Игорь Самарский
Палец.
Представьте себе благополучную семью в панельной квартире на 6-м этаже.
Жена на кухне, дети на улице, а положительный папа делал им самодельную игрушку на станке в собственной балконной-лоджии. Воскресенье.
Послеобеденное солнце резало глаз и сверкало в отраженных бликах оконного стекла.
Бойкие воробьи, «делили» серенькую подружку, с интересом наблюдавшую за чирикающей свалкой. Внизу - малышня, орала и играла в футбол. Резкие щелчки о стол доминошного «козла» пенсионеров, у подъезда, разрывали эту какофонию воскресных звуков, словно выстрелы из ружья. Словом – обычный выходной день….
И только резкий визг электропилы станка на моем рабочем месте, нарушал с шестого этажа эту идилию.
«Папа с нетерпением дитяти, режет, пилит палочки, вот-вот должен родиться парусный кораблик…»
Пальцы зажали деревянную планку и начали сближение с сверкающим диском циркулярной пилы…
У меня проскочила резвая мысль:
”А ведь может чёрт сорваться! Зажал не так…”.
Только мелькнула…Удар!
”Не понял? Что произошло? Откуда столько крови?
Взгляд уперся в палец, лежащий на полу лоджии…
Еще не очень понимая, что произошло, перевёл взгляд на руку.
О, ужас! На кисти правой - нет среднего пальца и кровь хлещет...
Так !
В голове заработал «паровой молот». Сразу запульсировали виски, рука автоматически зажала культю и главное – никакой боли…
Шок! Пару секунд пролетели, как вечность…
Появилось жжение и вместе с ним, как пулеметная очередь, вспышки в мозгу:
”Надо срочно к хирургу! Если быстро, можно будет пришить. Так в газетах писали. Главное не более пятнадцати минут!”
Позвал жену и попросил принести бинт и йод. Та принесла, спросила - что случилось? Когда я показал культю, - побелела и ей стало плохо…
Но мне от этого не легче!
Но надо спасать пальчик !
”Очухал” её легкими шлепками по щекам, и попросил подержать пальчик, присоединив его к культе.
Представляете?
Женщина деревянными пальцами держала мой палец, отвернувшись, и ее желудок делал позывы к очищению…
Я лихорадочно примотал кое-как пальчик к культе. Вихрем сорвался вниз по лестничной клетке, завёл одной левой свой “Жигуль”.
“15 минут”, - сверлится в мозгах.
Пролетев кучу светофоров на красный, моя тачка подскочила к местной больнице.
Забыв про всё и всех, не реагируя ни на кого, я ворвался в операционную на втором этаже, благо помнил расположение, когда гриппом болел.
За мной вбежала через минуту куча медсестер с приёмного покоя…
Картина – “Не ждали!”
За столом, видимо после трудового дня, за пол стаканом спирта, сидел уставший хирург и обалдело смотрел на меня.
- Шеф! Мне палец циркуляркой отрезало…Десять минут назад…Пришей…Помоги спасти!
Медсестры стали орать на меня, что я – «нахал и бандит», который не думает ни о ком и нарушает все их больничные правила…
Поведение хирурга, меня несколько озадачило.
Он тупо обвел всю орущую толпу взглядом, опрокинул стакан в горло. Возникла тишина. И среди этого испуганного молчания, прозвучал приговор:
- Понимаю…Но и ты брат пойми, – я своё дежурство окончил. Следующая смена – через час.
- Какой час? Шеф? У меня палец отрезан. Понимаешь?
- Понимаю. А ты понимаешь, что у меня всё! Конец смены! Я не вправе…
- Слышишь…Друг. Помоги.
У меня слезы навернулись на глаза…В мозгу всплыла картинка руки с культей. Кошмар!
- Ну пойми ты…Я читал…Я летел…Я думал тут люди…Ты же доктор…Еще полчаса и мой палец к свиньям…Выручай…Брат!
Хирург смотрел на меня долгим, пьяным, оценивающим взглядом…
Медсестры гуськом потихоньку просочились обратно в коридор.
- Хм…Сколько прошло?
- Ну от силы минут двадцать.
- Хм…Ты же видишь браток. Я никакой…Две операции было. Имею я право расслабиться?
Мои глаза тупо уставились на стол с открытым пол-литровым пузырем медицинского спирта, на тарелку с «поросячим» хвостиком - отросточком соленого огурца.
Граненый стакан, фиолетово отсвечивал в косом луче настольной лампы. Я умоляюще смотрел на «дока», размазывая слезы по щеке.
На кафель операционной, с безвольно свисающей, как плеть моей руки, капала крупными каплями алая кровь…Жжение в руке накаляло мне голову.
Видимо что-то в моем лице, его смутило и перестроило.
- Слушай…Я могу попробовать. Но ты пойми, я не в себе. Считай стакан спирта во мне.
- Док! Плевать! Вы сможете! Спаси мне палец! Я согласен на всё! Отблагодарю!
Хирург тяжело вздохнул, убирал пузырь со стола и тарелку в холодильник. Вышел в коридор и крикнул:
- Мария, Задержи там моих. Давай каталку и этого паренька на рентген быстро!
Через двадцать минут я, подписал левой рукой какую-то бумажку, что на все согласен, и оказался на хирургическом столе, закрытый от персонала шторкой.
Две медсестры и «док» колдовали над инструментами. У них у всех, было веселое настроение. Доктор пьяный. Похохатывая, рассказывали друг другу анекдоты. Хирург анестезировал руку уколами.
На меня напала какая-то апатия, и я глупо, находясь в каком-то тумане, улыбался в ответ на их шутки.
Видимо бригада была спаяна долголетним «сотрудничеством». Невооруженным взглядом было видно, как сестры обожали своего начальника.
Хирург, назвался Николай Сергеичем, и с прибаутками приступил к делу.
Самое главную мысль, которую он мне внушил во время операции пришивания моего пальчика была такова: « Если через три дня не почернеет, значит прирастет и не отвалится»!
- Молись браток. Сестра! Молоток…Спицу…
Моя рука задергалась в бойких ударах Николай Сергеича, который чего-то там вколачивал мне в кость кисти руки. Прибаутки и комментарии, не прекращались ни на секунду.
Я услышал, что сухожилие мое порвано, трудно сшивать нервы, что вот так «западло» всегда и бывает – только спланируешь куда-то рвануть на рыбалку, как Господь посылает очередного бедолагу. Но видимо коллектив врачей был настолько спаян профессионализмом, и как мне показалось сестринским обожанием хирурга, что операция проходила весело и легко.
Занавеска сорвалась с места…
- На смотри на шедевр!
Он держал меня за локоть. Мой палец торчал в фигуре американского «Фак ю», только разница – весь замазан зеленкой, и во все стороны торчли нитки для сшивания.
- Я уже сказал тебе – не отвалится за три дня – заживет…
- А как я узнаю док – отвалился или нет ?
- Первая перевязка покажет…Валя замотай…
Сестра принялась бинтовать «произведение» хирургического искусства.
Док снял перчатки, швырнул в раковину, достал пузырь, глотнул еще полстакана, помахал мне рукой и исчез. Медсестры положили меня на каталку и отвезли в палату.
Через три дня, в состоянии глубокого волнения, в перевязочной из под бинтов показалась розовая мордочка - кончика моего пальца! Я снова полноценный! Ура! Слава Советской хирургии! Слава Николаю Сергеевичу!
Встретились мы с ним только через четыре дня. Он даже смущался, видимо вспоминая, как в абсолютно пьяном состоянии, пришил пациенту палец. И как это ни странно – очень профессионально. Палец и сегодня живет и здравствует, только не совсем до конца сгибается – из за короткого, порванного пилой сухожилия.
А с Николай Сергеичем мы рассчитались просто – денег он не хотел, а от 4-х бутылок хорошей водки и пару шоколадок его деткам, не отказался.
И как бы не говорили мне, что у них там на Западе так круто, а у нас хирургия в зародыше, - меня не переубедят, особенно как подумаю - чтобы мне пришлось заплатить там за эту операцию?
Всех вам благ и здоровья! Живите весело и счастливо!
…
