1
Из пузырчатого сумрака сна, подсознание извлекло петуха, красно-кровавый гребень, пустые холодные бусинки глаз, оранжево черный ворот. Фигура петуха сформировалась полностью и теперь начала угрожающие расти в размерах, оставаясь напротив Петра, не двигаясь, она разрасталась все больше, и таким образом визуально приближалась. Зато теперь его можно было детально и четко рассмотреть, под маленьким белым клювом больше похожим на собачий клык, располагались мясистые лоскуты бороды такого же цвета что и гребень. Оранжевое оперение шеи у груди мрачнело до черного. Но самое главное Петр увидел только сейчас, вместо ножек с тремя пальцами и шпорами сзади, у петуха были человеческие руки, крепкие мужские руки с красивыми длинными пальцами. Петух сделал быстрое движение навстречу Петру, цыганским платком мелькнул пестрый хвост, руки крепко схватили за Петра за горло, Петр истошно закричал.
Крик ударил в колокол перепонок и его звук расколол непрочную оболочку сна. Петр проснулся и огляделся, в полутьме сухого подвала, где располагалась его мастерская, все было также и как до визита Морфея. Большой ящик с разведенной водой глиной у стены, напротив у другой стены шеренга стеллажей, станок в виде табурета с вращающийся крышкой, пару постаментов с уже готовыми фигурками различных причудливых зверей, большой продолговатый стол художественно захламленный приступами творческих припадков.
Петр рукой нащупал бутылку минеральной воды на полу, за ночь из воды убежали пузыри, исчезла и легкая нежная структура , Петр сморщился и сделал большой глоток, в нос ударил серный вулканический дух, вода отдала болотной тиной, засуха внутри не ушла, зато полностью растворился сон, сгинула сонливость.
Петр поднялся с кровати, добрел до крошечных вытянутых полосок двух окошек, они располагались чуть выше уровня асфальта на улице, на асфальте лежал белый свет, теплое майское утро торопилось к полудню.
Потихоньку память начинала поднимать со дна фрагменты вчерашнего вечера, Петр провожал друга Жеку в ярославскую область, на пару дней, к одному местному сельскому деятелю, на халтуру, тому требовался гипсовый бюст с его изображением, и главное требовалось отобразить печать тяжелых раздумий о людях, в выражении лица. Перед расставанием , сидели на скамейке недалеко у площади трех вокзалов, пили дешевый ром ржавого цвета, и трансформировали известные им пиратские ругательства. Так, «якорь мне в глотку» , превратился в увесистую «фог-грот-брамсель мне в печень», но лучшим тостом и хитом проводов стала «Уж лучше погибнуть сойдясь якорями в неравной драке, чем скучно просаливать кости в тихой гавани воспоминаний!» Было весело, Петр проводил Женю до вагона, который тот лихо взял на абордаж, сам же Петр утомленный ромом кое-как добрел до мастерской, где остро ощутив , что слишком много принял на борт, быстро провалился в сон, задолго до того как склянки отсчитали полночь.
Картина вечера была почти полностью восстановлена, но была еще деталь, которую необходимо выудить из памяти, Петр зажмурился, по его лбу побежали несколько неглубоких морщинок, фигурально он имитировал словосочетание – пошевелить мозгами, и это принесло успех. Приглашение! Точно, Женя передал ему приглашение, на благотворительный весенний пикник, где можно бесплатно поесть и выпить, не всегда обремененному монетами творческому существу. Собирался Женя туда сам, но случай видимо отправляет туда Петра. С пола Петр поднял куртку, нащупал и достал из кармана приглашение. Черная хрустящая из мелованного картона, золотыми буквами сообщала следующее
– Меценат и филантроп, (дальше следует длинное и пафосное перечисление заслуг и почетных званий) Святослав Иванович Г., приглашает на организованный фондом (таким то таким то), благотворительный пикник с целью поддержки талантливых и творческих людей.
Продолжать читать приглашение Петр не стал, отложив только в виртуальную папку своей памяти, время и место события. К телу и мыслям постепенно приливала жизненная энергия, начинал свою заунывную работу червячок голода, Петр сел к станку , снял с незаконченной фигуры влажный балахон, с постамента на него угрожающе смотрела голова петуха, незаконченная фигура, он решительно взял стек и стал вырезать петуху красивые мужские руки, в том месте где еще недавно планировалось сотворить ножки. За этим процессом внимательно наблюдала глубокая тишина его мастерской.
2
Отравив себя порцией кофе подобной бурды и сухим безвкусным полумесяцем круассана, Петр нырнул в колодец метро, он уже немного опаздывал, хотя его подгоняли два назойливых конвоира - любопытство и голод.
Интересно и неожиданно было выбрано места для пикника, музей-заповедник «Коломенское». Вырвавшись на азотно-кислородный воздух из одноименной станции метро, Петр направился к ближайшему входу. Интуиция осторожно сообщала ему о предстоящих изумлениях и приключениях.
Миновав спичечный коробок входа, просочившись сквозь рамку металлоискателя, Петр увидел открытые коляски цвета приглашения, черные матовые с золотистыми вензелями, колясок было три или четыре, в каждую была запряженная пара лошадок, на козлах сидели кучера в одеждах прошлого времени, расшифровать период которого знания Петра не представляли возможным. Жутким контрастом на фоне архивных колясок смотрелся, человек сэндвич, молодой парень на теле которого с двух сторон был помещен плакатный указатель, на котором спереди был размещен анонс мероприятия – «Благотворительный пикник» (вход строго по приглашениям) и стрелка с полетом в направление колясок, парень был глазастый, с копной соломенных волос и крупными сезонными веснушками. Из-под плаката, плотно подпирали асфальт конечности бутерброд мэна, где на голые ноги были насажены сандалии, в которых жались друг к другу грязные пальцы. Петр зачарованно улыбнулся такой картине, выглядело это пародийно, насмешливо, у текущего дня, безусловно хорошее чувство юмора.
Петр продемонстрировал угрюмому кучеру приглашение и сел в коляску, она была четырехместная , два места с которых удобно было смотреть вперед и в спину кучеру, были уже заняты, слева на мягком сиденье расположилась престранная дамочка, неопределенных лет в экстравагантном наряде, в необычных очках с большими овальными мутными стеклами , длинные вытянутые края ромба были строго направленны вверх и соответственно вниз и при взгляде на них создавалось неприятное ощущение, что в грязной воде стеклянной вазы плавают черные зрачки глаз. Справа от нее сидел пожилой мужчина, с клинообразной абсолютно седой бородой и в зеленом, полуформальном костюме в большую клетку и хитрой красной шапочкой в виде конуса, похожей на феску. Он показался Петру волшебником нейтрального статуса, без симпатий к добру или злу. Дождавшись пока Петр удобно устроится, он барским тоном обратился к кучеру.
- Милейший трогай уже! Творческие люди, у нас люди условно пунктуальные, все будут запаздывать.
Кучер ничего не ответил, но коляска вначале слегка дернулась, одна из лошадок громко фыркнула и все пришло, в стадию передвижения. Старичок тем временем внимательно разглядывавший Петра, наконец то спросил, не теряя снисходительно барской интонации.
- Приятно видеть новые талантливые лица, вы же в первый раз на наших акциях? Или я вас просто пропустил как-нибудь и не припомнил?
Петр слепил из-за себя непринужденный вид, и ответил
- Вы правы, я новое лицо, временно подменяющие старое.
Волшебник формально улыбнулся, и более приятельским тоном сказал,
-Вы не обижайтесь, я почти всех наших друзей и гостей знаю в лицо, скажем так по долгу службы, уже давно я состою личным биографом, если хотите жизнеописателем Святослава Ивановича уже долгое время, и с момента рождения такого рода мероприятий не пропустил ни одного! Зовут меня Сергей Сергеевич, а это мой секретарь Лида.
Сергей Сергеевич кивнул в сторону странной особы, ее глаза приветственно подпрыгнули почти до вершины вазы оправ, резко опустились на глубины, и вернулись на место, щечки пунцово зарделись, показав, что внимание к ее персоне, штука приятная. Петр продолжил знакомство.
- А меня зовут Петр, по стечению обстоятельств, замещаю сегодня Евгения О., скульптора , вы должны его знать, он срочно уехал на подхалтурить. Я кстати тоже его коллега, скульптор, анималист.
Припоминая, Сергей Сергеевич прищурился.
- Женя, конечно я знаю Женю, какую он фигуру Святослава Ивановича, из белого гранита сотворил, неописуемо, в реальный рост, произведение искусства!!! Да,да. А что же вы не на халтуре?
Петр приложил всем усилия, чтобы не изменится в лице, и как можно легко ответил.
- Видите, ли… У меня принципы, не опошлять муки творчества, звоном развратным монет.
Сказал Петр это вроде спокойно и изящно, но внутри уже разгорелась печь стыда, накаливая Петра и смущая. Конечно, думал он про себя, выпятил грудь жалкий бессребреник, а сам приперся сюда с единственной целью, бесплатно выпить и закусить.
Сергей Сергеевич посмотрел на Петра с особым вниманием, и по наставнически, немного жестковато произнес.
-Это не принципы молодой человек. Нет. Гордыня! Почаще спускайтесь со своего Парнаса, к нам простым смертным, ваши музы станут только совершенней от коротких разлук.
Петр смиренно и грустно улыбнулся, коляска поравнялась с каменным храмом, центральная часть которой была похожа на острую, многогранную готовую к старту ракету, мечтательно уходящую в небо, а обходные галереи опоясывающие храм походили на площадку для запуска. У храма коляска взяла влево и пассажирам открылся живописный вид на Москву реку, волнительную и живую.
Коляска спустилась к набережной, где и остановилась. Первым из коляски вышел Сергей Сергеевич, потом он помог выбраться Лиде, Петр покинул коляску последним. На набережной был раскинут большой, нежно перламутрового цвета шатер, вид его не оставил равнодушным Петра, шатер казался сказочным. Слева от шатра начиналась широкая уже густо зеленая лужайка, на ней под навесами располагались столики, далее расположилась длинная барная стойка с армией звенящих бокалов под игристое, следом располагались фуршетные столы у которых барражировали официанты постепенно наполняя их закусками. Еще левее под навесом располагались стульчики, на них лежали различные музыкальные инструменты, предрекая живую музыку на мероприятии, еще дальше была разбита зона отдыха, с качелями, скамейками причудливых форм, большие разноцветные кресло мешки.
Оформления и подготовка праздника были помпезны, с намеком на утонченное эстетство. Петра обстановка определенно взволновала, его тонкие материи притаились ожидая чудо. Мозг же активно потянул за вожжи тело, перенаправив его в сторону бара, Петр попросил два бокала шампанского, официант немного вопросительно поднял бровь, в ответ Петр для подстраховки неопределенно кивнул в направлении ближайшего столика, туда же заполучив себе шипучую парочку сосудов, он и направился.
Гости потихоньку начинали прибывать, ощущение приближения бурного старта пикника тоже нарастало. Петр подошел к столику, за ним стоял высокий,
