Кто я

Поблагодарил журавлей, и поехал домой, усмехаясь и почесывая бока.
Вот, подъезжает к своей деревне. А та хитрая женщина уже давно  его поджидает. Увидала, обрадовалась, издали кричит: « Заезжай, Михеич, отдохни с дороги. Да подарком-то похвались. Че подарили-то журавли на этот раз!?»-  Старик  завернул конечно. Достал сумку  и скомандовал: «Дубинка из сумы!»- Эх, как вылетела дубинка, давай ушлую ту хитрюгу охаживать и по бокам, и по спине, и пониже. Взмолилась баба, кричит благим матом:  «Уйми ты , Михеич, эту орязину, пока не выбила она из меня душу. Все отдам и скатерку и коня». -Дед скомандовал: «Дубинка в суму». -Дубинка и успокоилась, в суму спряталась. Привела ему женщина и коня и скатерку отдала. «Прости уж, Михеич. Нечистый попутал».- говорит. «Ладно, чего уж там. Бог простит».-  Поехал дед домой.
Вот заезжает к себе в ограду, кричит: «Старуха, зови соседей, буду подарком журавлей хвалиться!»
-Да каким подарком опять?!
-Зови, говорю.
Вот собрались соседи и всякие любопытные люди. Много народу набралось, считай вся деревня. Прослышали про чудачества деда, рады посмеяться над старым дурнем.
Дед разложил скатерку на телеге и важно так командует: «А ну-ка, скатерка, напои, накорми нас».-  Глядь скатерка развернулась, расправилась и явилась на ней еда всякая вкусная и вино. Народ обрадовался, давай хватать что повкуснее, вино пить. Надивиться чуду не могут. «А другое- то какое чудо?» - кричат.
Старик вывел коня на середину двора и командует: «Конь вороной, настучи , дорогой, злата, серебра, чиста золота».  -Не успел договорить как конь подобрался и давай бить в землю копытом. А из под копыта полетели рублевики серебряные и золотые. Народ  давай денежки хватать  и старуха с ними вместе. Некоторые передрались даже. Старуха кричит: «Не трожьте наши денежки!» - А те хватают кто сколько успел.
« А еще-то что? Какой третий-то подарочек от журавлей?!» - кричат. «А вот он- говорит дедок- Дубинка из сумы». Эх, вылетела дубинка, и давай народ охаживать и по бокам,  и по спинам, и пониже. И старухе досталось. Стали люди разбегаться по своим домам. Старуха плачет, кричит: «Уйми  ты эту дубину, пока она из  меня душу не выбила». -  Старик скомандовал: « Дубинка в суму». - Дубинка унялась и в суму спряталась.
С тех пор зажили старик со старухой в довольстве. Суму-то с дубинкой старый на стенку на видное место повесил. Другой раз старуха начнет на мужа кричать, да оглянется на суму и язык прикусит. Так-то лучше. Тут и сказке конец.
Да устроил дедушка пир на весь мир, со своего богатства-то значит. И я там был - мед, пиво пил; по усам текло, а в рот не попало.
Да подарил мне дедушка кафтан. Иду я домой, а синица у дороги прыгает и кричит: «Синь да хорош. Синь да хорош». А я думал: «Скинь да положь». Скинул да положил под кОру, да забыл под котОру.
Глава 2
Патцаны
Живу я не на необитаемом острове, а среди своих патцанов и девчонок. Друг детства больше чем родня, это брат, которого знаешь как самого себя, от которого нет тайн. Вместе в огонь и в воду. Попасть в опалу в своем детском коллективе самое большое несчастье, какое может случиться с маленьким человеком.
ЮК
  Юрка Иваков, позднее именовавшийся Юком. Меня в те поры называли Пьером, Витьку Мардышова Виром, а Сережку Манагова и вовсе Сэром. Юрка парень городской, родился в городе Кемерово.  Семья переехала в Баево, когда ему было лет пять, если не меньше, тем не менее отличался он от нас урватов какой-то  врожденной аккуратностью, и говорил на языке более правильном, видимо принятым в семье. Сколько себя помню, мама всегда ставила мне его в пример. «Погляди какой Юрик всегда чистенький, аккуратный – ни когда не замарает ни штаны ни рубаху». -
В раннем детстве, долгими летними днями мы все время проводили на улице, домой забегали только что бы перекусить. Вот пришли к нам.
- Мамка , исть хочу .
- Проголодались ? Супу налить ? Вку-у-сный суп.
- Неа. Молока дай.
Мама ставит на стол молоко, нарезает хлеб; приглашает и Юру. Но друг, соблюдая неписанный деревенский этикет, отказывается в категорической форме, потому что не хочет, недавно ел . Я смачиваю кусок хлеба молоком, посыпаю сахаром и ем, запивая молоком- вкуснятина. Друг чинно сидит на лавке у печки, скучает. Не успели выйти на улицу, Юрка заявляет: «Что- то я то же есть захотел . Пошли к нам».- Бежим к Иваковым. Теперь я посиживаю на табуретке и терпеливо жду пока перекусит друг.
Немного повзрослев, стали играть  зимой в хоккей, а в летнюю пору в футбол и волейбол, со всеми его разновидностями, и в попа- гонялу, и в чижика, и в царь – палку, и в шнурок, и в городки. Одно время просто помешались на игре в лапту. Это надо было переплыть на Вершину в дырявой, верткой, грозившей в любую минуту перевернуться и пойти ко дну, лодчонке; как положено, с криком, шумом и визгом девчонок. Достигши противоположного берега, побеситься, побегать и наконец начинать ИГРУ.
Делились  на две команды. Капитанами, матками по-нашему, назначались хорошие игроки, то есть те кто без промаха лупили  шаровкой(лаптой) по мячику так, что улетал он даже за пределы игрового поля. К маткам попарно подходили простые смертные и задавали самые нелепые вопросы, типа: «Бочка с салом или казак с кинжалом?» - Толстый у нас один  Вовка Когтев. Загадка решалась просто, а потому остальные имели право орать: « Не честно! Не считОво!» - Ан нет, оказалось, что парни всех перехитрили, бочка с салом это худющий Сашка Лунин, а Когтя наоборот казак с кинжалом. И опять смех, шум и крик. Дело в том, что каждый стремился попасть в команду с сильными игроками и, что бы достичь своей цели, люди нередко пускались на хитрости и различный мухлеж.  Наконец разбились на две команды, теперь надо определить какая команда начинает игру  а какой голить. Этот вопрос решался с помощью палки, длиной около метра – нижний конец брал в правую руку один из капитанов, второй брал выше,  вплотную  и так перебирали до верха; выигрывал тот, что брался за самый верх, за кончик. Покончив со всеми приготовлениями, начинали мы  сражение, длившееся  чуть ли не весь день. Сколько же в нас было энергии и азарта.
Зимой, само собой, санки, коньки, лыжи.
Играли в догоняшки, в прятки, и в войну. Да каких игр только не было. Дело в том, что в то былинное время,  телевидение к нам еще не дошло, а о компьютерах ни кто и не слыхивал.
А рыбалка! В начале удочками, позднее мама связала нам бредешок из толстой капроновой нити, с ячеей настолько мелкой, что попадались даже крупные пескари (бутяки). И мы стали целыми днями, до посинения цедить через него воды Кулунды. Ни когда не возвращались домой без добычи, ведерко, а то и два рыбки всегда припрем. Дома производилась дележка, не как ни будь, а по справедливости. Щучки, линишки  и окуни раскладывались поштучно, пескаришки пригоршнями, в кучки строго по числу рыбаков. Затем один  отворачивался, другой тыкал пальцем наугад в какую либо кучку, и спрашивал: «Кому?» - Называлось чье то имя . Таким образом исключалась сама возможность какого либо обмана, нарушения справедливости .
Справедливость - основной закон в мальчишеских коллективах. Если бы законы эти мальчишечьи перенести во взрослую жизнь, наступил бы золотой век или рай на земле. Однако, это почему-то не возможно?
В свое время стали мы ходить по грибы, по ягоды; и из этих походов ни когда не возвращались мы с пустыми руками.
Юк был удачлив в рыбалке, вечно в числе первых, то же и с грибами – ягодами. Ягоды он брал не как все мы, лишь бы поскорее набрать бидончик, а только крупные и спелые ;  при этом умудрялся закончить работу в числе первых. Витька Мардышов иной раз пытался забежать вперед всех, торопился, хватал ягоды обеими руками. Он был младше меня на год, а Юрки и вовсе на два, в детстве разница  существенная, поэтому каралось его не достойное поведение лишь подшучиванием. Юк был лучшим футболистом и лучшим хоккеистом. Футбольные баталии летом, и ледовые побоища зимой длились у нас часто до ночи; и только полная темнота, делавшая дальнейшую игру не возможной, разводила противников. На всем протяжении матчей велись горячие споры, ведь судей у нас не было. «А ты вечно в офсайте пасешься!» «Это не офсайт!»- и т.п. До драк дело, сколько я помню, не доходило. Юк был умнее и практичнее нас – « хитрый и ехидный»,- определял какой ни будь, не долюбливавший его  орел, в горячем споре.
Он первый поменял свое отношение к девчонкам, и нам волей-неволей пришлось последовать его примеру. До этого девчонок мы презирали, старшие – Саня Филюков и Когтя уже и «поддруживали». Уличенный в заигрываниях награждался кличкой «бабий пастух».
Как то жарким июльским днем шли мы переулком на Кулунду, купаться. И я, всегда горячий поборник законов и справедливости, обозвал Саню этим самым пастухом. Вдруг Юрка совершенно спокойно оборвал меня: « Да брось ты, Пьер, вроде бы уже не маленький!»- И поведал нам, что им в классе читали книжку об отношениях мальчишек и девчонок, в которой в частности говорилось, что отношения эти проходят три стадии: первая, когда дерутся; вторая, проявляют интерес ( дергают за косички); и, наконец, третья- любовь и дружба. Мы молча проглотили эти откровения, но, думаю, с этих пор и перешли во вторую, а вскоре и в третью стадии.
Откуда берутся дети мы довольно ясно представляли себе, думаю, с первого класса. Старшие просвещали младших, роль родителей и школы в этих вопросах сводилась к нулю. Разговоры с патцанами велись откровенные, слово любовь считалось стыдным, зато лихо употреблялись слова матерные.
Юк первым стал «дружить» с девчонками, ходить на танцы и пр. Я впервые влюбился, как известно, в четвертом классе . В класс пришли две новенькие – чистенькие, красивые, длинноногие, хорошие,  умненькие; по моему не оставили они равнодушными ни кого из моих одноклассников. Я в качестве предмета любви выбрал Ленку, подружку ее звали Нина. В то время читал я как раз книжку «Том Сойер», и книжка эта понравилась мне невероятно именно из-за созвучия моих тогдашних интересов с интересами  далекого, выдуманного мальчишки.
Любовь эта не привела ни к чему  в силу вечной моей закомплексованности. И Ленка хотела со мной « дружить». Но поставила условие, что бы я сказал об этом открыто, перед всем классом, естественно это было выше моих сил. К тому же следом такое же предложение сделала эта ветреная красавица Витьке Кадникову, то же в нее влюбленному. Ну мы с Витькой маленько подрались в коридоре, не подрались даже, а поборолись. Витек был ниже меня ростом и слабее; я просто зажал его шею правой рукой, и пригнул к полу, после чего он успокоился и был с миром отпущен.
Через  два года Лена уехала из нашего села навсегда.
С Витькой вкусы у нас видимо совпадали. В восьмом классе разглядел я какой красивой девушкой стала вдруг Верка Мирошниченко. До этого я ни чего особенного в ней не замечал и не обращал на нее  ни какого внимания, и вдруг в один прекрасный день увидел невзначай  какая оказывается симпатичная, и умненькая, и аккуратненькая особа рядом. И куда я смотрел раньше?  И что же ? Не успел я и глазом моргнуть, а Кадник уже провожает ее домой.
Был период когда читали мы взахлеб «Три мушкетера», книга ходила по рукам; на прочтение давалось два-три дня. Потом начались игры в «мушкетеров».