Тебя благодарить? А за что? За то, что не подох в овраге энтом чёртовом ?!
- Ну, не подох же! - крикнула Алёна - И потом, я бы этого не дозволила!
Ишь ты, не дозволила бы! Ведьма!
- А чиво б ты сделала? - смешно Евстигнею! - По кускам бы меня латала?
- Нет! - тряхнула ведьма Алёна головкой - чёрные кудри на плечики посыпались, - Я бы тебя живой водой!
Молчит Евстигней, в глаза Алёне глядит вишнёвые и слов не поберёт. Сел на камень, голову на руки уронил. Сказки всё!
Смутилась ведьма.
- Ты не веришь мне,- говорит, а сама бантики на рукавах пальчиками перебирает, теребит - волнуется.
- Не верю! - признался Евстигней, - Сказочница ты. Ведьма!
Присела рядышком Алёна.
- Вот уж странно! - улыбается, а у самой глаза лукавые!- Мужчины завсегда считают, что они женщин умней, а ничего ведь подобного нет! Вот погляди : во многих сказках царевны всё-всё сами делают, а иванушки потом полцарства получают!
И опять захохотала, ведьма проклятая!
- А ты себя, поди, самой умной считаешь, ага? - усмехнулся Евстигней.
- Ну, уж не глупее тебя!- дразнится ведьма Алёна, - Знаешь, сколько я книжек прочитала? Ты столько и в жизни своей не видал! У меня даже такие книжки есть ,
где весь наш мир, как он есть, нарисованый! Страны там разные и моря-океаны! И это так прекрасно! Воля б моя воля, я весь мир обошла бы! Что ты так на меня глядишь, казак? Я много чего знаю! Я даже знаю, какой есть человек изнутри - у меня картинки такие есть, вот!
- Я тоже энто знаю, безо всяких там картинок! - буркнул Евстигней.
Помолчали. А солнышко меж тем в одеялках атласных кутается, в подушках облачных пуховых на покой укладывается.
- Ну, и вот! - развела руками Алёна,- Видишь, и ты согласный, так с чего ты думаешь, что мужчина женщины умнее?
Осерчал Евстигней, пальцем в небо ткнул.
- Там кто? - спрашивает.
Пожала плечами Алёна:
- Небо там, - говорит.
- Кто?! - вскочил казак на ноги, - А кто весь мир сотворил : и небо, и землю, и лес энтот чёртов твой, тебя и меня? Кто?
- Бог? - оробела тут Алёна.
- То-то же! Бог!- кивнул Евстигней, - А Бог кто? Мужчина! Потому и главней казак бабы, и разговору энтому конец!
Захлопала тут ведьма Алёна ресницами смоляными и только было рот раззявила, чтоб учёность свою показать, как с лаза шум явственно послышался.Кинулась было Алёна к лазу, да Евстигней её за руку ухватил, за себя одёрнул, шашку верную с ножен выхватил и за кустом схоронился.
Видят они, как полезло с лаза чудище мохнатое да глазастое - воет, словно пёс, пыхтит и бусами трясёт!
- О-о-о! - говорит тут чудище человечьим голосом, - Энто ад какой-то, не иначе!
- Луша! - крикнула тут ведьма Алёна и Евстигнея оттолкнула, - Луша, милая!Скажи мне, у вас вышло всё, да?
Вылезла Луша на свет божий, юбки отряхнула, волосы пригладила, и увидал тут Евстигней бабу напомаженную да насурмлённую, а ежели б знал он, что именно энта баба в лавке талалаевой перед его младшим братцем серьги показывала - встретил бы её иначе да как положено!
А Луша покачнулась туды-сюды и на камень кулем свалилась. Усмехнулся Евстигней - весёлая Луша, хмельная!
- Ох-хо-хо! - отдувается Луша, - Ох, и денёк мне нонче выпал, я тебе кажу! От козла этого распроклятого, Талалая, нагоняй за здорово живёшь получила, так ишшо по энтому лазу на брюхе ползть, а там исдох кто-то! Ой! О-о-о! - Луша себя по коленкам хряснула, - А чиво там не выйдет-то, а? Кады Талалай с дружками за столы уселися, я казаков задами к лазу повела - нас только лошадя да псы цепные видали!..Ой, гля-кось, Алёнка, я всё платье себе порвала! Уф-ф-ф! Свечку-то я взяла, да толку с неё - темень в лазу кромешная да вонища, да ишшо казаки мне с заду подпирают! Фу-у-у! Умаялась я!
Кинулся к лазу Евстигней, а оттуда ужо Антоний выбирается - грязный, побитый, но живой! Глаза блестят, рот нараспашку - радуется! Обнялись братья!
- Стёха, брат! - смеётся Антоний, - Вот ужо не думал, что свидимся! Нас же хуже зверей каких держали - на цепя посадили, ни воды, ни хлеба, только вонища да темь египетская! Вот Луше спасибо - выручала нес! Ежели б не она, с голоду бы помёрли!
А тут и Андрий из лаза показался. Кинулся к младшему брату Евстигней, а тот хорохорится, кулаком в лаз грозит :
- Суки! - кричит, - Сзади наскочили, по башке дубинкой треснули и спеленали, как кошеня малого! У-у-у! Попадись мне где, вмиг зарублю!
- Ага! - кивает Антоний, - Шашки, нагайки, ножи - всё забрали, чем рубать-то?
А Евстигней к Луше обернулся :
- Спасибо тебе, - говорит, - за братьев за моих, что спасла!
- Да чиво там! - машет на него Луша, - Ежели б не парнишечка ваш, ничё б и не было! Ой, он как титьки мои увидал, так в уме напрочь повредился.Смешно-ой!
Захохотал тут Антоний на весь лес, Андрий в сторону отвернулся, а ведьма Алёна на Евстигнея вишнёвым глазом косит : мол, видели, как в уме от таких делов повреждаются! Ишь ты!
- Лушина наука, гришь? - Алёнке говорит, да так, чтоб другие не слыхали, - Ну, ничиво!Я-то покрепче Андрюхи - энтим меня не возьмёшь!
- Ой ли! Видали мы! - вздыхает ведьма, а сама от смеха чуть не давится!
- Ой, а ишшо-то один где! -всполошилась Луша, - Ишшо ж один красавчик был!
Кинулись все к лазу, а в нём мужичок сидит, выходить боится, плачет :
- Отпустите меня Христа ради, люди добрые!Я никому ничиво, вот те крест! Чем хочешь побожусь, а?
Рассмеялись, вытащили мужичка, а Алёна и говорит Евстигнею :
- Пора вам, а то, неровён час, хватится Талалай! Вот по этой тропинке ступайте - она вас как раз на мельницу и приведёт, а там Маша...Я тебя попросить хочу!Имени твоего не знаю, но вижу, что ты добрый человек, хороший. Вы возьмите Машу с собой до переправы - там дед Ефим, он поможет. Вы только скажите ему, что я так велела. Вот! - и Евстигнею мешочек бархатный в руки суёт, - Маше передай! Больше б дала, да теперь уже и не смогу! Скажи ей, пусть не забывает меня! - и отвернулась.
А Луша руками машет :
- Погодь, казаки! Вот и от меня Машке передай,- колечко с пальца стащила, - Да скажи, пущай не горится, что безродная - и батя у ней, и матерь есть : энто я её на свет народила от ирода проклятого, от Талалая!
-Ух, ты! - удивляется Антоний,- гля, казаки, сама разбойничья дочка нас выручала! А она, чиво ж, и не знает?
- Как то не знает? Знает! - вздохнула Луша,- Не верит она, что от Мишки Душегуба прижила я её. Он-то хотел её цыганам продать, всё кричал, что нагуленная...Да что там! Всё быльём поросло! А вы, казаки, Машку мне не забижайте, она девка хорошоая!
- Ну, быть тому! - порешил Евстигней, - Слово моё!
Прощаться стали : Луша охает да хохочет, Андрия поддеть норовит, а Евстигней ждёт, когда ж ведьма Алёна про нож талалаев хватится? Уж и Антоний с Андрей по тропинке в лес нырнули, уж и мужичок за ними рысью побежал, а Евстигней всё медлит - то сапог поправит, то шашку проверит - не заржавела ль? Ужо было и рот раскрыл, но тут Алёна сама к нему подошла, да так близко - ближе-то и не бывает!
- Помнишь, каак, как мы с тобой у реки простились? - говорит, а сама так смотрит, что до грудей своими вишнёвыми глазами достаёт!
- Помню, - отвечает казак, а у самого горло так сдавило - еле слово пропихнул!
Улыбнулась тут Алёна, потянулась на цыпочках и губками своими сладкими прямо обожгла... Схватил её Евстигней крепко, прижал к себе, и закружились деревья осенние, зашумели жёлтой листвой, качнулась земля-матушка и с-под ног поплыла, а небо звёздочки зажгло на крылах своих быстрых! И исчез в тумане злодей Талалай, умолк красавец Хопёр, и ещё дальше стал Дон Иванович! Ничегошеньки не осталось, только губы сладкие, руки горячие да сердца молодые!
Однём словом, сколь бы простояли так ведьма Алёна да казак Евстигней - одному Господу ведано, да только Луша грохнулась с камня - валуна оземь и застонала :
- Ох, грехи мои тяжкие! Ох, Талалай распроклятый! Ох, вино...и хошь - пьёшь, и не хошь - пьёшь! А как его не пить-то, кады одна только отрада и осталась! Подохнуть бы, так обратно без вина бо-о-язно!
Уткнулась Алёна Евстигнею в грудь.
- Ни к чему тебе помирать, мамка Луша! - говорит, - Ты поживи пока!
- Поживёшь тут с вами, как жа! - ворчит Луша, - Энто ты Талалаю такие слова скажи! Кажный день от его лап смертушку поджидаю! Тьфу!...Алёнка! - зашумела тут она, - Ну, чиво ты там встряла-то? Брось парнишку - нацелуешься ишшо, какие твои годы? Знаешь, сколь их потом будет? И-и-и! Я вот со счёта давно сбилась! - захохотала, - Энто только первой -то раз губы сладки, аки медок липовый, а потом - ишшо слаже! Идём, а то неровён час Талалай казаков хватится, да прискочит сюды с ведьмою своей, и будет тады всем! Мало не покажется!
Вздохнула Алёна, оттолкнула от себя Евстигнея да нож талалаев у него с-под пояса выхватила.
- Вот теперь уж точно прощай, казак! - говорит, - Не забывай меня, ежели сможешь, а забудешь - не велико горе! - и к Луше подошла.
- Вставай, мамка Луша, подымайся! - за руку тянет, - Нам с тобой поспешать надо!
Поглядел на Алёну Евстигней и за братьями вослед кинулся.
(М.Новикова-Шведт)
