От начала и до конца
В мире будет одна звезда,
Что не светит на очи тем,
Кто в искусстве лишь видит тлен...
Из размышлений одного очкастого.
Часть 1 До...
Глава 1 До связи...
У Стругацких понедельник начинается в субботу. У вездесущих СМИ понедельник начинается с утреннего вброса очередной околесицы. Для кого-то понедельник- милое позвякивание заботливой хозяйкой заутюженной до блеска посуды, радостное шкворчание бекона и гренок на сковородке, запах тающего масла на стопке ещё не успевших остыть блинчиков. Для других- отличный повод начать новую жизнь и через минуту забыть об обещании сесть на диету...
Часы в зале прохрипели шесть часов. В тот же миг в сумраке кабинета пожарной сиреной зазвонил мобильник. Под одеялом испуганно завозилось тело нашего героя повести.
Рука несчастного искала под подушкой источник шумового загрязнения. Основательно запутавшись в наволочке, он всё же смог заглушить протест чуда постиндустриального мира, чуда века технического прогресса и силиконовых долин/пятых точек (кому как больше нравится) вместо мозга.
Герой проснулся после очередной бесплодной ночи и пережитого аборта вдохновения. Скомканные и исписанные листы валялись по всем углам, стол был усыпан конфети и серпантином неудачных набросков статей и других наполеоновских планов. На кресле с немым испугом замер плед, с ужасом вспоминая муки творчества хозяина минувшей ночью.
Шторы лоджии не пропускали свет в атмосферу священного таинства сумрака и благоговейной тишины. Эти витражи добавляли храму книг и философии ещё более строгий и тяжёлый с точки зрения психологии стиль, ближе к мрачной готике собора Парижской Богоматери.
На стенах красовались изувеченные временем портреты Античности. Безучастно смотрела на этот мир Фемида с хрустящими купюрами и заржавевшим мечом, свергаемая с пьедестала озверевшей толпой. "Искусство и правосудие ради денег, или деньги ради искусства и правосудия?"- тот вопрос, который замучил не одну рок-группу и не одного иракца за тюремной решёткой, да поймут и простят меня фанаты Металлики...
Аббат ещё с сонным взглядом подходит к железному занавесу, очухиваясь после пьяной исповеди перед ангелом рифм и гармонии стиха. Он в нерешительности останавливается, на миг оглядываясь на хаос сзади, и даёт лучам восходящего жёлтого карлика благословить свою келью, освятить её мелкой космической пылью с порциями безмассовых фотоэлектронов.
Завтрак прогрессивного деятеля искусств уже какой год отличался постоянностью, которой могли бы позавидовать системные аналитики и другие люди, увлекающиеся математикой и самобичеванием.
Что нужно есть на завтрак, чтобы стать успешным? Какая греховная пища заставляет чаще и радостнее биться сердце ценителя прекрасного? Что трогает творческого человека и все его фибры души?
Горький кофе, сигарета и на десерт плохое настроение- вот и всё, что нужно для дальнейшей продуктивной работы. Подавленный голод, обжигающий кипяток с запахом арабики, сухой кашель и очередное выстраивание планов на день- лучше и не придумаешь...
Глава 2. Когда твой начальник-адская гончая.
Освежившись табачным дымом и пропустив рюмку сорокаградусной жидкости, герой наконец избавляется от последних волн жуткого похмелья и собирается на работу- в храм высокого творчества и вдохновения с рекламным алтарём от многочисленных спонсоров. Если бы вы зашли в это место каких-то пятьдесят лет назад, то ещё бы смогли застать набирающие всякую бесмысленную чушь пищущие машинки и заспанных наборщиц с накрашенными глазами. Сейчас дела редакции журнала пошли в гору. Машинописный притон канул в Лету, а на его место пришли офисные столики, компьютеры и сканеры- модернизация позволила выкачивать из людей больше денег и остроумных шуток...
Наверняка читатель спросит у автора имя героя и название журнала. Если честно, то я не знаю, как ответить на эти вопросы. Меня можно справедливо упрекнуть в ограниченности и нежелании проявить своё воображение. Но какая разница, будет ли герой называться Иваном Трофимовичем или Алексом Хендерсоном, а журнал "Огонёк" или "Power rangers" соответственно? Я не люблю привязки к точным координатам и туманным символам, которые каждый истолковывает по-своему. Я люблю запрограмированную человеческую жизнь, которая даёт неожиданные сбои из-за вирусов неожиданных обстоятельств...
Как бы то ни было, сегодня герою предстояла встреча с новым главным редактором журнала. По имеющимся скудным данным последняя особа отличалась колоссальной стервозностью и в целом крутым нравом, что не предвещало дружеской беседе ничего хорошего. Да, работа была выполнена, и выполнена хорошо. Статья была практически готова к печати. Как и всегда, он скажет что-то в духе "Это одна из лучших моих работ!", пытаясь скрыть отвращение к своему труду. При этом он морщил своё лицо и мечтательно закрывал глаза, отводя лицо немного в сторону, за что и получил прозвище "Слепой Пью". Да, иногда он мог напиться похлеще сапожника, но он не уходил в запой, справляясь со спиртным под мраком ночи и давясь от ненависти ко всему миру. Когда он пил один, он никогда не задумывался о причине, соблаговолившей ему снять обет трезвости. Писатель не любил никаких тостов, считая многословность совершенно бесполезной тратой времени. Максимум, что он говорил одинокой рюмке с добротным виски: "Скройся с моих глаз, мать Тереза!", после чего громко бухал о стол уже пустую рюмку на этот раз со словами:"Резвись в петле, Саддам!" Эта операция повторялась, пока в доме не была выпита последняя капля алкоголя, за исключением водки, неприкосновенной до утреннего похмелья. Так ни в чём не повинная женщина и бывший лидер Ирака ночами гостили в квартире писателя, а не собирались за столом во время спиритического сеанса...
Как бы то ни было, утро не предвещало герою 21 века ничего хорошего, но нужно было срочно брать себя в руки и вставать на ноги. Наконец, все приготовления были завершены. Последняя пуговица на пиджаке с большим трудом поддалась нетерпеливым рукам, ключ от квартиры уверенно позвякивал в кармане. Он посмотрел на себя в зеркало. Не самый лучший вид, но ,как говорится, не в первый раз позориться. Хотелось трупом лечь в кровать и никогда не просыпаться. Но отступать было поздно. "Ничего,-подумал писатель,беря в ладонь потрёпанный дипломат,-протрезвею на свежем воздухе, авось не заметит. Знаю, приятель, сегодня ты как всегда не в форме. Но что поделать, если твоя начальница- адская гончая?
