Любовь.

Красный закат расправлял крылья, окрашивая все в округе.  Две пары следов босых ног тянулись по кромке  берега, виляя, сближаясь, отдаляясь друг от друга и сходясь вновь.  Кричали чайки, где-то вдалеке распевался соловей и звонкий, счастливый девичий смех добавлял красок в  подступающую ночь.
Счастье и любовь распускали флюиды, посылая их бликами света в окна домов, по водной глади. Ветерок подхватывал, смешивал с легким бризом и отпускал это счастье лететь по планете. Море дышало, ласкало песок, и тот отвечал ему перешептыванием.
Они шли, держась за руки. Третий день знакомства, а казалось, что знают друг друга уже не первый десяток лет.  Смех, нежные прикосновения, невинные поцелую, многообещающие взгляды его и стыдливые ее. Часы просто летели, а их отношения смелели и приобретали оттенки.
****
Телефонный звонок не пропел, а прорычал угрожающе, и она натянула простынь до самых бровей, боясь даже смотреть в его сторону.
- Галчонок! – Он провел рукой по ее растрепанной голове и попытался открыть лицо, но она не поддавалась.  Лежала, закрыв глаза и, что было сил, сжимала веки, предчувствуя конец. – Мне надо уехать,  дня на два, три. Дела. Но я вернусь, обязательно вернусь! – Его рука проползла по ее телу и вернулась к торчащему во все стороны чубчику. – Галчонок! – Повторил он, и тут же простынь спрятала ее всю:
- Иди! – Прошептала она и скрутилась калачиком, схоронив голову под подушку.
Шуршание одежд, легкие, скорые шаги. Проскрипела дверь, словно это ее оставляли и щелчок замка. Девушка еще больше скрутилась, словно страшная боль пронизала все тело, замерла и прислушалась в ожидании, что  она ошиблась, вот сейчас его руки развернут, а губы исцелуют и согреют моментально замерзшее сердце. Не вернулся…
****
Уже онемело все, но ей так не хотелось просыпаться. Она цеплялась за сон всеми силами, ведь в нем она была желанна. Во сне он не отвечал на эти жестокие звонки и не оставлял ее одну, в самом расцвете любви,  при пробуждении нового дня.
Громыхнуло и окно распахнулось от порыва ветра, долетевшего к ней и стегнувшего по спине. Проснулась. Во рту пересохло, руки и ноги были как ватные. Легкое головокружение. Превозмогая себя, повернулась и бросила взгляд на мечущуюся штору и лужицу воды под окном. Ливень был сильным, он наполнял дом. Он делал из ее квартиры аквариум, а она хватала потрескавшимися губами ворвавшуюся к ней свежесть и смотрела на растекающуюся по полу воду, совсем потухшими глазами. Неожиданно саркастическая улыбка исказила лицо – она представила себя рыбой, безжалостно выброшенной на берег и глаза закатились.  Минутное забытье. Пришла в себя от нового раската грома. Пыль, собравшаяся на полу за неизвестное количество времени превращалась в грязную кашицу.  Поднялась, поплелась к окну и перекрыла себе кислород. Поежилась от мокроты, как тень послонялась по дому и опять упала, на мятую, грязную простынь.
На этот раз сил не было даже укрыться. Стуча зубами, скукожилась, ухватилась руками за выпирающиеся косточки коленок и насильно опускала себя в больной, но ставший родным, сон.
****
Крики чаек сопровождались  размеренными трелями соловья. Он так многоголосо заливался, предвещая ночь, полную любви, страсти и счастья.  Море облизывало кромку берега, ленно сползая назад. Красовалось  россыпью звезд, отражающихся в нем. Его шелковая, иссиня – черная гладь была практически без складок.  Жарко, но не душно. Ветерок бегал по округе, играясь со всем на своем пути.
Полузакрытое окно, без проблесков света, было покрыто  пылью и засохшими каплями дождя. Ветерок пробежал мимо, боясь вымазаться, но створка распахнулась, с силой ударившись о стену. Стекло зазвенело и смолкло, только петли проскрипели, ответив ему. Оборванная штора не скрывала вида комнаты, такой же мрачной, как окно. На расстеленной кровати сидела пегая голубка. Она вытащила клюв из крыла, нахохлилась. Затем ее шея вытянулась и она, расправившись, вылетела в окно…