Этот праздник, со слезами на глазах...

Девятое мая выдалось погожим и солнечным днем,  Анна Ивановна по своему обычаю сидела в парке на скамейке, в веренице орденов и медалей играли солнечные лучи, а перед ее глазами мелькали события давно минувших лет, которые въелись в память неизгладимыми шрамами. Она до сих пор помнила лицо каждого солдатика, которого ей приходилось лечить, перевязывать, уговаривать, кто – то из них матерился, кто – то тихонько плакал и постанывал, а были и такие, которые умудрялись шутить и улыбаться, стиснув зубы.  Ее и саму дважды прихватывала шальная пуля…  
-Бабуля, - пожилая женщина тряхнула головой и увидела, что к ней обращаются две девчонки 16 – 17 лет с пакетиком в руках.
- Бабуля,  - продолжила девица с красными губами, - митинг – то уже прошел, что домой-то не идете?
Этот вопрос сначала ввел Анну Иванову в замешательство, а потом, оглянувшись по сторонам, она поняла, что вокруг все скамейки заняты компаниями и парочками.
- Девочки, садитесь, я подвинусь  - ответила она, - а праздник, что только когда митинг идет?
Девчонки сначала в нерешительности переглянулись, потом плюхнулись рядом с Анной Ивановной, вжав ее в самый угол, а та, что с красными губами развязно ответила:
- Бабуль, понимаешь, в чем дело, митинги и парады – это для вас, стариков, а потом время наше, молодежи, не зря же это выходной, чтоб мы отдохнули, расслабились, - и с этими словами она достала две банки коктейля, протянула одну своей товарке – Танюх, давай за погодку, а вечером на дискотеке оторвемся.
У Анны Ивановны аж сердце неприятно кольнуло от такого цинизма. Нет, тогда вытаскивая из холодных осенних вод Волги молоденьких солдатиков, она не думала  о почете для себя, она просто выполняла свой долг, хотя и стала героем Советского Союза, и сейчас ей было больно не за себя, а за всех погибших на этой страшной войне, и для нее 9 мая был прежде всего днем памяти и уважения.
Она еле поднялась со своего места, опираясь на палку, и без того больные ноги стали совсем ватными:
-Отдыхайте, - только и смогла вымолвить,
- Да – да, бабуль, иди – ка лучше домой, а то жарко, - пожелали на прощанье «девочки», а она побрела по аллее, словно в тумане, утирая то и дело набегающие слезы, и впервые в жизни порадовалось, что у нее, после тех страшных двух часов в ледяной воде не могло быть детей, ведь она не пережила бы, если бы на месте этих девиц были ее внучки.


22 мая, 2012 год, 25 лет.