«Жизнь коротка в глазке прицела, порой на волоске едва...», ‒ Ёжик Ильич разучивал новую песню Маршала, подыгрывая себе на гитаре и подглядывая в листок со словами. На столе стояла квадратная бутылка с янтарной жидкостью и большой бокал, в котором тоже было на глоток её же. Он немного фальшивил, но получалось всё равно душевно: «...И нашим жёнам стаж всецело идёт по праву год за два.»
‒ Песни сочинять стал, Ильич? День добрый! ‒ Зайчик Побегайчик тут как тут нарисовался, ‒ А что это у тебя на столе?
‒ Привет, Косой! Каким ветром занесло? ‒ Ильич взял с подставки трубку, сделал пару затяжек и выпустил ванильно-клубничный дым пополам с самосадом, ‒ Не, такую песню только правильный зверь может написать и спеть так, чтобы поверили, может только правильный. Я по интернету лазил и случайно наткнулся. Даже выпить захотелось. Вот коньячок девятилетний решил открыть по такому случаю. Будешь, Косой, по пять капель?
‒ А чего бы и не выпить, Ильич? ‒ сразу согласился Заяц, ‒ По пять капель, так по пять, если, конечно, они большие. Я имел в виду, Ильич, что не маленькие. У тебя же коньяк самый-самый. А букет! Любая капелька покажется маленькой.
Ёжик налил Зайцу, как обычно, в пластиковый стаканчик. Побегайчик сразу выпил, Ильич тут же налил ещё.
Зайчик вдохнул аромат и грустно вздохнул.
‒ Ну рассказывай, Косой, что там опять приключилось? ‒ спросил Ёжик, повернувшись к Зайцу.
‒ Опять Волки обманули меня с договором. Э-э-эх... ‒ Заяц почесал задней лапой за ухом, ‒ третий раз уже. Я предлагал пересмотреть договор, указывал на невыполнение Волками важных пунктов, за которые они зуб давали, я в суд обращался...
‒ И? - спросил Ильич.
‒ Да что «И», Ильич, ‒ Побегайчик выпил коньяк снова одним глотком, Ёжик снова долил, ‒ Спасибо, Ильич. И, спрашиваешь? Там в суде сидит дрянь эта, Шакал, Волками же и посаженная на это место. Этот Шакал сказал, что, учитывая сложное положение Волков, я ещё должен штраф оплатить и судебные издержки. Все постоянно меня обманывают... Что делать, что делать?
‒ Слушай сюда, Длинноухий, ‒ Ёжик даже встал во весь свой колючий рост, ‒ тот, которого постоянно обманывают, страдает скудоумием, или умом не обладает, дурачок он конченный. Если по-русски не понимаешь, скажу по-иностранному ‒ дебил он. Один раз можно обмануть кого-угодно, умного второй раз не обманешь, а третий ‒ только придурка. Слушай, Зайчик, голову включи и пошли всех Волков и Шакалов на... ‒ Ильич оглянулся, словно что-то искал, ‒ на хутор бабочек ловить!
‒ А долги? ‒ спросил Заяц.
‒ Плюнь! Это ложные долги, инспирированные нечистоплотными кредиторами. Договоры были составлены исключительно для организации твоих долгов. Других целей нет. Помнишь, как ты перья задними лапами повыдёргивал из Коршуна? Посмотри на когти на своих лапах. Когда придёт Шакал за долгами ‒ выцарапай ему глаза. Не пообещай, не угрожай, а выцарапай. Шакал обязательно придёт, только будет думать, что идёт к запуганному недоумку. А встретится с храбрым, несгибаемым Зверем. И, Косой, я прошу ‒ не заключай больше договоров с Волками. Никаких, ни о чём, ни на каких условиях. Ладно мне пора песню учить. Будешь слушать, Длинноухий? Нет? На посошок? Стаканчик подставляй, потом бросишь в ведро. Зайчиху себе найди, она тебе мозги на место поставит.
Ёжик практически не пил, ему был важен ритуал, он редко употреблял глоток за месяц, чаще всего, ощутив аромат букета, выливал обратно в бутылку янтарный напиток. Сегодня Ильич ещё не решил, что будет с глотком «огненной воды». Взял гитару, посмотрел на солнце, горящее в бокале, заглянул в листок и запел: «Нам каждый час и день не лишний и нерв, как провод, оголён. Я об одном прошу, Всевышний, храни, Господь, солдатских жён...»
Ильичу птицы подпевали.
Хорошо в нашем лесу!
