Шок и метания менеджеров.

  - Оооййй...!!!-Люська обхватила руками щёки и оттянув их вниз, вмиг стала похожа
  на английскую бульдожку,- Куузяяя, какой чаайниик!?

    Сергеич стоял, упёршись одной рукой в стеллаж. Стоя нога за ногу, он являл
  собой стопроцентный образчик парижского клошара. Только одежда никак не
  соответствовала той эпохе, о которой подумалось в этот момент. Во времена
  событий, описываемых Золя или Стендалем, Сергеич смотрелся бы великолепно. (О
  том, как он выглядел, написано в первой части). Люська тоже пришлась бы "в тему
  эпохи". Люська смотрелась, ему под стать. Сегодняшний её наряд ввёл в ступор
  мгновенно всех, кто имел возможность лицезреть это чудо. Во- первых- в летнюю
  жару, в шерстяной юбке и в сапогах по колено. Во- вторых- Люськин топ... Он
  смотрелся просто изумительно. Вязаная, в крупную сетку, кофта. Белая. А вот про
  бюстгальтер, Люська забыла, поэтому все, абсолютно все, кто её видел, могли
  лицезреть "главное женское оружие соблазнения, шестидесятилетнего срока
  хранения". Догадались, наверное, что речь идёт о персях (грудь, или- молочные
  железы). Вследствие большого срока ношения и частого использования, в виде
  кормления и плотских утех, грудь Люськи если и поражала воображение, то только
  своей поношенностью. При любом движении, её оладушки разлетались и слетались,
  забавно колыхаясь. В данный момент, всё это богатство находилось в скомканном
  виде, из-за близко сведённых локтей.

    Люська мёртвой хваткой вцепилась в молоденького парнишку-менеджера и дыша ему
  в лицо смесью перегара и свежака, прохрипела:

  - Хочу этот чайник.

    Паренёк мгновенно покрылся кумачом. Он попытался отцепить руку этой чуднОй
  клиентки, но- бесполезняк. Люська была в юности гимнасткой. Спецом по брусьям.
  А там- обезьянья хватка. В лиану вцепится если- "всем колхозом не отдерёшь".
  Сергеич вальяжно взмахнул рукой и пробасил:

  - Какой хочешь, такой и бери, а я пойду телевизор выбирать. Такой хочу.

    И разведя руки в стороны, примерно метра на полтора, он двинул по залу от
  стеллажей с чайниками к витрине телеоборудования. Шёл он шатаясь. Со стороны
  могло показаться, что пьяный стекольщик идёт к месту установки окна. Дойдя до
  телевизоров, Сергеич начал примерять свой обхват ко всему, что попадало под
  руки. К покупателям, разумеется, тоже. Пару раз его невежливо оттолкнули.
  Размер обхвата не изменился. Пришлось подойти к Сергеичу и ткнуть его носом в
  самую большую плазму. Сергеич стал переводить взгляд с нас на телевизор. Его
  пьянющие голубые глаза, цвета дорогущего топаза чистейшей воды, выразили
  полнейший восторг от супер навороченной техники. Взяв в руки пульт, он стал
  похож на дикаря- индейца, которому "бледнолицие братья" вручили зеркало с
  бубенчиками. Из глубины зала вдруг раздался вопль:

  - Ооойййй!!! Кууузяяя, ты гдеее? Я пойду на улицу, попить водички.

    Мы увидели Люськину юбку на выходе из зала. Она бодренько сбежала вниз по
  лестнице эскалатора и выскочила на улицу. Озираясь по сторонам, Люська достала
  из сумочки бутылочку с водичкой и отвинтив крышечку, сделала пару- тройку
  больших и жадных глотков. Глаза её мгновенно окосели и она начала медленно
  заваливаться на парапет. Посадив хлебнувшую изрядную порцию водки Люську на
  каменную скамью, мы рванули назад, к Сергеичу, который, услышав вопли жены
  заметался на "косых" заплетающихся ногах по залу в поисках своей благоверной.
  Посшибав некоторое количество техники, был нами пойман и препровождён вниз, к
  мирно сопевшей на лавке Люське.