Оса

офиса, и собрался как перед прыжком. Строева попрощалась с подружкой-секретаршей и, спускаясь по ступеням, оглядывала припаркованные машины. Увидев Калинина, она остановилась в нерешительности, но все-таки пошла прямо к его мерсу. Калинина словно волной подняло, он вскочил и, когда она подошла, решительно взял ее за запястье и почти силой усадил в салон автомобиля.
-Вы что?.... – изумленно лепетала Оса, оглядываясь и пытаясь открыть заблокированную дверь. 
-Раз вы пришли, то поедем ужинать, как я и предлагал, – сказал Калинин, заводя двигатель.
-Но я хотела отказаться, у меня другие планы на вечер.
-Ничего, подождут ваши планы, – рявкнул Калинин и рванул машину с места.
-Наверняка нас видели. Особенно то, как вы силой усадили меня сюда. Сотрудники неправильно истолкуют…
-Пусть толкуют, что хотят.
-Но моя репутация…вы не подумали о ней?
-Репутация? Какая к черту репутация? Два взрослых человека решили после работы поужинать и поговорить о работе.  Я не женат, вы – не замужем, никаких нарушений этических норм. Да и кому какое дело? Если хоть кто-то посмеет слово сказать, будет иметь дело со мной.
-Но почему вы применили ко мне силу?
-Потому что вы на удивление нерешительны в некоторых вопросах. И потому, что пытаетесь меня избегать. Сами бы вы ни за что не сели в машину.
-Я ведь уже всё вам сказала, что еще вы хотели от меня узнать? Я только выполняла решение главного по вашей же просьбе. Приходить к вам в отдел и пытаться для виду что-то вам доказывать – зачем этот спектакль? Мы вроде бы поняли друг друга, к тому же ваш отдел работает намного лучше других. Мне нечему вас учить и нечего особо требовать. О чем вы хотели поговорить?
    Калинин притормозил и завернул в переулок, где остановился под раскидистым кустом сирени. Оса смотрела на него расширившимися от удивления глазами. Он отстегнул свой ремень безопасности, навалился на нее и впился в ее губы поцелуем.
-Хватит рассуждать, – шептал он ей и продолжал ее целовать, – Ты измучила меня, не могу больше.
-Отпустите! – крикнула она, вырываясь.
-Даже не подумаю! – ответил он со злостью,– Хочешь и дальше надо мной издеваться? Я нормальный здоровый мужик и терпеть бабскую дурь не намерен.
-Бабскую дурь? Вы мне никто, как и я вам! Какое право вы имеете…
-Слушай, Соня! Хватит в игры играть. Со мной такое не прокатит. Как ты этого не поняла?
-Я не хочу…
-Да что ты, в самом деле? Чего ж у тебя сердце так колотится?
-От неожиданности… ты напал на меня, это было внезапно, любой бы опешил…
-Так значит, ты просто опешила? – захохотал Калинин, но потом, не отпуская ее плеч и глядя ей в глаза, сказал уже серьезно:
-Давай, ты не будешь перечить, и мы просто поедем ко мне. Мы ведь не дети.
-И что мы у тебя будем делать?
Калинин плотоядно улыбнулся, на что Оса оттолкнула его:
-Я не готова. Это ты можешь понять?
-Не готова? Тебе нужно время?
-Да!
-Сколько?
-Ну… месяц-другой, чтобы разобраться в себе.
-С ума сошла? Какой еще месяц придумала? Даже не надейся! Будем встречаться, ужинать в кафе, разговаривать, чтобы ты разобралась в себе. Хотя я и так могу сказать – ты все равно будешь моей.
    В его голове промелькнула мысль, что их разговор почти в точности похож на все их ранние стычки и споры, только слова другие. Все остальное тютелька в тютельку.
-Ты поэтому обожал со мной спорить?
-Конечно. У тебя такое красноречие открывалось, такая язвительность, так начинали гореть глаза – просто восторг. Была б моя воля, я бы всякий раз овладевал тобой прямо на письменном столе.

***4
    Однако после первой совместной ночи Оса исчезла. Отпуск взяла, служебный телефон заблокировала, в корпоративном чате не отвечала, на электронные письма тоже. Калинин бесился, ходил в отдел кадров, узнал, что отпуск у нее внеплановый, ходил в отдел продаж и говорил с ее помощником, но тот только пожимал плечами:
-Нам сказали, что она по семейным обстоятельствам куда-то срочно уехала.
    Тогда Калинин отправился к генеральному, хотя не знал, что говорить.
-Почему вы отпустили Строеву в отпуск в самый горячий период на работе? – спросил он главного. Тот улыбнулся и ответил:
-Она ненадолго. А ты работай в своем режиме. Об этом же когда-то меня просил. Так зачем тебе Соня?
-Нужно согласовать некоторые вопросы с отделом продаж, а кроме нее никто толком ничего не знает, – огрызнулся Калинин.
-Лапшу мне не вешай, – ухмыльнулся главный.
Калинин внимательно на него взглянул, но дед, как за глаза они иногда называли главного, смотрел на него и посмеивался. Правда, он часто таким бывал в общении, потому Калинин и не мог понять, знает ли генеральный хоть что-то о том, что произошло у них той ночью.
    А потом на планерке он вдруг услышал, как Сургин бурчал двум другим начальникам отделов:
-Конечно, внучке отпуск в любое время можно дать. А когда я попросил три дня, так он меня подальше послал.
-Внучке? – переспросил его Калинин.
-Ну да. Ты что, не знал, что Оса его внучка? Отдел кадров проболтался, у меня там свой человек.
-А ты теперь всем об этом докладываешь? – зло прошипел Калинин, хотя новость явно его смутила. Но теперь он вполне понимал поведение главного в отношении Осы.
    Подумав немного на досуге, он все-таки вновь пошел к генеральному.
-Павел Петрович, пожалуйста, дайте мне контакты вашей…внучки, – сказал он, хотя и с заминкой.
Начальник взглянул на него с прищуром и ответил:
-Я не могу действовать против ее желаний.
-Прошу вас! Она нужна мне. И так поступать… это нечестно!
-Нужна тебе? По рабочим вопросам?
-Нет! Вы же наверняка все знаете. Я люблю ее, а она сбежала.
Генеральный помолчал, а потом спросил:
-Так у вас все серьезно?
Калинин сел и опустил голову:
-Не могу я без нее, понимаете?
-Так сильно любишь?
-Да, сильно.
-Она уволиться хотела, я ее еле уговорил на отпуск. Что у вас произошло?
-Ну… я ее к себе привез и мы…
-И что она? Не была против?
-Конечно, была. Вы ж ее знаете!
-Слушай, Вячеслав, если она была против… я не понимаю, ты что, силой ее заставил?
-Вы о чем?! Какой еще силой? Она сама меня провоцировала, а потом все было лучше некуда. Да вспомните все наши стычки и споры! Это она так действовала, просто я не сразу въехал. Оса…она слишком умная!
-Но она и с другими все время конфликтовала и конфликтует по работе.
-Это для прикрытия. Стратегия у нее такая, чтобы никто не догадался. Где она, скажите! Я должен с ней увидеться.
    Дед сидел и думал, потом набрал номер и о чем-то тихо поговорил.
-Плачет, – сказал он Калинину.
-Плачет?! Где она?! Говорите, иначе я… я…
-Поехали, – сказал главный и встал из-за стола.
    Генеральный действительно привез Калинина в квартиру, где находилась Оса. Хотя по виду квартира принадлежала деду, а не внучке. Калинин сразу присел на корточки перед креслом, где сидела Соня.
-Почему ты сбежала? – спросил он и уткнулся лицом ей в колени.
-Слава… я боюсь. Два моих романа так же вспыхивали как хворост, но потом закончились ничем и принесли мне только боль.
-Хворост? – переспросил Калинин удивленно, – Какое-то архаичное слово. Ты из детских книжек еще не вылезла? Мы с тобой не вспыхивали, а боролись. В этом отличие от твоих бывших. Кстати, кто они? Похожи хоть в чём-то на меня?
-Нет. Оба гуманитарии. Но, кроме прочего, меня пугает твой натиск, ты совсем меня не слушаешь и все делаешь по-своему.
-Если тебя слушать, можно три месяца ходить вокруг да около, как ты и планировала. Мы что, подростки, не решающиеся на первый поцелуй? Тебе уже 30, мне 35. Мы – взрослые! Так что хватит нюни распускать. Давай просто побыстрей поженимся и всё. Как я понимаю, тебя пугает неопределенность твоего положения. Я и сам не собираюсь играть в тайного любовника. В 20-25 наигрался в эти игры.
-Наигрался? Мне больно…
-Что такое? Ревнуешь меня к прошлому?
Оса отвернулась.
-Думаешь, я не ревную? Ревную еще как! Никому тебя не собираюсь отдавать.
-Но у тебя же наверняка есть женщины. Не один же ты все последнее время живешь.
-Можешь не верить, но один. Давай, собирайся, и поедем ко мне – насовсем. Где твоя сумка или чемодан?
-Но…как же это?...
    Навстречу вставшему Калинину вышел генеральный и передал ему дорожную сумку Осы.
-Значит, забираешь ее?   
-Забираю. Сама она ни на что не способна решиться. Надеюсь, ее родители не будут против меня.
-Тебя остановит, если они будут против?
-Нет.
-Тогда действуй. Они все равно живут не в Питере. Потом просто перед фактом их поставишь. Всю ответственность мне придется на себя взять, хотя ты даже не спросил меня ни о чем.
-Вы против?
-Увози ее скорей, видеть не могу, как она слезы по тебе льёт.

***5
    В квартире Калинина, когда Соня оделась в домашнюю одежду, то сразу перестала быть Осой и внучкой генерального. Калинин наслаждался ее уютным видом и действиями – она то поправляла покрывало, то заваривала чай, то подкалывала шторы в кухне, то помешивала суп на плите.
-Хватит трудиться, я сам все сделаю,– смеялся Калинин. Ему хотелось обнимать ее и не выпускать из своих рук, словно она могла ускользнуть и раствориться как дым. В сущности, так и было, по крайней мере, в части ее мыслей, которые он очень хотел знать. В их первую ночь он тоже пытался ее разговорить, однако, время для них пролетело незаметно, и он ничего не успел. Но теперь решил, что заставит ее открыться ему. Впрочем, ее глаза почти все ему рассказывали. Ее чувства мгновенно отражались в них, в отличие от многих женщин она не умела притворяться. По крайней мере, с ним. Именно поэтому часто смущалась, когда видела, что он читает ее как открытую книгу.
-Я словно раздета перед тобой, – сказала она как-то.
-Так и должно быть, ты моя, зачем скрывать от меня что-то?
-Но человек не должен выворачиваться наизнанку перед возлюбленным. Женщина должна хранить свои секреты.
-Что еще за глупости?
-Иначе я могу быстро тебе наскучить.
-Не выдумывай. Чем более открытой ты будешь для меня, тем более повяжешь меня по рукам и ногам. Таков уж я. Твои защитные слои лишь отдаляют нас друг от друга. Разве этого ты хочешь в браке со мной?
-Я пока ничего не знаю, само слово брак вызывает у меня панику.
-Почему? В браке женщины напротив обретают уверенность и спокойствие.
-Не знаю… Я боюсь твоего охлаждения.
-Дурочка. Этого не будет, поверь. Я себя хорошо знаю.
-Но ведь тебя заводило именно мое сопротивление и язвительность. А теперь ничего этого не осталось.
-Вовсе не это меня заводило и заводит. Плохо же ты разбираешься в мужчинах. Знаешь, какой волной меня накрывает, когда ты мимоходом роняешь замечания о том, что когда-то прочла или увидела. Словно новый мир мне приоткрываешь, словно свежий ветер в окно душной комнаты впускаешь. Мне казалось, что я давно уже закоснел в своих ощущениях и чувствах, но ты всякий раз будишь во мне новый острый интерес к жизни. Все потому, что у тебя неординарное восприятие окружающего и понимание другое, на более высоком уровне, нежели у меня. Это все вылезает в деталях, почти неуловимых, но явно мной ощущаемых. Мы почти всё по-разному воспринимаем.
-Люди вообще всё по-разному воспринимают.
-Нет, я о восприятии как о понимании явлений и предметов. Ты словно на доли секунды тормозишься на каждом из них и тут же понимаешь самую их суть. Не просто стул, а с историей, старинный, из очень твердых пород дерева, с проникающим в тело теплом… или, к примеру,