Жизнь оскудела. Ну, то есть, вот – вконец. Ольге уже хорошо за тридцать, а формула, по которой она живёт, давно свернулась до элементарной: «работа – дом». И дома – мама…
А мама всегда была центром семьи, вокруг которого вращались все «планеты» их семейной «солнечной системы», так как Мама была «Солнцем». Это папа её так называл и потому, наверное, всегда чуть щурился и опускал глаза, когда взгляд его обращался к ней. Мама была красивой, умной, образованной, буквально фонтанирующей всякого рода идеями. А Оля с папой были с нею рядом.
Когда ещё в детском саду мама придумала для Оли костюм «Колхозница», то папа его сделал, а Оля безропотно надела: на огромном сенном стоге сидела румяная девица, которую изображала Оля, и держала в руках дары земли русской. Стог был длинной и пышной юбкой на проволочном каркасе, и на нём лежали тряпочные ноги. Настоящие же Олины ноги под юбкой-стогом всю эту грандиозную конструкцию перемещали. Костюм был тяжёлым и неудобным. Но мама любила потрясать воображение людей, и она же ведь лучше знала, удобно Оле или нет, потому Оля и стояла в сторонке на утреннике, когда другие дети водили хоровод – стог в хоровод не вписывался…
Уже в школе мама советовала учителю физики «пересмотреть объём домашних заданий по этому предмету» и объясняла ему, как важна физика «для юных умов в современном мире». А учительнице по литературе, хоть та носила звание «Заслуженный учитель» и была членом «Союза писателей», советовала «пересмотреть трактовку образа Наташи Ростовой». Конечно, маме было виднее. Ещё бы, ведь она была бухгалтером на обогатительной фабрике, делавшей из руды концентраты.
Когда умирал папа, терпеливо перенося раковые боли, то мама пыталась вылечить его средствами уринотерапии и самоотверженно протирала измождённое болезнью тело два раза в сутки его же собственной мочой. После этих процедур он, прикусывая обескровленные губы, говорил ей:
- Спасибо, Ниночка, в самом деле легче стало… Сколько хлопот у тебя со мною!
На что мама, с лицом Жанны д*Арк перед эшафотом, отвечала:
- Ну что ты, Андрей! Это же святая обязанность жены. А я – твоя жена. И только я буду о тебе заботиться!..
Мама сдержала слово: врачей к папе до самой его смерти она так и не допустила.
Когда уже на третьем курсе Оля привела в дом однокурсника Толю, чтобы познакомить его с мамой, то уже через двенадцать минут беседы мама всё поняла и, вызвав Олю на кухню под каким-то хозяйственным предлогом, там поведала ей, что «кавалер примитивен, как игра в крестики-нолики». И мама просто поражена, что её дочь сама этого не видит.
Оля присмотрелась и, действительно, увидела это. А вот подруга Светка не увидела. И через полгода они с Толей сыграли студенческую свадьбу, на которой Оля была подругой невесты. Сейчас они живут в соседнем подъезде, и Светка выводила на детскую площадку гулять сначала только сына Лёву, потом его и дочку Алису, а теперь выносит ещё и свёрток из дорогих пелёнок, склоняясь над которым, воркует:
- Глебушка, сынок, а вон наш папа с работы идёт. Что-то он нам сегодня принесёт…
И «свёрток» в ответ жизнерадостно орёт, а Лёвка с Алисой бегут навстречу Толе, распахнув ручонки в самых широких объятиях, на какие только способны люди в шесть и четыре года.
Вот на всё на это и «тратят» теперь свои жизни Светка с Толей, тогда как сама Оля, с подачи мамы, разумеется, за это время успела окончить курсы французского языка. Сейчас изучает испанский.
Когда сама Нина Сергеевна выходит во двор, чтобы подышать и «чуть отойти от домашних забот», вокруг неё обязательно образуется кружок местных жительниц, с которыми мама великодушно делится новейшими рецептами кулинарии и глобального омоложения «всего организма в целом». А Оля, возвращаясь с работы, подходит к этой кучке энтузиасток, здоровается с ними и, стоя, ждёт финальной маминой фразы:
- Ну, мои дорогие, всего вам наилучшего. Иду кормить дочь. Сегодня мы ужинаем бюрбёлями с профитролями.
И мать с дочерью идут к своему подъезду, провожаемые восхищённо-завистливыми взглядами женщин, так и не решившихся спросить, что это такое.
А сегодня утром Оле вдруг совершенно ясно стало, что нужно делать дальше. Перед уходом на работу она нашла в маминой аптечке рецепт на фенозепам и положила его себе в сумочку.
В течение всего дня на работе она тщательно перепроверила все свои отчёты и аккуратно разложила все бумаги по папкам, чтобы найти всё, что нужно, мог любой.
По дороге с работы зашла в аптеку и купила лекарства по рецепту. А в магазине - био-кефир и глазированные сырки для мамы.
За ужином всё было как обычно: мама рассказала, как она устаёт от домашних хлопот, и предложила Оле подумать, а не нанять ли им домработницу, чтобы та хотя бы убирала квартиру. А то ведь у Нины Сергеевны совершенно не остаётся времени на книги, и скоро она превратится в «элементарное одноклеточное существо с минимумом запросов, а ведь в жизни ещё столько нужно успеть».
Дождавшись паузы в мамином многоступенчатом монологе, Оля начала говорить:
- Мамочка, послушай, бельё чистое я всё перегладила…
(Нина Сергеевна к утюгу не прикасалась, потому что от его жара у неё поднималось давление).
- Всевозможных круп и макарон тебе хватит надолго. Всё лежит в ящиках на кухне. Лекарства тебе я все купила и разложила в аптечке…
(У Нины Сергеевны был особый шкафчик на кухне, где она хранила все свои лекарства и многочисленные травяные сборы).
- Коммунальные платежи будут делаться автоматически с моей карты. А денег там довольно. Примерно год тебе не нужно будет об этом беспокоиться…
(Нину Сергеевну всегда раздражали всевозможные квитанции с их идиотскими цифрами и длиннющими номерами).
- Только не забывай, пожалуйста, выключать свет в ванной вечером, когда идёшь спать…
Оля вышла из-за стола, поблагодарила маму за ужин, поцеловала её в висок. Нина Сергеевна была увлечена просмотром 298 серии своего любимого сериала «Дети и родители», а потому нетерпеливо отстранила дочь рукой, потому что та загораживала ей экран телевизора. Оля ещё чуть постояла подле матери и отправилась в свою комнату. Войдя, закрылась там изнутри…
Нина Сергеевна что-то почувствовала. Что-то шло сегодня не так, как обычно. Она даже встревожилась. Встала, подошла к дверям комнаты дочери и попыталась войти. Но запертая дверь не поддавалась.
- Оля… Оленька! Почему ты закрылась? Что случилось?!. Немедленно отвори маме!.. Ольга, я приказываю тебе: открой немедленно дверь!!. Если не откроешь, я не стану делать всего, что ты мне тут наговорила!..
Старуха зашлась в истерическом беззвучном плаче. Несколько раз кулаком ударила в запертую дверь и медленно сползла по ней на пол:
- И свет, свет в ванной тоже выключать не буду... если ты меня покинешь…
|