Каждый март, после двадцатого, я с отцом ездил на дачу.
Поселок стоял в лесу, недалеко от дороги, в сорока километрах от города.
Нужно было проверить, не раздавило ли снегом теплицу, раскопать вход,
засыпать снегом грядки и наполнить бочку. Тогда, к середине мая, земля
пропитается влагой, и будет теплая вода для полива рассады огурцов
и помидоров. Работал я, а отец с наслаждением дышал лесным воздухом,
иногда отдавая указания, без которых и так все было понятно.
Сегодня я вышел из автобуса в одиночестве. Вокруг не было ни
души. Лишь сосны, возвышаясь над кромкой деревьев качались под
напором легкого ветерка. Внезапно они замерли, увидев меня. И я
замер, встретившись с их невидимым взглядом.
- Здравствуй, - словно ощутил кожей тихий шепот.
- Привет, - кивнул я, - Давно не виделись.
- С возвращением, - зашуршали длинные иглы, - А где отец? –
ну вот, а так хорошо все начиналось.
- Он не придет, - снова накатило тяжкое признание.
- Прости, - виновато шелохнулись ветви.
- Ничего, - пришлось успокоить их, - Бывает.
И пошел готовить теплицу к началу сезона. Один.
