Твои люди?
- Мои... М... Иии.
- Твои женская гордость и краса?
- М... И... И... Виии. Виииии!
Лиса вскружила руками. Два раза хлопнув, три питопнув, тряхнула грудью да на темной речи крикнула.
Посреди комнаты лежал и визжал толстенный хряк. Визжал и с ужасом смотрел на Лису Патрикеевну.
Ведьма уперла руки в боки и крикнула что есть сил барина голосом.
- Эй, люди! Крепкие мужики!
Через полминуты прибежали холопы и остолбенели от зрелища. Лишь один, седобородый, прокашлявшись смущённо вопросил.
- Дык, а где барин то, барыня Лисица?
- В купельню пошёл. - звонко откликнулась Патрикеевна потрясая грудью, отчего у мужиков слюна потекла. - Да велел наказать вам, чтобы вы свинью зажарили на вертеле к его приходу.
- Эт мы разом. - опомнились слуги при упоминании помещика.
Свин заверещал и скребя копытцами заметался по комнате.
- Эк шустрый какой. А откудова он сей взялся?
- Так оброк мой. - Патрикеевна неспеша виляя ягодицами и хвостом подошла к тележке с фруктами и с аппетитом откусила яблоко.
- Хорош оброк... - ухнули мужики изловив хряка.
Когда холопы уносили свина, Лиса Патрикеевна держа в руке яблоко смотрела прямо в ему в полные ужаса глаза и полным торжества голосом молвила.
- Ты всю жизнь присваивал себе чужие труды и богатства, воровал и отбирал, навязывал свою власть над другими. Теперь ответь за всё.
- Вы что-то сказали, барыня? - спросил седобородый мужчина оглянувшись.
А лисы и след простыл, будто её и не было никогда в этой усадьбе.
