Вороньё

Нужно сказать, что всю свою сознательную жизнь ворон и сорок недолюбливал и даже гонял их по пути своего следования. Те уже издали узнавали меня и отлетали куда подальше. И именно вороньё, разорявшее гнёзда пташек, считал я виновным в снижении их популяций. Если до наших пище-свалок этот урон для птах был незначителен, то — после — катастрофичен, ибо, от обилья пропитания, роду вороньего прибыло неизбывно. А когда те, после пикников на свалках, тучами застилали небеса, всё более впадал в тоску и уныние, усматривая в оном предзнаменованье грядущего конца человеческого.
Но со временем начал понимать: дело тут не в одних воронах и что свято место пусто не будет никогда. Не вороны — так другие! И что дело только в нас самих, в нашей всеобщей анархии, беспределе и пофигизме, когда даже самое благое начинание оборачивается у нас во вред.

Случилось как-то наблюдать одну сценку. На скатную кровлю села ворона с обретением своим во клюве. Повертела головой: никого, кроме меня, на балконе.  А какой я вороне соперник?! Спешно схоронила в снегу свой припас, ещё раз убедилась в отсутствии соглядатаев и полетела далее по делам своим. Через некоторое время из кустов поодаль выпорхнула сорока, заняла столь заманчивое место и начала активно разрывать схрон. Вдруг откуда-то сбоку вынырнула ворона и погналась за ней. Расстояние между ними быстро сокращалось и, казалось, вот-вот сороку схватят. Но не тут-то было! Сорока сделала финт ушами, точнее, хвостом, и подскочила аж на метр, а ворона вылетела вперёд метра на три. Потерявшая, за счёт манёвра, скорость, сорока, до разворота преследователя, ушла в сторону и скрылась в деревьях. А ворона понесла свой добыток подальше от сорочьих глаз.

Первая мысль была, что ворона сороку заметила и просто решила её проучить, чтоб тому далее неповадно было. Но сие выглядело не очень разумным, ибо какой  толк гоняться друг за дружкою, когда во спор может вклиниться стороннее третье лицо. Скорее всего ворона не доверилась своему глазу и произвела контрольную проверку. А сороке элементарно недостало выдержки и притворства, будто б она ничегошеньки не видала. Но в итоге никто не пострадал, всего лишь малость потрепали друг другу нервы.
Как видим, всего лишь обычная птичья разборка без далеко идущих последствий. А вот промеж нас, подобное, как пить дать, дошло б до мордобоя иль поножовщины, судебных тяжб, отсидок, и даже вовсе сторонних, а там и с концами.

Другая сценка. Берег озера. Туда-сюда с клёкотом носятся чайки. Иногда из лесу через всё озеро по надобе своей пролетают вороны. Как назло ни одной утки, а раз любоваться нечем, то сам себе придумываю забаву. Каждый пролёт вороны сопровождаю хлопком в ладоши, от чего те уклоняются в сторону и летят дальше. Но вот ещё одна. Шугаю и её. Но та уже не уклонилась, а круто развернулась обратно. Подивившись таким оборотом, проследил за ней. Ворона подлетела к леску и начала протяжно каркать. И тут произошло нечто совершенно невероятное. Из лесу вылетело более десятка ворон и даже несколько сорок. Я сразу учуял неладное. Вся эта орава подняла галдёж и полетела в мою сторону. Загодя запасся прибрежными камушками, но те сначала набрали недосягаемую высоту и стали кружить надо мной. Понимаю, что пора уносить ноги, иначе могут обгадить с головы до ног. Но бежать без оглядки никак недопустимо, ибо вороны не только поднимут тебя на смех, а ещё и пометят как труса. И по делам моим будут относиться и ко всякому из вас. Иду вразвалочку с гордо поднятой головой,  будто б и так собирался уходить. Дохожу до первой берёзоньки и только тут осматриваю себя: вроде пронесло. Но вороны не отстают и сопровождают меня до ближайшей постройки. Их, правда, становится всё меньше и вот последние вороны с грозным предупреждением оставляют меня в покое.

Уже дома ещё раз осматриваю одёжу и пытаюсь осмыслить происшедшее. Никак не могу уразуметь, что, из-за такого пустяшного баловства, вороны могли так на меня ополчиться. Но с другой стороны, я вторгся в их стройный и отлаженный процесс. А каждый мой хлопок отдавался эхом в лесу и принуждал их каждый раз насторожиться и реагировать как на опасность. И под конец всё это их достало и они решили меня проучить. Но более всего подивило единение ворон и сорок супротив моего произволу. Мне открыто дали понять, что те не собираются долее сносить всяких выходок-капризов, вплоть до закрытия доступа на озеро.

На следующий день решаю "для прогулок подальше выбрать закоулок". Но, стоп, ведь вороньё может вообразить, что я элементарно струсил. Нет, такое никак недопустимо. И я иду прямиком на ворон. Как и положено, те реагирует на меня истошными криками на всю округу. Иду себе с виноватым видом, развожу руками, что, мол, так получилось, больше не буду. Но и пугать меня тоже не нужно! Ворон уже поменьше, но держу ухо востро, чтоб не прилетело. Под таким вот конвоем сопровождают они меня каждый раз. И только чрез неделю вороны сжалились надо мной и оставили в покое. Но после этого случая, ворон я конкретно зауважал и обращаюсь с той поры как с равными и даже более.

Ещё одна сценка. Как всегда я на своей излюбленной позиции, на балконе. На самой высоченной берёзке сидит сорока и высматривает "плод, что приспел". Сюда же на привал торопится и ворона, а не то та перехватит лучший кусок. И садится совсем рядышком с сорокой, ну, никак не более метра. Видно, что та встревожена и косится на пришельца. Но вороне не до неё и занята другим, а именно подмечает прогресс на обозреваемой территории. Возможно и, взаправду, вороны и сороки частенько сидят друг с дружкою, а мне вот только довелось наблюдать подобное впервые. Да и вообще начинаю заключать, что у Воронья промеж собой намечается какой-то прочный и долговечный альянс.

И как ни посмотришь, по всем приметам, Вороньё намного лучше нас, гуманос. Одним только нам всё неймётся: этого нам мало, того сам Бог велел, а кой-чего и вовсе нам поперёк горла. А когда мы все, жалкие людишки, перегрызём друг другу глотки, то именно Вороньё будет привносить на Землю иной миропорядок.
Может оно и к лучшему! И вопреки Высоцкому, что, мол, "Земля вынесет всё" — записываем её в потенциальные Калеки. Се Человек!!!