Притихший двор, укрытый свежим снегом. Ушли все, но остались там в углу три тени сотворённые из снега, смотревшие бездумно на луну. Вдруг уголёчки глаз блеснули живо и шевельнулись ветки вместо рук. Один поправил нос, сидевший криво, второй качнулся и вперёд шагнул. На головах ведёрки вместо шапок, носы – морковки, глазки – угольки. Из снежных комьев слепленные наспех большие толстячки – снеговики.
- Привет, друзья.
- О, здравствуйте!
- Ну, здрасьте. Опять мы собрались здесь все толпой. Мне надоело снегом быть, весенней грязью, вновь таять и бежать в ручье водой.
- Да, да, мне тоже надоело быть туманом и капельками подниматься к тучам вверх, дождём стучать по крышам беспрестанно. Как я устал от этих перемен.
- И я росой устал лежать на травах, от солнечных лучей взлетать на облака. Как хорошо бы было, мои братцы, снеговиком остаться навсегда.
- Мы снова снег и нас опять слепили. Я долго думал, вот, что я решил, давайте, братцы, нашу Королеву, захватим в плен. У нас же хватит сил? Тогда зима и холод будет вечным, не надо таять нам и быть водой. В снеговиках останемся, навечно. Сейчас всех соберём и двинемся войной.
Под крик совы к околице деревни со скрипом собрались снеговики и двинулись к опушке леса древней, где дом стоял красавицы Зимы. Завьюжила метель их подгоняя, закрыла снежной пеной неба синь. Мороз январский густо выдыхая, к метели добавлял узором стынь. По лесу пробираясь меж деревьев, между валежником, упрямо шли вперёд снеговики, их путь во тьме кромешной подсвечивал далёкий огонёк.
Вот и опушка, дом, звезда на крыше. Снеговиков всё больше, сотни две, их голоса скрипучие всё тише, бормочут что-то лишь под нос себе. Один к крылечку подошёл и стукнул в двери, он принял важный и воинствующий вид. Открылась дверь и вышла Королева, Зима. Улыбка по глазам, губам скользит.
- Мы в плен тебя берём, - сказал он грозно, - Нам надоела таять, быть водой. Хотим, чтобы всегда было морозно. Сама нам сдашься или будет бой?
Зима присела на крыльцо и улыбаясь, сказала:
- Милые мои друзья. И я хотела бы остаться в этом крае и царствовать тут вечно, но нельзя. Нельзя чтоб был веками лютый холод и снег укрыл деревья и поля. Ковром бы он лежал большим, тяжёлым, под ним бы не смогла расти трава. И птицы бы сюда не прилетали, не вили на деревьях своих гнёзд, повсюду бы ручьи не бушевали, а был бы только снег, метель, мороз. И все замёрзли. Дети не играют, не лепят больше вас, снеговиков, и будете бродить вы, рассыпаясь вновь на снежинки под порывами ветров. Не будете весной вы тихо таять, бежать в ручьях, взлетать на облака. Страдать вы будете всё это вспоминая и исчезая в снеге навсегда.
Задумались, насупили морковки, блеснули хмуро глазки-угольки и звякнули ведёрки на головках. Признали правду все снеговики. Зима вздохнула, ласково поправив ведёрки и носы снеговиков и властно их рукой назад отправив, взлетела ссыпать снег из облаков.
Притихший двор усыпан свежим снегом. Сквозь облака луна чуть-чуть видна. Стоят в углу три тени, ждут рассвета, следят как мимо них идёт Зима. Лишь недовольна вьюга, волком воет, не хочет уходить она весной и заметая снегом все дороги мечтает стать красавицей Зимой.
