Смачно сплюнув на асфальт, Люська уверенно нырнула в урну за очередной алюминиевой банкой из-под пива, затем болтнув ее, проверяя на наличие жидкости, отправила остатки в рот.
- Ну, что день прожит не зря, и вечером будет на что опохмелиться, - подумала она и заглянула в салон через огромную витрину. Там бурлил мир, недоступный ей. Мир цветов, уверенности в завтрашнем дне и благополучия. Цветы – розы, гвоздики, хризантема и многие из тех, что Люська не только никогда не держала в руках, но даже не знала названия, стояли ровными рядами в вазонах и радовали глаз разнообразием красок. Дородная продавщица в красивом фартуке с логотипом во всю грудь медленно, с толком и знанием дела крутила букет из нежно-белых цветов какой-то очередной покупательнице.
- Живут же люди, - подумала со злостью Люська: И проблем не знают! Живут в красоте и ароматах, а я?
А что она? Пропитанная насквозь солями, редко выходящая из запоев, она сожительствовала с таким же созданием, давно выкинутым на обочину жизни. Ни работы, ни денег, ни семьи, ни радости. Ее тощее тело в вечно замызганных штанах и свитере с чужого плеча или таскалось по урнам и помойкам в поисках средств для пропитания, или отлетало туда, где забывалось многое. Забывалось, что детей забрала служба опеки, что спать приходится на старом продавленном диване без постельного белья, что печень давно перестала радовать полноценной жизнедеятельностью, что синяки заменили ей макияж, и что однажды ее приберут небеса, завернув в кусок целлофана. И, еще раз сплюнув на асфальт, вложив в это всю свою жизнь, такую нелепую и никому не нужную, Люська продолжила поиски.
А в это время Наталья, поправив фартук на груди и пробив чек на кассовом аппарате, смотрела в след покупательнице, что уверенно крутанувшись на каблуках, двинула на выход, где ее ждал новенький автомобиль, буквально час назад вышедший из мойки с чистыми боками и достоинством, присущим иномаркам, недавно покинувшим автосалон.
- Живут же люди, - подумалось ей с досадой: А тут крутишься, как проклятая – кредит за диван, школьные сборы, новые сапоги на осень, все думы только о деньгах. И еще острое желание выспаться. А вот такие красотки попой покрутят пять минут и всё у их ног – и цветы, и машина, и жизнь полная удовольствия. А тут времени на себя нет совсем – маникюр облез, по лицу самодовольно ползут морщины, лишние килограммы с трудом втискиваются в юбку, что купила всего три месяца назад, а личная жизнь… И, горестно махнув рукой, Наталья потопала к прилавку, зарабатывать проценты.
Маргарита, опустившись на сидение, что всё еще пахло свежей кожей и кругленькой суммой, положила белоснежный букет рядом и устало вздохнула. Господи, как же всё надоело! Мысли о жизни пробежали кучкой овец – сейчас к маникюрше, потом нужно прикупить новое белье, ибо вечером вновь отрабатывать машину - подарок любовника, зрелого и усталого от бизнеса мужика, уверенного, что любовь легко купить как селедку в магазине. Вновь весь вечер улыбаться, быть легкой и беззаботной, выслушивая неиссякаемый поток жалоб на жену, деловых партнеров и неумных сотрудников. Вот уже несколько лет она была частью его жизни, местом отдыха и лекарством от скуки, что порой находила на кавалера, видно, под влияние денег и забот. Маргарита знала свое место, честно выполняя обязанности и отодвигая свои желания в неопределенное «потом». Хотя какое «потом»? Часики тикают, еще немного и молодые соперницы начнут наступать на пятки, да и ребенка хочется, свой дом, хочется кому-нибудь уже начать стирать носки и варить кофе по утрам, а тут…
И тут Маргарита поняла, что сидит, уставившись в одну точку, так и не заведя машину, продолжая крутить ключи в пальцах. Ее блуждающий взгляд скользнул по тротуару и вдруг зацепил Люську, что тощим задом примостилась на холодной парапете и проводила ревизию в своем затертом до дыр пакете, поочередно вытаскивая из него банки и бутылки, прибрасывая, хватит или нет на опохмелку.
- Живут же люди, - с завистью подумала Маргарита: Ни тебе забот, ни тебе хлопот. Живет, чем живется, и плевать, что одета в рванье, что корни не крашены, что водка собрала все тело в один комок несуразности. Но ведь живет же и не мучается ни ревностью, ни планами на будущее. Одним днем. А тут…
И, психанув, Маргарита стремительно нажала на газ, чтобы под недоуменный взгляд Люськи унестись вдаль.
P.S. Жизнь, увы, это неизменный круговорот желаний, где чужое место всегда слаще нашего, ибо оно не изведано.
