Женские чары. Часть 2
Отработка ЗЕКА.
Все работы на объекте начались нормально. Были назначены бригадиры, люди получили инструмент, и все закрутилось.
Я каждую неделю был на стройке, справлялся о положении дел у бригадиров, которые и раздавали по пятницам зарплату. Но стал я замечать, что на строительстве нулевого цикла теплостанции, дела как-то затормозились.
На стройке образовалась банда из восьми человек, которые стали нагонять истерию против меня как руководителя работ.
Начался открытый саботаж. Дошло до того, что эта восьмерка, бегала по стройке, не работала, и уговаривала остальных работяг, прекратить работу, из-за того, что я якобы обманываю их в зарплате.
Поляки стали возмущаться, замедлением темпов работ.
Я экстренно собрал всю толпу, в «зале заседаний» общаги и попросил всех высказаться. Опять эта «шобла» из восьми человек рвала глотки, и сбивала всех разбежаться, а меня «замочить», вытреся бабки.
Остальные молчали, ждали моей реакции. Объяснил им, что уровень зарплаты установлен контрактом и каждый подписывал этот контракт. Повышения не может быть так как не сделана даже половина работы. Чтобы как-то погасить конфликт, обещал поговорить с польской стороной.
Толпа вроде успокоилась и работы продолжились.
Теперь я уже каждый день на стройке, и бригадиры докладывали мне, что «восьмерочка размондяев», продолжает мутить народ.
Однажды утром, меня подняли поляки с постели и разорались, что на стройке забастовка, краны стоят, бетон стынет, техника неподвижна, а русские бунтуют. Полуодетый, я прибежал на стройку и увидел натуральную забастовку.
Прямо «революция».
На постаменте одна из «гнид», размахивала лопатой и призывала «зацементировать» меня в фундамент. При моем появлении, остальные из восьми, начали визжать и наступать на меня. Вся стройка, поляки, румыны, югославы, с любопытством наблюдали это.
Кое-как уломал всю толпу перейти в общагу на переговоры.
Расселись в «красном уголке».
Опять эти «гниды» стали орать, призывали растерзать и вытрясти из меня деньги.
Народ начал роптать и подниматься со стульев. Я стоял ошарашенный, не зная, что предпринять. Человек тридцать, стали медленно наступать на меня.
Тут уж и пот прошиб...
Неожиданно из задних рядов вырвались два зека – Гена и Валера и, обогнав толпу, забежали впереди меня, закрыв от толпы.
Настала мертвая тишина.
Было слышно, как гудит муха на стекле окна. Я зажмурился, ожидая перо в бок...
Слова Валеры, процеженные сквозь зубы, со страшной угрозой в голосе, с которой могут наверное говорить только в тюрьмах, прогрохотал:
-А ну шваль! На место! Сявки – на пол, ПАДЛЫ! - гром его голоса, эхом прокатился по всему помещению…
Около них, тут же по бокам, скопилась горсточка, как я уже потом понял их личных «шестерок». Толпа как-то сразу «сдулась», как мыльный пузырь и осела на кресла.
Восьмерка горлопанов тихо, как шакалы прижавшие хвосты, засуетились по местам.
Толпа напряженно молчала.
Гена спустился в ряды и брезгливо ткнул пальцем в голову одного из «орунов»:
-А ну гнида поднимись...
Тот, пуская слюни, опасливо встал.
Ужасный удар в челюсть, неожиданно бросил его на толпу через три ряда…
Никто не помог ему подняться.
Валера с тремя «шестерками» подошел к остальным «сявкам».
Тут я впервые увидел, как люди, мгновенно, могут превратиться в гнилые картофельные очистки.
Второй из крикунов отлетел от дикого удара ногой в голову в середину толпы. Оруны, как бы остались на голом пятачке...
Что он сделал не знаю, но главный из этих крикунов, вдруг исчез из виду, охнув и мелькнув руками…
Я даже не услышал удара.
Гена повернул свою багровую харю к остальной толпе.
Рявкнул:
-Если хоть еще одна гнида из вас, ляпнет плохое слово боссу – лично замурую в фундамент! А сейчас …Быстро суки за ломы и лопаты и на объект! Не понятно?
То, что произошло далее, описать трудно.
Толпа, ломая стулья, кинулась к выходу, выломав двери «красного уголка».
Гена сделал неуловимый жест и вся стая их шестерок испарилась вслед.
Повернул ко мне голову:
- Босс. Ты что-нибудь понял?
Холодный пот струями обливал мою спину. Сознание плавало и «шкворчало», как сало на раскаленной сковородке. Я тупо, отрицательно, помахал головой.
Гена продолжил:
- Так вот братан. Прежде чем начинать, столь крупные дела, необходимо, познать людей, и научиться ими управлять. Ты усек?
- Гена. Что ты имеешь в виду?
- Что имею – то и в виду! Убери мигом тех двух ссыкунов с бригадирства. Мы должны быть бригадирами. А твое дело, как босса – ставить нам задачу и требовать исполнения – раз в месяц. А остальное время – так, как ты босс, ты должен искать возможности качания бабла с иностранцев и…Трахать твою секретаршу! Ты еще пацан, но положись на нас! Мы сказали, так и будет. Значит это закон здесь.
Странно было видеть, как толпа русских, размахивая лопатами и ломами, на полчаса раньше, выходила на объект и по колена в воде, ставили опалубку для бетона.
Работа закипела с неимоверной силой.
Лепота!
Бунтовщики отрабатывали на самых тяжелых работах.
Все благодаря этим зекам.
Поляки не нарадовались, хотя и не понимали, в чем тут дело. Контрактные работы резко скакнули вперед.
Я взял «левый» под «фьючерный» контракт по фундаменту еще на два дома и пару коттеджей. Все класс!
Поляки растрогались и даже премировали меня дополнительно. До конца работ осталась пара недель.
Приехал однажды и увидел картину в духе «немецкого порядка» на самом объекте.
Пятница.
Время выплаты зарплаты.
Работы закончены. Никого нет, кроме русских, стоящих в чинной очереди, под светом строительных прожекторов, у вагончика бригадиров.
Я бросил «тачку», не заезжая на объект и прошел к вагончику пешком.
Моросило.
Толпа «работников» хмуро проводила меня злыми взглядами.
Две «шестерки» услужливо, с подобострастными улыбочками, распахнули двери вагончика.
За столом, закинув ноги в грязных сапогах прямо на крышку стола, восседал Гена.
Валера мусолил карандаш, что-то записывал в потрепанную тетрадку. На столе лежали две кучи польских злотых…
Перед ними, сняв кепку, стоял один из «замухрышек-работников», угрюмо кивая на их слова:
- Так пидарюга! Ты сегодня курил три раза…Минус тридцать. Сколько раз срал ?
- Один раз начальник…
- А ссал сколько раз?
- Два раза начальник…
- Врать непозволительно…Гнида! Минус двадцать! Ты ссал три раза!- вскинул на меня глаза:
- О…Босс! Откуда? Какими судьбами?» - вскочил с неподдельной радостью на лице.
Валера тоже поднял сияющее лицо…
Я приблизился к столу, удивленно смотря на две кучи бабла…
Валера сунул «замухрышке» кучку злотых:
- Сто двадцать . Пшел нах…
Тот кинулся к двери. Сзади прогремел голос:
- «Скажи перерыв – пятнадцать минут. Пусть курят»…
Пожали мне руки:
- Босс. Ты рано приехал
Я пробурчал:
- До конца контракта, осталось пара недель! Паспорта привез. Отдадите всем. Акт о сдаче объекта поляки уже подписали! Я вам благодарен ребята…
- Да не стоит благодарности. Мы делали свою работу…А сейчас – открой дипломат..
Я щелкнул наборным замком.
Одна кучка злотых со стола, резко расположилась внутри чемоданчика среди документов.
- Это твое босс…И не возражай!
Я смущенно закрыл крышку.
- И еще босс. Извини конечно…Но мы тебе должны сказать…Твоя Надька скурвилась. Пошла по полякам в общаге, когда ты мотался по Варшаве. Пол общаги ее «поимели». Извини…Но это факт. Можешь нам доверять, ты знаешь – мы такими словами просто не бросаемся…Извини..»
Я сглотнул слюну. Этим парням следовало доверять.
Для себя уже решил, как мне поступить.
Позднее, при Надежде, никаких поводов, усомниться в моей лояльности к ней, не подал.
Вечерком зашел в отдельную комнату бригадиров и начал с ними обсуждать вопросы окончания контрактных работ. Те сожалели, что придется расставаться. Спросил – хотят ли они остаться в Польше работать далее?
«Конечно босс!»
Последнюю неделю гонял по Варшаве, искал работу для моих бригадиров.
Нашел недостроенный костел и договорился с ксендзом о работе на достройке моих работников-бригадиров и, их квартировании с питанием при костеле. Ксендз сначала округлил глаза от татуировак на руках бригадиров. Но мои уговоры об их порядочности его убедили.
Определились с началом работ и зарплатой.
Все честь по чести.
Вечером, в нарушение «инструкций» я приволок в бригадирскую ящик пива и мы «посидели», делясь своими воспоминаниями – кто о чем.
Те благодарили меня за доверие и за работу.
В Украине им никто не давал работу, видя их татуировки. Тут же, они заработали честно. Это их бабло и уж они сумеют, распорядятся им как надо.
Я выдал им премию из личного кармана. Из того куска, что дали поляки, и мы расстались.
Уехал в Украину.
По факсу с фирмой все было достойно завершено и, мне обещали новые контрактные работы.
Более я своих бригадиров не видел. Как там они разобрались с толпой и бунтовщиками, это уже было не интересно. В основном люди были довольны, хотя им приходилось вкалывать, так, как они никогда не работали в Украине.
Но, деньги как известно на дереве не растут.
Наденька закончила свою эпопею плачевно.
Я ее уволил, но прежде познакомил с прибывшими в Черкассы австрийцами, предполагая, что она с ними может сотворить.
Австрийцы предлагали мне строительный контракт, но совершенно не знали «особливостей работы украинских проституток».
Контракт я не подписал, потому, как на горизонте маячила в моей судьбе - Америка.
Надюша так нехило «облизала» руководителя делегации, что тот, остался в Черкассах на два месяца, и купил ей две квартиры – для неё и ее девятилетнего сынули.
Думаете она это оценила?
Как бы не так.
Увлеклась каким то смазливым хмырем, высоким кудрявым блондином. Австриец, пронюхав про это в ярости уехал.
Этот белобрысый хмырь, неизвестно как, заставил ее продать обе квартиры, украл все деньги и исчез.
Надя, осталась, как та старуха из «Золотой рыбки» - у разбитого собственного корыта.
Собрала монатки и уехала к родителям в Кривой Рог.
Больше эта женщина в моей судьбе не появлялась. По слухам — подалась на
