Продолжение (Начало – Волосы Вероники-1)
- Юр, столько лет прошло, я уж думал – всё забыл, а руки-то помнят, - радостно прошептал в этой тишине Петрович.
Юрий оглянулся. На его лице сверкала самая счастливая детская улыбка.
И тут зал опять взорвался аплодисментами.
Юрий подошел к Петровичу, протянул к нему руку и торжественно объявил.
- Клавиши - Петрович!
Петрович встал, поклонился залу, потом приблизил лицо к Юриному микрофону и тоже торжественно произнес.
- Гитара и вокал - Юрий!
Аплодисменты не стихали. Петрович с Юрием еще немного постояли, потом переглянувшись, направились за кулисы.
Ведущая выглянула, на секундочку из-за кулис.
- Земляне! – Крикнула она, показывая на уходящих, только что состоявшихся артистов.
- Это небывалый успех! – Подбежала она к ним. – Небывалый! Так душевно зал у нас еще никогда не ликовал! Я приглашаю вас в турне по всей нашей планете! Успех у вас будет просто грандиозный!...
- Вас ждет королева, - перебила ведущую девушка из свиты.
Юрий поторопился передать музыкальный инструмент и микрофон девушкам и вместе с Петровичем направился за сопровождавшей.
Когда они вошли в комнату королевы, то там, помимо сидевшей за столом королевы стояли, выстроившись в ряд, Джессика, Хелен и Светлана. Они все улыбались. По их счастливым лицам можно было прочитать, что они тоже присутствовали на концерте и он на них произвел сильное впечатление.
Королева немного задумалась, подбирая слова, потом, не найдя нужных фраз, вздохнула, встала из-за стола и походкой от бедра подошла к Петровичу, посмотрела серьезно глаза в глаза, а потом подмигнув, улыбнулась. Петрович расплылся в широченной улыбке.
И тут по громкой связи женский голос стал объявлять.
- Внимание, тревога! Внимание, тревога! Нападение!...Нападение!
На лице королевы изобразилась растерянность. Улыбка в миг исчезла.
- Ваше величество, сюда, - показала девушка из свиты на дверь, выводящую на балкон концертного зала. Королева поторопилась туда удалиться, а Джессика, Хелен и Светлана стали вопросительно переглядываться.
- Петрович, это чего? – Насторожился Юрий.
Но ответить уже было некогда. Прямо за дверью послышался шум возни и борьбы. По всей видимости, охрана вступила в схватку с какими-то нападавшими.
Через несколько секунд звуки битвы стали глуше. Схватка происходила теперь на каком-то удалении. И тут дверь широко распахнулась и в комнату вбежала явно агрессивно настроенная женщина. Следом за ней, тут же вбежала еще одна.
Джессика, Хелен и Светлана в страхе мгновенно отступили, прижавшись к противоположной стене.
- Петрович, чего делать? – Криком спросил Юрий.
- Защищаемся! – Решительно проревел Петрович и, разведя руки в стороны, ринулся на вбежавших агрессивных особ.
- Грузчики не сдаются! А ну, бабоньки! – Крикнул он, ловя их в охапку, и сведя кольцо рук, крепко прижал их обеих друг к другу и к себе. – Тихо-тихо! – Попытался он их успокоить. Но женщины пытались вырваться. И тут вбежало еще несколько женщин. Юрий начал бороться с первой из них, случайно задел за волосы, и волосы с женщины слетели, оставшись в руке Юрия.
Юрий удивленно взглянул на женщину без волос.
- Петрович, это же мужики в париках!
- Чегооо? – Пропищал Петрович каким-то совсем несвойственным ему тоненьким голоском, всматриваясь в лица тех двух женщин, которых держал. Потом отпустил захват и провел ладошкой по голове одной женщины. С ее головы тут же слетел парик, а под париком оказался нормальный настоящий мужик, только с припудренным лицом, накрашенными губами и подведенными глазами, да еще в женском одеянии. Оба выпущенных мужика тут же встали в изготовку, изобразив какие-то невероятно злые боевые стойки, в расчете поразить противника одним только своим устрашающим видом.
- Мальчики, - почему-то улыбнулся Петрович. - Это я с женщинами не дерусь. А вы уж не обессудьте. Юра, штабелируй!
С этими словами он каким-то стремительным финтом сблизился с первым противником и произвел лишь один удар левой в челюсть, затем, не дожидаясь результата, так же сблизился со вторым, третьим, четвертым, нанося лишь один удар левой в челюсть. Противникам не помогли ни вычурные стойки, ни грозный вид. Недруги, после одного удара стояли еще секунду, а затем падали, как подкошенные. Буквально несколько секунд неравной битвы и пятеро переодетых мужиков лежали на полу. А Юрий, с выставленными кулаками, изображая какие-то боксерские действия всё еще подпрыгивал на ногах. Пока наконец не сообразил, что биться больше просто не с кем, и будто бы чрезвычайно расстроенный, бросил руки плетьми вниз.
- Петрович, ты даже подраться не дал! – Капризно изобразил он свою нереализованную мужественность.
- Сейчас очухаются, подерешься, - равнодушно буркнул Петрович.
- Петрович, ты же музыкант, как ты их так всех уделал?
- Ну – музыкант… Драться теперь что ли не могу?... Я в юности боксом год занимался. Успехов никаких не достиг, а удар левой мне тренер поставил. Похоже, поставил хорошо. – Обвел он взглядом поверженные тела. – Какие-то дохляки попались, биться вообще не умеют.
Петрович выбрал лежавшего мужчину поменьше, взял его за плечи, подтащил к стулу и посадил. Тот попытался упасть.
- Сиди, милый, я ведь вижу, что ты уже очухался. Не бойся, больше бить не буду.
Мужчина действительно не стал пробовать снова упасть. Тогда Петрович оглянулся. Больше никто в комнату проникнуть не пытался. Вероятно, численные силы нападавших были сильно ограничены. За дверью шум борьбы тоже стих. Тогда он подошел к одной из коробок, которую принес из звездолета, открыл ее, вынул бутылку хеннесси, в подарочной упаковке, вскрыл ее, при мужчине, открыл крышу и протянул ему.
- На, пей, - приказал он.
- Это яд? – Безвольно поинтересовался мужчина.
- Какой яд! Это коньяк французский! Пей, говорю!
Мужчина глотнул прямо из горлышка бутылки и тут глаза его округлились. Он раскрыл рот и начал звучно вдыхать в себя воздух. Потом удивленно посмотрел на бутылку в своей руке.
- Ну ты чего, не мужик что ли? – Возмутился Петрович, - коньяк никогда не пробовал? Пей еще! – потребовал он в приказном тоне.
Мужчина выпил еще. Посмотрел на грозный вид Петровича, и выпил опять.
Петрович оглянулся. На полу зашевелились остальные мужчины, в женской одежде.
- Юр, посади их на пол, вдоль стеночки, - попросил Петрович, - и дай им тоже хеннесси.
Когда все были усажены на пол и в руках у каждого оказалось по бутылке алкогольного напитка, Петрович опять заговорил.
- Ну чего, мужики, рассказывайте, чего это вы все напялили на себя женское, да еще и к королеве стали ломиться? Какая причина?
- Мы все заслуженные ученые, - заговорил за всех тот, небольшой, которого Петрович поднял и усадил на стул первым. – Мы мужчины. А указ королевы предписывает выгнать всех мужчин. У нас у всех семьи. Мы устали прятаться, скрываться, изображать из себя женщин. Мы хотели попросить королеву отменить этот указ.
- Так вы же силой сюда ворвались? – Усмехнулся Петрович.
- Мы понимали, что это большой риск, но иначе к королеве никак не попасть. Всё решает свита.
- И много вас таких, живущих в женском?
- Да, нас очень много. И все боятся… Боятся, что их разоблачат и выгонят.
- Либо переделают в женщину, - добавил Петрович.
- А что, и такое возможно? – С ужасом переспросил мужчина.
- С мятежниками всё возможно! – Вышла из своего укрытия королева. – Я полагала, что мой народ любит королеву, а оказалось, что он меня ненавидит. И что мне остается делать?
- Отменить указ, - подсказал Петрович.
- Когда королева отменяет свои собственные указы, это выглядит смешно. – Величаво произнесла королева. - Королева никогда не отменит собственный указ, каким бы он не был. Но, оказывается, я жила во лжи и обмане, думая, что у нас женское государство.
Петрович достал из коробки, открыл и протянул ей бутылку хеннесси. Королева, не думая, опрокинула ее себе в рот, сделав очень большой глоток, и тут же раскрыла рот и начала шумно набирать в себя воздух, расширив глаза и посмотрев на Петровича. Петрович едва успел перехватить у нее из руки бутылку, чтобы она не уронила.
- Ну-ну-ну, - сочувственно подбодрил ее Петрович. - Это коньяк. Женщинам его надо пить понемножечку. Сейчас разойдется по крови, и будет очень хорошо. Надо закусить. Вот, у нас тут паштет для этого есть. Юрий, как в воду всегда глядит, захватил с собой из звездолета.
Он достал из коробки паштет, открыл его, крышечку согнул желобком.
- Вот некое подобие, если хотите, ложечки, - подал он королеве. – Пусть не королевский сервиз, но, чтобы закусить, вполне годится. Так вот ей из баночки черпаете и едите. Паштет с коньяком - отличная штука. На себе проверено. Только краешки острые, не порежтесь.
Королева взяла у него баночку с паштетом, понюхала. Видимо, запах пришелся ей по нраву. Тогда она взяла имитацию ложечки, подчерпнула немного паштета, сначала лизнула его, подумала немного, а потом осторожно сняла губами паштет. И опять задумалась. Потом чуть пожевала и проглотила.
- Необычная еда, - наконец проговорила она, - но довольно вкусно.
Петрович, Юрий, Светлана, Джессика и Хелен, находившиеся, до этого, в каком-то напряженном ожидании, вдруг радостно улыбнулись.
- А ну ка, - проговорила королева, беря бутылку из рук Петровича, и уже уверенным движением повернув ее вверх дном, направляя жидкость из горлышка прямо себе в рот. Сделав очень большой глоток, с нескрываемым удовольствием произнесла звук: «Ааааа», что означало, что ей это понравилось, поставила бутылку на стол, и снова зачерпнула ложечкой порцию паштета, сразу же заедая спиртное.
- Петрович, ты научил королеву бухать, - произнес зачем-то Юрий.
Продолжение следует…
|
