1. Толя
Нельзя сказать, чтобы он женщин боялся, но как-то … побаивался. Они всегда казались ему существами порядка высшего, более сложными, чем мужчины. А потому просто так подойти на улице к ней и начать разговор, было для Толи так же невозможно, как встреча с Пушкиным, например. Да что уж там «на улице»! Вот, скажем, Лена живёт этажом ниже. Уже несколько лет. Они здороваются, всякий раз, когда встречаются. Случается даже, что перебрасываются какими-нибудь «совершенно соседскими» фразами, но – не больше. Лена его дважды приглашала в дом, чтобы он помог ей справиться с упавшим карнизом и с текущим на кухне краном. Но это ведь ничего не значит, потому что мужчины у неё в доме нет. То есть, нет, мужчинка, маленький такой, ужжжасно симпатичный, есть. Это её сын Ванька. Но ему пока только лет пять, и самое большее, на что его хватало в этих двух историях с устранением хозяйственных неполадок, так это сидеть на корточках рядом и подавал дяде Толе «шупопы» (это он так называл тогда шурупы) в первом случае и «кулюч гаевичный» во втором.
После ремонтов этих пили чай на кухне, разговаривали, но, опять же, это ведь ничего не значило: Лена так благодарила. Ну, не деньги же ей соседу предлагать было! И разговор за чаем был лёгкий, простой, но как-то вот перевести его в плоскость более близкого знакомства Толя не мог. Это у него с детства ещё, от мамы. Они с мамой жили, потому что отец погиб при пожаре на заводе, когда Толику и трёх лет не было. Мама так замуж и не вышла. Растила сына. И очень боялась, что без мужского влияния вырастет из него чёрт знает что: полумужчина, полунаглец, получеловек и полуиждивенец. А потому Толю стирать себе носки и гладить брюки научила ещё, когда он в детский сад ходил. А ещё всегда говорила сыну, что самое важное в жизни уважать женщин, потому что хамство для любой из них всегда бывает «ранним». Ведь и для девочки, и для девушки, и для женщины, и для старухи одинаково горько, когда мужчина сквернословит при них или (этого быть, конечно, не может, но – вдруг!) распускает по отношению к ней руки.
Вот Толя и помнил это всегда и всегда боялся быть неверно понятым какой-нибудь из женщин, а потому, даже после маминой смерти, так один и оставался, хотя… 32, знаете ли, не возраст для мужчины, конечно, но это уже и не возраст для жениха.
Толя несколько раз собирался свершить поступок и предпринять первый шаг. Один раз даже цветы купил, чтобы с ними просто прийти вечером к Лене и поздравить её… с чем-нибудь поздравить. Но в тот день Лены дома не оказалось, потому что она Ваньку водила к врачу, а очередь в поликлинике сами знаете какая. Назавтра цветы завяли, а вмести с ними увяла и Толина решимость.
2. Лена
После смерти мужа Лена ну просто убеждена была, что жизнь закончилась, и самое большое, что она может сделать, – это вырастить сына настоящим мужчиной, который будет столь же бережно, как и Сергей, отец Ваньки, относиться к женщинам. Теперь Ванька стал тем самым, о котором гласит женская мудрость: «Идеальных мужчин на свете не существует, значит, рожу и выращу сама». В первый год после смерти мужа ( автомобиль, скользкая дорога… авария) Лена просто глаз от земли не отрывала и каждые выходные ездила вместе с Ванькой на кладбище. Потом боль поутихла, и мир вокруг снова начал наполняться цветом, запахами и людьми, среди которых были даже очень симпатичные. Вот, например, сосед сверху, Анатолий. Он всегда подтянутый такой, аккуратный, даже не скажешь, что один живёт и сам себя обихаживает. А когда улыбается Лене при встрече, то становится похож или на Жана Маре, или на мужчину с плаката социальной рекламы, где власти ратуют за крепкую семью. А потому рядом с ним на плакате всегда красивая русоволосая женщина и дети – мальчик и девочка. Мальчик уже есть…
Лена робкие попытки предпринимала, чтобы Анатолий на неё внимание обратил: дважды приглашала его даже в дом для какого-то мелкого ремонта. Но дальше так и не пошло. Ну, как вот взять и ни с того, ни с сего переступить ту грань, за которой люди становятся больше, чем соседи.
Однажды она совсем уж осмелела. Поднялась этажом выше и позвонила в дверь к Анатолию, чтобы… чтобы пригласить его на пирог, который она сама испекла в честь Ванькиного дня рождения. Двери долго не открывали, а потом из квартиры напротив вышла соседка и сказала, что нет Толика, на кладбище он, потому что сегодня годовщина со дня смерти Елизаветы Петровны, матери его – славная была женщина.
- А если тебе чего нужно, Лен, по дому там, так давай, Борька мой сделает,- продолжила соседка.
Но Лена отказалась, и пирог они с Ванькой ели вдвоём.
3. Ванька
А Ваньке жилось замечательно! Потому что утром, когда мама его будила, нужно было идти в детский сад, где его ждали Васёк с Пашкой. И ещё там была… Оля. Ванька с нею ещё ни разу не разговаривал, но два раза уже давал ей свою игрушку поиграть. И издалека наблюдал, как она со всех сторон рассматривала его экскаватор, а потом осторожненько катала его по полу взад и вперёд. Затем взяла носовой платок и стала его протирать: и снаружи, и в кабине, и гусеницы.
А вечером, когда они с мамой из садика возвращались, то очень подробно всегда друг другу рассказывали, как у них день прошёл, и строили планы на ближайшие выходные. Иногда в подъезде они сталкивались с соседом дядей Толей с верхнего этажа. И встречи эти Ваньку радовали, потому что дядя Толя был весёлым, всегда называл Ваньку «стариком» и спрашивал, как у него дела. А два раза дядя Толя даже к ним в гости приходил, чтобы отремонтировать карниз и кран на кухне. И Ванька ему помогал оба раза. Да так хорошо помогал, что перед уходом дядя Толя говорил, что без него бы ни за что не справился.
Иван как во сне помнил, что у него папа был, давно когда-то. Помнил, как отец брал его на руки и подбрасывал вверх. И как к своей колючей щеке прижимал потом и всё говорил : «Сын… сын… сын…» И помнил, как от папы пахло табаком и одеколоном. От дяди Толи тоже так пахло… Потому и радовался Ванька, когда видел соседа в подъезде. И хотел, чтобы у них опять что-нибудь сломалось. А оно всё не ломалось и не ломалось.
Тогда сегодня вечером, в ванной, Ванька взял, да и уронил мамино зеркало. Специально уронил, чтобы разбилось. И когда мама на кухне спросила, что там у него случилось, то крикнул:
- Мам, у нас зеркало разбилось. Маленькое, которое с ручкой. Я сейчас сбегаю и дядю Толю позову, чтобы он пришёл и починил…
И, чтобы мама не успела его не пустить, тут же выскочил в прихожую, а там за дверь и по лестнице – на следующий этаж. Когда уже нажал кнопку дверного звонка и увидел дядю Толю, открывшего ему дверь, то в первый момент растерялся, потому что тот стоял в носках, в фартуке и держал в руках сковородку с пригоревшей яичницей. Ванька набрал полную грудь воздуху и выпалил почти без остановок:
- Дядь Толь! У нас зеркало разбилось – приходи его чинить. А потом мы будем пить чай. А потом ты на моей маме поженишься, а у неё яичница никогда не сгорает!..
