Уж эта наша молодёжь…

Нинульванна, ты меня слышишь? Да, я это, Аня. Не узнала? Так почаще звонить надо, а то ты всё сидишь дома, как филин в дупле, не вытащить тебя.
Ну, ладно-ладно, не сердись. Подумаешь, филином я её назвала. Чай, филин – птица благородная, не вот ворона там какая или воробей. Лесная птица-то! Да красивишная, надо тебе сказать.
Что? Откуда знаю? Да Ванюшка показывал, чтó собой этот самый филин представляет. Ванюшка, говорю! У них в учебнике про окружающий мир так написано. Их, оказывается, двое бывает: филин обычный и ещё рыбный филин. У него ушки такие лохматенькие, а ещё он рыбалку страсть как любит. Особенно зимнюю. Потому и называется рыбным.
Твой Петрович, на зимнюю рыбалку, чай поди, до сих пор ездит? Вот! Но он с удочкой да всякими наживками ездит. А у филина наживок нет. Он всё клювом достаёт. Как долбанёт клювом-то – так рыбе и кирдык приходит. Поймал он её, значит. А потом он такую рыбу в свою нору, ну, то есть в дупло тащит. И там уже разделывается с ней окончательно.

Что? Всё дома сидишь да телевизор смотришь? Что там смотреть в этом телевизоре? Одну неправду только и кажет! Ну, его, этот телевизор! Я уже и забыла, когда смотрела последний раз.
Где я бываю? Да уж по Парижам не разъезжаю, как пенсионеры, которые за границей живут. Эти только и ждут, как бы на пенсию быстрее пойти да путешествовать начать! А нашим старикам куда ехать? Только дача и осталась. Она и для работы, и для отдыха – для всего она подходит.
Не, ну я в старушки себя, конечно, ещё не записала. Рано мне ещё, это уж так, к слову. А дачу-то я люблю, она мне и здоровья добавляет, и воздух там какой хороший: дыши – не хочу!

Молодежь-то? Ой, эта наша молодёжь – ночью спать не укладёшь, а утром не добудишься. Бренчат-бренчат на своих гитарах до полуночи, то квас пьют, а то пивком балуются. Для них дача – одно сплошное развлечение.
Какая ещё там помощь? Народ не смеши! Егора вон попросила полить цветы на днях, так он, поросёнок, приладил мотор к качку, и вместо того, чтобы тюльпаны поливать, стал со шлангом за Нюркой своей бегать. Я и не взвидела, как они мне половину картофельных грядок истоптали. Как слоны носились по участку-то! Ё-моё, что ведь наделали! Насилу я их выгнала обоих. Так Егор незаметно потом шланг подсунул под забор и давай брызгать на соседских детишек. Им смешно, а с Марьей Ильиничной чуть плохо не сделалось. Вода-то холоднющая, не ровен час внуки заболеют! Заодно и мне от нее досталось, что я за Егором не слежу. А как за ним, этаким амбалом, усмотришь? Он выше меня на две головы уже! Да, вот такой большой вырос. А давно ты его не видела только потому, что носа на улицу не кажешь да ко мне не заходишь. Забыла, поди, как Егор-то выглядит.  Ты бы пришла как-нибудь в гости, мы бы с тобой чайку погоняли, как раньше.
Чайку говорю, погоняли! А, может, и наливочкой побаловались! У меня с того года вкусная такая наливочка осталась. Сливовая. Всё берегу для особого случая. Вот ты придешь в гости – вот и будет у меня особый случай!
Случай, говорю, будет особый, если ты придёшь, Нинульванна!

Ванюшка почему не помогает? Да мал он ещё помогать-то. Он и лейку не подымет, какой с него спрос! Не, восемь лет – малó ещё дело!
А недавно был случай, попросила я Надьку помочь лук мне посадить. Ну, Надьку, племяшки моей дочку. Она уже большая девица, всё книжки читает. В университет поступать готовится.
А шут его знает, на кого! Знаю только, что с репетиторами всё занимается. По алгебре, физике да этой, как её… компьютерной науке – да-да, точно, информатике! Девка уж больно умная. Да не столько умная, сколько заумная! На дачу – и на ту с книжками да… как он там этот компьютер, плоский как доска, называется? А, да, планшет! Вот с этим планшетом она приехала. Ты бы эту картину видела! Другие в мяч на лугу играют да купаются в озере, а эта закрылась ото всех да всё пальцем в экран тычет, задачки свои мудрёные решает! Ну, чудна девка!
Да не ворчу я! С чего ты взяла, что я ворчу? Я тут, чтобы Надьку хоть как-то отвлечь, и попросила лук-севок в землю потыкать. Думаю, и она хоть малость разомнется да от чисел оторвется своих. И мне не ползать по грядкам!
Чего помогла? Ничего не помогла! Я гляжу – лук-то не всходит и не всходит. На других грядках, где я пораньше посадила, уже стрелы пустил, а тот, что Надька сажала, и не проклюнулся даже! Я и додумалась: взяла я палочку да осторожно выковыряла одну луковку-то!
Ой, Нинульванна, и хохотала же я! Я думала, забор от моего хохота упадёт! Вот как я смеялась! Ты представляешь, чего эта девица удумала? Она луковички кверху ногами посадила! Где корни должны быть – то место сверху находилось, а откуда должны быть стрелы – то вглубь земли смотрело!
Чего-чего! Пересадила я весь севок по-новой!
По-новой, говорю, пересадила! Всю грядку перекопала, да! В следующий раз не буду просить никого мне помогать, всё сама делать буду! Это ведь ты подумай только, лук – и тот сажать не умеют! А ты говоришь, молодёжь… В свои компьютеры да телефоны только и умеют смотреть. Я как вспомню, что с малолетства жать в поле рожь помогала матери – вот это работа была. А нынешние дети вообще ничего не умеют!
Ничего не умеют, говорю! Да тебя, Нинульванна, надо не филином называть, а глухарем! Что ни скажу – ничего не слышишь!
Что? Наушник в одном ухе торчит? Это зачем? Вовчик дал плеер послушать? Это ты, значит, одним ухом меня слушаешь, а вторым музон, что ли?!
Ты, конечно, крута, Нинульванна, что уж говорить! Ладно, пойду я собираться. В четыре часа  будет электричка, мне на ней целый час ехать, а там ещё на автобусе.
Устаю – не устаю, это уже дело десятое! Зато хоть двигаюсь. Это ты у нас то к телевизору прилипла, то музыку в плеерах слушаешь. А мне этими глупостями заниматься некогда. Тут на днях Егор обещался крышу у дачного сарая починить. Надо посмотреть, что он там сделал. А то ведь он, как Надька, и гвозди может прибить не тем концом. Как, как? А вот так!
Говорю же тебе, молодёжь сейчас не та пошла!