Средневековая Русь. 1263 год. Начало октября.
Мирослав полностью потерял счёт времени. Поначалу он сидел на коленях, обняв собаку, затем отпустил её. Хотел было лечь на землю, свернувшись калачиком, как обычно засыпал по ночам дома, но даже на такое простое движение, казалось, совсем не было сил. Так и продолжал сидеть на коленях, пустым взглядом смотря на то, как поблизости горели и рушились строения. Собака терпеливо сидела рядом. Несколько раз отбегала, вероятно, к реке попить воды, но быстро возвращалась.
Запах гари от пожаров становился то нестерпимым, то его разгонял свежий ночной ветер. Единственно, было не холодно от окружающего жара.
Не было ни внятных мыслей, ни дальнейших планов. Несколько раз Мирослав доставал из кармана серебряный крестик мамы и вспоминал её рассказы о том, что крестик ей на венчание подарил его отец. Мирослав внимательно рассматривал его, каждый раз тяжело вздыхал, целовал крестик и аккуратно клал его обратно в карман.
Слёзы лились почти не переставая. Собака, чувствуя его горе, изредка тихо поскуливала рядом. Иногда отходила на несколько шагов, словно почуяв что-то постороннее, но всякий раз возвращалась и, словно успокаивая Мирослава, облизывала ему то лицо, то руки.
В конце концов, единственной мыслью, которая полностью завладела Мирославом, было идти вслед за татарами и попытаться спасти маму и сестрёнку. Как бы он вызволил их из плена, он не понимал и сам, но верил, что Господь как-то указал бы ему и нужный путь, и способ.
Но, чтобы идти по следам татар, сначала нужно было набраться сил. Он вдруг вспомнил, что на краю леса оставил садок с пойманной рыбой. И хотя на троих человек улова было явно недостаточно, но для него с собакой, рыбы вполне должно было хватить. По крайней мере, чтобы забить уже начавшее сосать под ложечкой чувство голода. С трудом поднявшись с коленей, Мирослав ещё раз ощупал огромную шишку на лбу и двинулся в сторону леса…
Продолжение -
