порву! Они за всё ответят!
- Ага! - кивает Антоний, - Добрый ты брат опосля энтого! Маня нам всё обсказала да топорики с ножами достала! Чудо, а не девка!
- А ведьма зачем? - кивнул Андрий на Алёну, - Фокусы показывать станет?
Не успел ответить Евстигней - кони талалаевские всё ближе и ближе! Встали стеной братья, сестёр за спины спрятали.
- Ненавижу тебя, казак! - шипит Алёна Евстигнею.
- Дурочка ты! - смеётся Евстигней.
Увидали тут братья людей талалаевских - уж и свистят разбойнички, и кричат, и факелами машут, а как на елань въезжать стали - кубарем посыпались и кони, и всадники! Разлетелись факелы в разные стороны, и полыхнула трава огнём ярким!
- А я боялся, что тёмно будет! - говорит Антоний, - Мань, живы будем, пойдёшь за меня? - спрашивает.
Полыхнули щёки машины - надёжи на ночь уж нет, у сестры на груди лицо спряталась!
- Ну, нашёл час! - смеётся Евстигней.
- А чиво тут? - говорит Андрий, - А ежели я помру, она знать будет! Слышь, Мань, ежели я помру, то с именем твоим, ты уж знай!
- Я те помру! - грозится Маша, -Помрёт он!
Вскочили тут на ноги разбойнички, а им на подмогу и другие подоспели, а уж вослед за всеми и возок крытый, коврами персиянскими устланный : на козлах Ильич сидит, кнутом коней охаживает, а за ним и сам Талалай в рубахе турецкой - кинжалом размахивает, глаза страшные делает, бородой трясёт. А рядышком с ним Алёна сидит в платье царском...да не Алёна - ведьма то, что алёнкин облик приняла!
Как увидала ведьма волков, визжать перестала и под сиденье залезла.
Зарычали тут волки, охватили казаков в два кольца - одни волки в одну сторону друг за дружкой идут, а другие в другую сторону, и вот так шли они, пока Борей впереди всех оказался. Заухал тут филин, захлопал крылами, на сосну уселся и башкой завертел.
- Что? - кричит Талалай, - Далёко не ушли, казаки? Стреляй в них, робяты!
Грохнули тут выстрелы. Ощетинились волки, морды свои склонили, и летят в них пули быстрые, бьются о шерсть и со звоном на землю падают!
Увидали энто разойнички, испугались,а Талалай озлился ,топорик с-под пояса выхватил и в казаков метнул! Подпрыгнула тут волчица и топорик лапами отбила - отскочил в кусты топорик! И полетели в казаков ножи да топоры, и все их волки в разные стороны отбросили.
- Этак мы всё своё оружие растеряем! - смекнули разбойнички.
- Чёрт с вами, казаки! - кричит Талалай, - Уходите! Поезжайте домой, да науку мою помните! А не то худо вам придётся - едут за нами ишшо робятки мои, подмога крепкая, с псами лютыми! Волчат ваших в клочья порвут! Уезжайте к себе на Дон, покамест я добрый!
Молчат казаки.
И вышла тут вперёд Алёна.
- Что, Талалай, узнаёшь меня? - спрашивает.
Опешил Талалай, глядь под лавку, а ведьма глаза пучит и просит :
- Ты не верь ей! Энто же ведьма и есть! Разлучить она нас хочет!
Зарычал тут Талалай, а Алёнка своё гнёт:
- Давно ли ты, дядя Михайла, отцом моим стал? Давно ли бороду отрастил да в купцы подался? Давно ли дом брата своего, Григория, и всё добро его себе присвоил?
Дрогнул Талалай, лицом побелел и говорит своим разбойничкам :
- Не слухай её, робяты! Ведьма энто распроклятая! Под Алёнку, дочерь мою, заделалась - вона, спереди и не отличишь!
- Ведьма за твоей спиной сидит, Талалай! - крикнула Алёна, - А помнишь, как ты отца моего прирезал да псам скормил? Гляди, вот он нож этот, нож брата твоего Григория Талалая!
Поднял вверх Евстигней нож, который в пещере достал. Сверкнули на нём каменья дорогие. Задохнулся Талалай.
- Ты подохнешь, как пёс, Мишка-душегуб, и это говорю тебе я - Алёна, дочь Григория Талалая! - крикнула Алёна и руку вперёд протянула.
Подскочил тут волк Борей выше дерев, в самое небо, извернулся, зубы оскалил и вниз стрелой кинулся! Схватил тут Алёну Евстигней за руку и полоснул по ней ножом Талалая!И потекла на землю алая кровь...
Трижды ухнул филин, и рухнул на землю волк Борей!
И завыла тут ведьма, выскочила из возка, завертелась, закрутилась на одном месте, хлопнула выстрелом, грохнула молнией и ветром из платья выскочила! Взвилась она в небо звёздное, только украшения о землю звякнули!
Пораскрывали тут рты и казаки, и разбойнички, а ведьма обратно на землю с шумом хряпнулась, и увидали тут все старуху костлявую - страшную, беззубую да горбатую!Повернулась ведьма к Талалаю :
-И чиво ты уставился на меня, Талалай? - скрипит она, - Аль не мила я тебе, любый мой?
Признал тут Евстигней голос ведьмин - энто его он слыхал, в шкапчике Алёны сидючи! А ведьма захохотала тут страшно и в лес помчалась! Кинулись за ней волки лентою тёмною да быстрее ветра, а Талалай стал бороду руками драть:
- Убейте меня, робяты, сделайте божецкую милость!-хрипит,- С кем я жил! С кем жил! - глаза выпучил и из возка на землю повалился!
Заствистели тут казаки и на бандитов набросились!
И вспыхнул огнём ПадОвский лес, и заржали кони, заметались меж дерев, и грянул бой!
Хотела было Алёна до Талалая добраться, да удержала её Маша :
- Куда ты, глупая? - кричит, - Не бабье энто дело - в мужскую драку соваться!
А как увидала, что два разбойника на Антония медведями навалились - один позади, а другой спереди, так ухватила откуда-то палку тяжёлую и огрела одного разбойника , что было сил! Охнул разбойник и на землю повалился, а уж с другим казак и сам управился!
- Ох, и девка! - смеётся Антоний, - Мань, ну, я тебя намедни и не понял - т согласная за меня иттить, али как? - спрашивает.
Молчит Маша - у другого разбойника палкой с руки нож выбивает.
-За тебя пойтить? - усмехается, - Я ишшо подумаю! Ты гля, сколь женихов тута - любого бери! - а "женихи" от её ударов знай себе уворачиваются!
А Евстигней меж тем шашкой рубит разбойничков да к возку подбирается. Глядь, а в возке том Кутя от ратных подвигов хоронится!
Вытащил талалаева приказчика Евстигней и снёс ему голову, а с-под колёс Ильич с криком выскочил да лес дёру дал, через пламя перескакивая.
Не нашёл Евстигней Талалая. На возок заскочил, огляделся округ - не видать нигде Душегуба, но и Алёны он не увидел. Соскочил на землю Евстигней и на разбойника ближайшего кинулся...
А Алёна тем временем к дороге отошла, что в Чёрный лес вела. Горит ПадОвский лес, трещит ветками! Как же ей Талалая отыскать? Позабыла она, что нож талалаев Евстигней с собой забрал. Вот глядит она на побоище во все глаза, да поди тут разбери : кричат казаки, стонут разбойники, лошади ржут, дым клубами стелется!Опустилась тут на землю Алёна и зажмурилась - нету больше сил...А ежели они погибнут - и сестрица Маша, и Евстигней, и братья его? Прав был Евстигней - можно было и по-иному с обидчиком разобратся, а теперь крови ещё больше стало! Повсюду она - кровь, кровь, кровь!
Не заметила Алёна, как сзади к ней Талалай подобрался - он ещё с возка её высмотрел да бочком, кустами дымными, через траву горящую подошёл. Снял с себя Талалай пояс шёлковый да на шею Алёне удавкой накинул! Дёрнулась Алёна, руками за пояс ухватилась, крикнуть хотела, да куда там! И потащил её по дороге Талалай волоком, а она знай, как змея, извивается!
Но вот устал Талалай, остановку сделал, зашипел, слюной забрызгал :
- Что, дорогая моя племяннушка, - говорит, - казачков на меня навела, на меня, на сваво родного дядюшку? Хочешь, чтоб убили они меня, а самой все богатства к рукам прибрать? Ведьму энту мне подсунула! Ох, и хитра же ты, змея подколодная!
Задыхается Алёна, а Талалай ещё крепче пояс затягивает, глядит на Алёну глазами кровавыми, и не видит ничего округ, а меж тем по кустам треск пошёл - то волки серебрянными шкурами засверкали!
- Пожалел я тебя, а надо было твои кости псам скормить, как братца Гришку! - хрипит Талалай, - А всё сердце моё доброе - подвело оно меня! Пожалел я тебя,сиротинушку... А Гришка - он всё у меня отнял, а я только своё вернул! Своё, слышишь? Своё! Я-старший сын, я - наследник сваво тятеньки, я, а не он! А таперича ты меня по миру пустить решила? Я ж тебя, стерву, кормил-поил, в золото одевал, а ты вот как на доброту мою…
Но не кончил свою речь Талалай - оборвал её свист резкий. Вскинул голову Талалай, и тотчас промеж глаз ему нож вонзился - тот самый, которым он брата родного убил - талалаев нож! И побежала с-под ножа кровь алая - по носу хищному, по бороде чёрной, по одёжам богатым! Выпустил Талалай шёлковый поясок из рук своих и назад повалился. Захрипела тут Алёна, закашлялась. Подхватил её Евстигней на руки и повернул было к елани, но трёх шагов сделать не успел, как толкул его в спину ветер.
Поворотился Евстигней и видит - мчится на него ведьма лесная, диким криком кричит, страшным визгом визжит! Подлетела ведьма к Талалаю убитому, оторвала ему голову и в Хопёр её закинула, а потом пасть свою раззявила и принялась из тела кровь сосать!
А как выпила она всю кровушку Мишки Душегуба, вцепилась ему в плечи когтями огромными, вскочила верхом,взлетела ввысь и помчалась прочь! И кинулись за ней вослед волки по кустам да по дороге...
Глянул Евстигней на Алёну, а она лежит на его руках без памяти.
Ухнул тут филин и крылами захлопал, и через Хопёр в чащи свои дремучие полетел. И погас огонь в ПадОвском лесу,только ветки звёздочками алыми посверкивают да искрами пощёлкивают, да трава дымом чадит.
А по елани лесной кони бродят кони, пофыркают, хояев своих убитых ищут. Лежит Кутя без головушки - под возок она закатилась; лежит Пал Палыч без рук да без ног; тихо - смирно лежат разбойнички талалаевы - навсегда уж успокоились!
Оглядела их Маша и говорит казакам :
- Тут Ильича и Зюзи нету!
- Да удрали они поди! - Антоний на пенёк присел, - Вот таперича довольный я, только следовает оружие какое подсобрать, да коней увести!
А тут и Евстигней с Алёной подошли. Кинулась к сестрице Маша,обнялись, заплакали. Обнялись и братья, да только услыхали они новый шум - бегут к ним по дороге падОвской люди с кольями да вилами, а впереди Зюзя кричит :
- Скорей, родимые! Скорей, православные! - кричит он, - Встанем на защиту отца нашего и благодетеля Григорья Талалая от разбойников, что казаками вырядились, да от ведьмы, что дщерью его прикинулась! Ох, и щедр на благодарность отец наш родный Талалай - не поскупится! Веселей, робятушки, веселей, родимые!
Поднялись на ноги братья.
- Таких-то и рубить жалко, ага! - говорит Андрий.
- Да и не за что рубить их! - кивает Евстигней.
- Можа, напугаем трошки? - смеётся Антоний, - Мань, ты крутани палочкой!
Увидал тут Зюзя казаков, остановился, оглядел подельничков своих мёртвых, увидал Алёну, плюнул на Кутю безголового, перешагнул его, ручки на груди своей сложил молитвенно да заголосил на весь ПадОвский лес:
- Матушка вы наша, Алёна Григорьевна! Живой вас вижу, хвала Господу нашему - уберёг он вас, ангел вы небесный, от разбойников этих проклятых! Я ж всё сердце за вас в клочки порвал! Вижу вас живой, и взыграл во мне дух! Кто ж знать мог, что Мишка-Душегуб за тятеньку вашего себя выдавал? И ведь как похож был, подлец!Так похож, что даже меня провёл, даже я обманулся! А уж про ведьму чёртову я и подумать не мог...Сиротинушка вы наша, Алёна Григорьевна-а-а! К кому ж вам прибегнуть в минуты тяжкие, как не к людям вашим верным? - приумолк тут Зюзя, передохнул маленько и заголосил пуще прежнего, - Но Господь положил конец злодейству энтому - послал на вашу защиту героев храбрых! Очистили землю нашу казаки - надёжа наша и защита Отечества! - от нечестивых разбойников, и вас для нас спасли! На коленах
)