Когда звонят лесные колокольчики

пытался нарушать мой покой и жертвовал своим вполне нормальным здоровым темпераментом, погашал все свои сексуальные порывы, чтобы ничем не смутить меня. Но наступил момент, когда я наконец-то прозрела и проснулась. Его преданность и верность дали мне время для осознания и принятия самой себя.
    Ия посмотрела на меня после этих слов. Я сидел и наблюдал за английским профессором, который постоянно меня разглядывал. Психиатр в это время что-то ему переводил.
-Вы тоже художник? – передал мне вопрос профессора психиатр.
-По образованию я графический дизайнер.
-Профессор говорит, что на многих рисунках Ии ваши глаза и губы. Это сразу читается.
-Не понимаю, о чем вы?– удивился я.
-Даня, не спорь с ним… не нужно,– сказала Ия и взяла меня за руку.
Потом профессор пообещал через пару дней прислать свое мнение о случае Ии, мы вежливо простились и наконец-то вышли на воздух. А когда уже ехали домой, я все же спросил Ию:
-О чем он говорил?
-Даня, я очень люблю тебя. И он это понял.
-Но мои глаза и губы… на каких рисунках он их увидел?
-Ну… он судит обо всем в человеке по своим нелепым кляксам Роршаха. А твои глаза и губы он разглядел на моих картинках, сделанных в технике пуантилизма. Помнишь, два года назад я увлекалась этой техникой. Ты просто не замечал или значения не придавал, а я не могла не рисовать тебя хотя бы так. Но не говорила, это все проклятая стыдливость. Знаешь, как всегда бьется моё сердце, когда я только еще намечаю контуры твоих губ или глаз, у меня все сжимается внизу живота. Но я всегда пыталась спрятать это, чтобы никто не мог догадаться, даже ты. Это сейчас я уже ничего не стыжусь и люблю тебя открыто, раньше все было не так. Каждый наш секс заставлял меня сворачиваться в улитку.
-Каким же я был тупицей.
-Ты всегда был идеальным мужем, самым заботливым и нежным. Сначала я любила тебя как восторженная романтичная школьница, потом как примерная студентка, и только сейчас люблю тебя как настоящая женщина. Однако есть все-таки еще кое-что, о чем я боюсь тебе сказать. Потому что пока не привыкла к этой мысли и не знаю, готова ли душой и телом.
-И что же это?
-Давай… родим ребенка. Это все лесные колокольчики – тогда, на реке, в наш первый раз. Именно они вызвали во мне странные и очень острые ощущения детства. Я просто не решалась сказать тебе это.
-Ты же знаешь, я ни в чем не могу отказать тебе. Лишь бы ты была счастлива.
-Но пока никому ничего не скажем.
-Само собой. Ты ведь любишь тайны,– улыбнулся я.
   
    Профессор написал длинное послание, которое было в изобилие усыпано научными терминами. Но Ия даже читать его не стала, этот документ мы отдали ее отцу. Я взял остаток отпуска, и мы все это время жили в мини-отеле в Репино. Ия много рисовала, ей очень нравились эти места. А в начале сентября мы вернулись домой, уже зная, что она беременна. Но решили молчать, она так хотела.
-Пусть это пока остается нашей тайной,– шептала мне она.
-Ты же уверяла меня, что стала взрослой женщиной,– смеялся я.
-Конечно, я стала взрослой. Но любой, даже самой взрослой женщине, всегда хочется оставаться для своего мужчины маленькой девочкой.

                                                                              ***
     

© Copyright: Марк Шувалов,
        декабрь 2023