Произведение «Как умирает деревня...» автора Петр Петрицкий (Иван Алехин)

Кому-нибудь довелось увидеть, как умирает деревня? Как обречённый человек, постепенно угасая, меняя при этом привычный устоявшийся уклад жизни,
порой незаметный постороннему глазу. Поначалу пустеет один дом, оставшись без своих сердобольных хозяев, поочередно покинувших этот бренный мир,
и где распахнутая калитка противно скрипит в бесконечной череде осенних ветров, пока ее окончательно не сорвёт с петель, и она беспомощно распластается на мокрой земле. Затем опустеет ещё один, где хозяева по какой-либо серьезной причине и после долгих раздумий и мучительных сборов - это брать, а это оставить, а в этом они качали своего первенца, а это вообще гора старых школьных учебников и тетрадок, где красными чернилами выставлены отметки и сделаны замечания на полях, не говоря уже о дневнике, в котором кроме расписания уроков на последней странице красуется надпись. : УРА! КАНИКУЛЫ!!! -
И собака во дворе тихонечко скулит словно чувствуя надвигающиеся перемены. И потом, уезжая на каком-нибудь старом грузовике, придерживая руками болтающийся столетний фикус, ещё долго оглядываются на брошенный родной очаг. Что ждёт их впереди? Одному Богу известно...
А через некоторое время наступает агония. По принципу цепной реакции, один за другим пустеют дворы, где по ночам слышатся душераздирающие вопли брошенных котов. Щелчок рубильника на единственной подстанции гасит последнюю лампочку и молодые мародёры, ради копеечной выгоды, в спешном порядке спиливают полусгнившие электрические столбы, снимая провода...
И только старый беззубый дед в заброшенной повседневно-носимой шапке ушанке, сдвинутой набок и опираясь на палку, подслеповато глядит на все это,
не зная что делать и что сказать, понимая бессмысленность любых действий, что ничего уже нельзя изменить и принимая это как должное. Ему некуда съезжать.
Здесь на местном заросшем кладбище покоится его спутница жизни, с которой они прожили более полувека, вырастили и выпустили на волю детей, да и дом отстроили, который стоит за его спиной теперь пустой и обветшалый. Неохота ему заходить туда, вот и проводит он почти весь день на лавочке вместе с таким же старым дворовым псом, который тоже все понимает и жалобно трётся об коленки деда, слегка поскуливая.
Безысходность. Наверно это самое страшное состояние от которого не убежать и не спрятаться... И не договориться...
Пройдет пара - тройка лет и любопытному глазу, попавшему сюда случайно или нарочно, предстанет невеселое зрелище пустых, заросших диким кустарником почерневших домов и гнетущая, словно на поминках тишина...
Ни деда... Ни его пса... Никого...