Кто я

Глава 1
Маленький мальчик
Родился я в 55-м году двадцатого  века. Закончились, остались в прошлом  тяготы  военного времени. Ушел из жизни великий «вождь всех народов» и великий диктатор. Страна восстанавливалась, отстраивалась, отдыхала, набиралась новых сил. (Для новых потрясений и войн.) Отходили душой, измученные годами лихолетья, люди. Налаживалась мирная, спокойная, сытая жизнь. Россия в очередной раз возрождалась, как птица феникс из пепла.
- Лишь бы не было войны!
- Не дай Бог.

  Ослепительный, солнечный день ранней зимы. Солнце искрится в каждой снежинке. Тихо, полное безветрие, синее пресинее небо. Белые столбы дымов из печных труб. Маленький, худенький мальчик, одетый по - зимнему тепло, новенькими пимиками разбрасывает в стороны свежевыпавший снежок. Как ни странно, мальчик этот я. « Побегайте по огороду , вот ножками побороздите снег.» говорит папка. Ему надо управляться по хозяйству, а мы мешаем, путаемся  под ногами; вот и придумал нам занятие. Нам -это мне и другу, Юрке Ивакову.  Юрка старше меня на год , потому ему не интересно; пробежал маленько и остановился. Я же нарезал полный круг  вдоль забора ( серые осиновые жерди в пять рядов). Небольшой морозец я не чувствую совсем, мне, заботливо укутанному мамой, жарко.  Какой пушистый, белый снег, как легко он уходит  в стороны, будто плывет. За мной протянулись две кривые полоски следов.  Это  первый снег, выпавший в том году, и первый снег, который запомнил я в этой жизни. Навсегда в памяти тот давнишний снег,  те следы, и те дни- счастливые дни детства.
Папка взял небольшую доску, крепко захлестнул на ее концах веревку, подвесил не хитрый снаряд под здиром (навес); наваливаясь всем телом проверил прочность; ну , вот и все, «качель» готова. По малости лет мы не можем  взгромоздиться на нее самостоятельно, поэтому он поднимает нас осторожно и усаживает  друг против  друга, раскачивает не сильно.
«Крепче держитесь за веревки , не упадите , Боже упаси».
Держимся за холодные веревки, боязно и интересно! Захватывает дух когда «качель», достигнув верха, в очередной раз проваливается вниз.
Долгий зимний вечер. Свет у нас в селе отключают  часов  в 8 или 9 вечера . Голая лампочка, висящая на электрическом шнуре над столом,  медленно гаснет. На середину стола, на красивую, цветастую клеенку, ставится  керосиновая лампа . Папка светит спичками, а мама поправляет фитиль, зажигает.  Устанавливается пузатое  стекло, специальным колесиком регулируется длина фитиля так, что бы лампа давала как можно больше света и в то же время не коптила.На потолке появилось  яркое ажурное пятно, на стенах свет и  тени, в углах комнаты таится сумрак. Отец говорит о каком- то загадочном дизелисте, у которого закончилась смена и он, заглушив электростанцию,  пошел домой.
Красные полосы от топившейся грубки трепещут на полу; пришло время сказки.
Днем, как известно, сказки сказывать нельзя, а то сорока на хвосте  унесет и забудешь.  Поэтому днем упросить отца рассказать сказку  не возможно, и все таки вредная птица эта много уперла их на своем длинном, иссиня- черном хвосте. 
«Как я маленький любил сказки, готов был слушать до утра».-  говорит отец- « А потом понял что ни чего этого на самом деле не было, и перестал любить». 
Вечером он тоже не сидит без дела; то надо подшить пимы, у которых подошва стала тонка как блин. Это надо наготовить дратвы, натереть ее гудроном и хозяйственным мылом, что бы стала крепкой и скользкой; вырезать из старого валенка заготовки подошв; а тогда уж садиться и подшивать с помощью самодельного  крючка с деревянной ручкой.
То обдирает ондатру, попавшуюся сдуру в «мордушку»,  натягивает на пяльцы шкурку.  А то и, пользуясь тем, что зимой все равно много свободного времени, затеет вязать новую «морду».  Занесет в дом пук таловых прутьев, разложится у печки, на полу и спокойно работает.
Снасть эта используется для зимней рыбалки, и делается из тонких и гибких таловых прутьев. Глупая рыба, попав в «мордушку» через широкий вход, тычется носом в прутья, ходит по кругу, не находя выхода.
Вязание «мордушки» процесс длительный, не на один зимний вечер. Из открытой дверцы печки пышет жар; на полу кавардак: начатая морда, тальник, отожженная проволока, щипцы, ножи. За окнами, задернутыми простыми белыми занавесками, черная, непроглядная, зимняя ночь; морозец знатный, на стекле ледяные узоры; а в доме тепло, уютно. Прикладываю палец к стеклу, протаивает дырка в холодных, белых  листьях и цветах. Глядеть  в черноту ночи  немного страшновато.
«Ну, так вот . Жил был Борушка. Поехал раз Борушка лисищьи ямы смотреть. Приехал, глядит, а в яму попался один только заяц. Не стал ево Борушка доставать, повернул коня и поехал обратно. От, на другой день опять собрался лисищьи ямы смотреть …». - Неторопливо завязывается сюжет очередной сказки; скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.  А руки отца тем временем, так же неторопливо, делают свое дело. Это руки труженика-морщинистые, с сильными пальцами, с затвердевшими навечно мозолями. Вот он острым ножом срезает концы тальника ровно до середины, до коричневой сердцевины. Открывает дверцу печурки и нагревает эти срезанные концы, чтобы стали мягкими, не ломались при сгибании. Неторопливо но споро накладывает прутья на рамку и плотно обгибает. Вот прутья, плотно установленные по всем четырем сторонам рамки, перевязывает мягкой, предварительно отожженной, проволокой. Работа так же требующая аккуратности и сноровки. Теперь следует вырезать талины через одну и делать следующую перевязь. Постепенно вырисовывается конус детыша.
  Сказка про Борушку
За несколько дней в яму попались заяц, лиса, волк и медведь. Безалаберный «охотник» не только не извлек на свет божий ни которого из зверей, но и совсем перестал ездить к той яме. Просидев в заточении несколько дней, звери проголодались. Тогда лиса предложила петь песни такого содержания.- «Я Лиса Лисовна, ты медведь Михайло, ты волк Волчало, ты заяц Зайчало тебя есть сначала». Спели они песню, напали на зайца и съели его. На следующий день та же участь постигла волка. Остались в яме лиса с медведем. Лиса несколько кусочков мяса от волка спрятала под себя, вытаскивает потихоньку и ест. Медведь спрашивает:
- Лиса ты что это там ешь?
- Кишки из себя достаю да и ем.
- Да разве так можно?
- А ты попробуй.
Медведь выдрал своей лапищей свои кишки и издох. Ну, лисе медвежатины хватило до весны. Вместо воды снег ела.
Весной прилетели дрозды и на краю ямы свили гнездо. Вскоре у них вылупились птенцы. Лиса и говорит дрозду:
- Дрозд, а дрозд, а я твоих детей съем.
-Не ешь.
- А вытащи меня из ямы, тогда не буду.
- Да как же я тебя вытащу? Ты такая большая, а я такой маленький!
- А натаскайте с дроздихой полную яму  всяких веточек, листиков, я и вылезу.-
Вот стали дрозды таскать в яму все что можно. Таскали, таскали наконец лиса смогла выбраться на свет божий. Вылезла и говорит:
- Дрозд, а дрозд, а я твоих детей съем.
- Нет бы сказать «Спасибо».- заметила  мама.
- Ну, да- соглашается отец, усмехается и продолжает.
-Да ты что? Я тебя из ямы освободил, а ты опять за свое?!
-А накорми меня.
- Да как же я тебя накормлю?!
- А вон гляди бабы идут, несут своим мужикам обед в поле. Полети, притворись будто у тебя крылышко сломано.
  Делать нечего, полетел дрозд на дорогу сел и стал бегать по земле, притворно махать крыльями, будто взлететь не может. Бабы побросали свои узелки, корзинки с едой, давай ловить дрозда. Бегали, бегали,  не поймали. А лиса тем временем всю еду у них съела. Пришла к гнезду дроздов сытая, довольная.  Да и говорит:
- Дрозд, а дрозд, а я твоих детей съем.
- Как съешь?  Я же тебя накормил!
- А напои меня.
- Да как же я тебя напою?!
-А, вон едет мужик, везет бочку с пивом. Полети сядь ему на бочку.
Делать нечего, полетел дрозд. Вот сел на бочку с пивом и сидит. Мужик видит такую наглость, думает: «Чем бы тебя лупануть?» А в ногах у него топор лежал. Вот взял мужик топор тихонько, да как ахнет по дрозду. Только дрозд то улетел, а бочка раскололась и пиво выбежало на дорогу. Мужик поматерился с досады, да и поехал себе дальше. А лиса налакалась пива из лужи,  пьяна стала. Приходит к дроздам и говорит, еле языком ворочая:
- Дрозд, а Дрозд, а я твоих детей съем.
– Как съешь?! Я тебя из ямы вытащил, накормил, напоил, а ты опять моих детей съешь?!
-А рассмеши меня.
- Да как же я тебя рассмешу –то?!
-А вон видишь два мужика едут? Ты старому на лысину сядь.
Делать нечего, полетел дрозд да и сел мужику на лысину. Молодой увидал, схватил цеп, да как треснет им по голове старого. Дрозд- то улетел, а старик упал замертво. Молодой мужик заплакал. А лиса захохотала. Тут и сказке конец. А кто слушал - молодец.
«Вот ведь зараза какая эта лиса»,- подытожила мама. Отец усмехается:
«Да, это же сказка. Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок».

Много игрушек  мне  не покупают, стоят они не дорого, да родители не богачи, ну и баловать парня лишний раз не к чему. Однако своим чередом появились юла, ванька–встанька, машинки. Позже санки, лыжи, коньки, велосипед и пр. В общем все необходимое появлялось в свой срок.
Юла у меня жила-была не долго, один только день, не полный. Помню будто это было вчера. Летнее солнце лежит светлыми, горячими  пятнами на крашеных досках пола. Я стою  посреди комнаты и не понимаю  как это получилось, как эта сверкающая красавица выскользнула у меня из рук.  Все! Больше она уже не будет плавно кружиться под чистую, звонкую мелодию, исходившую из ее нутра. Она помялась с одного бока и внутри ее  вместо музыки тарахтят какие- то железки.
  «Петя, да зачем же ты ее разбил-то?! Такая красивая была юла.»
Я молчу, не зная что сказать. Мама же думает, что я  грохнул ее об пол специально.
Я не знаю еще как правильно вести себя в этом мире. Однажды мама повела меня в Раймаг( районный магазин) покупать новые сандалики. Путь для меня не близкий около километра. Жарко, пыльная улица.
«Почему раймаг? Что там рай?»- спрашиваю. Мама смеется: «Рай».
Примеряем две или три пары . Мама заботливо спрашивает:
- Не жмут ли, не велики?
-Нет, все хорошо.
- Ну, в них и пойдешь домой.-
На обратном пути, на полдороге, выясняется, что сандалеты малы, и идти в них дальше я просто не в силах. Хорошо еще, что старые сандалики  бережливая моя мама не выбросила. Еще лучше, что продавщица, поморщившись, приняла назад  новые, в которых я уже походил же по нашей пылюке. Почему я не сказал во время примерки, что обувка тесна, не знаю . Однако маме и продавщице ответил: « Потому что они красивые.»
То есть придумал приемлемую для всех версию.
Ещё один мой друг детства Вовка Когтев рос безотцовщиной, с одной мамой.  Вовка толстяк, хулиган, склонный к нарушению любых границ и правил, не боялся ни кого и ни чего. Пропал бы парень, с такими-то задатками, если бы не благотворное влияние нашего патцанского коллектива.
Вовка  старше меня на два года, но  разница в возрасте не мешает нам быть друзьями. Совсем маленьким мальчиком я повсюду таскался  за старшим товарищем. Ранняя весна, лужи, грязь, в тени заборов серые  сугробы-остатки снега. А на солнечной стороне уже пробивается зеленая травка. Пасмурно, пронзительный сырой ветер. Вовка подвел  меня к луже с  талой водицей.
« Петь-а,