Борис и одним махом! Да с таким парнем никогда не пропадёшь!
- А как мы с Костей познакомились! – начинает рассказывать Борис, - я бегу, и вижу кулак Кости, а в голове промелькнула мысль: «А не слишком ли я быстро бегу?» Прямо как в анекдоте про курицу. А потом удар и темнота.
- Видели бы вы лицо Бориса! – подхватывает Костя, страшное как смерть, и кричит: «Убью!» А Андрей красавчик, снёс меня как бульдозер! Я попытался сообразить, что это было, но удар Володи ставит точку в любых начинаниях!
- А когда я увидела эту компашку за столом, и лежавшие на бархатной скатерти испачканные в торте чайные ложечки, то захотела прибить всех разом! – подхватила Софочка, - и тут я услышала голос Кости! Не поверите, я оцепенела, и мурашки по всему телу!
- Во-во, у меня также, когда я сестру Кости увидел и услышал её голос, - добавил Борис.
- У вас это семейное, - подколол Володя.
- Я тоже, увидела Володю, и на Андрея даже смотреть не стала, - призналась Эмма.
Две недели проходят мгновенно. И вот прощальное застолье. На нём нет алкоголя, и состав расширенный: родители, детки и мы. Наши пытаются держать себя бодрячком, но глаза влажные. Деткам всё равно, они мечтают поскорее вернуться домой. А родители и я не скрываем своего расстройства и украдкой смахиваем слёзы.
Я лишь однажды провожал наших в аэропорт. Обратная дорога домой – это пытка. А в опустевшем коттедже запахи и отголоски голосов. И воспоминания. На том стуле сидела Софочка и подпевала Косте. А около письменного стола стоял Володя и ругался, почему я не израсходовал оставленные в прошлый приезд деньги. И я доставал недопитую бутылку водки и пил, чтобы забыться. Пил, пока не засыпал.
А утром я привычно обнаруживал в ящике три конверта с валютой. Это наши оставили мне материальную помощь. На одном конверте, рукой Софочки написано: «И чтобы без обид, а то больше не приедем!» Наконец можно спокойно рассмотреть зарубежные подарки: парфюм; сигареты; немецкий шнапс и израильский алкоголь; рубашки и галстуки, которые я не ношу, т.к. у меня нет костюма; прочие безделушки и шоколад.
И только теперь, я могу сесть за стол, и честно рассказать о своём житие. Как с работой? С работой полный тупик! Рабочих мест мало, да и обленился я. Но для самооправдания: я должен присматривать за хозяйством. Почему один? К бывшей не вернусь, а новую - привести некуда. Мамину квартиру благородно оставил бывшей и ей ребёнку. Какие планы? Жить как живу, пока Володя не надумает продать коттедж. А что будет потом – не знаю. Наверно буду мечтать о смерти, тихой, во сне…
P.S. Почему я не называю имя сестры Кости? Она тоже Софочка…
