партнёры, обращаются к нему – Зюзя.
Прилично добавив градуса, двадцатилетние собеседники раскрывались душой, рассказывая самые яркие моменты личной биографии. Подошедшая очередь Зюзи, позволила узнать, что приехал из областного центра, семейный, но неисправимо гулящий – конец. В отличии от сверстников, носил не по возрасту подростковые вещи и старался всевозможными способами подражать «молодняку». Считал, что им лично придуманные «модерновые» термины, подчеркнут уникальность его личности, но вскоре, применяемая в разговоре фишка, возымела обратный эффект в виде подколов, поэтому, от неудачной идеи пришлось отказаться. Такой вид приобрёл натюрморт, характеризующий данную персону.
Утро нового дня. В ожидании приезда «куратора научного коллектива», сотрудником которого якобы являлся сын, Мария Сергеевна занималась приготовлениями, к приятному время провождению в летней беседке двора. Проведя инвентаризацию стратегических запасов самогона, Семён Игнатович достал из схрона несколько заготовленных бутылок и бережно, ласкающим движением, протёр от пыли обрывком ветоши. Следует признать, что родители верили в любую чушь, доносящуюся из уст сына, от которого узнали, что Ноль – парень из Европы, приехавший в их районный центр, для получения нового образования в ПТУ, в котором вместе и учатся на одном курсе, что Зюзя – куратор филиала Уральского НИИ, недавно открытого в их городке, где он сам, вместе с Ноль, неофициально подрабатывают подсобными сотрудниками. Затрудняюсь с ответом, что именно является причиной родительской наивности, редко выбирающихся из своей деревни в «цивилизацию». Быть может – простота самой матери доярки, с первых дней замужества регулярно побиваемая пьяным мужем, а может, проспиртованный за долгие годы мозг отца. Быть может – самого отца, которого забирали один раз в кутузку после того, как находясь в пьяном угаре, гнал жену к сараю со свиньями, между которыми, споткнувшись о порог, она и затесалась, неравномерно распределяя получаемые удары лопатой для уборки снега. Звук, доносившийся с улицы, на мгновение отвлёк от расправы, позволив любимой жёнушке вырваться из ловушки: - вбежала в открытую нараспашку входную дверь дома, забрала спрятавшегося за занавеской лежанки малого Кузьку и направилась ночью в двадцатиградусный мороз по сугробам босая… к родственникам в соседнюю деревню. Так или иначе, несмотря на всё перечисленное – подзабытое, семья выдерживала даже самые тяжёлые перемены окружающего мира.
– Здарова! - Приветствовал встречающего, вышедший из автобуса Зюзя.
Обнявшись и пожав другу руку, добавил.
– А чего, Ноль с тобой вчера не приехала?
– Всё норм, - хлопнув ладонью по левому плечу друга, успокоил Кузя. – С родаками во дворе осталась, бате с шашлыком помогает, нашли общий язык.
– Та да, редкие приколисты.
– Ага, нашли друг друга, - одобрительная улыбка, с отсутствующими передними зубами верхней и нижней челюсти, подчеркнула наблюдение. – Ноль так оделась, что даже батя в ней девку не разглядел, прикинь!
– Да ей и стараться особо-то и не нужно, - ехидно подытожил Зюзя. – Ладно, двинем к твоим, заждались уже наверное.
На самом деле, Кузя немного ошибся, а точнее, это Мария Сергеевна не стала составлять подробную визуальную оценку Ноль, с первых минут знакомства, впечатлившая хозяйку отметинами лица, дополнив образ копией затёртого спортивного костюма, с лейблом - Ababis, расположенным на левой не выделяющейся груди и белыми вертикальными полосками. В отличии от жены, наблюдательный Семён Игнатович оказался более внимателен – прошлым вечером, закрыв калитку за вошедшими во двор гостями, следуя позади, случайно заметил неестественность мужской походки Ноль. Пытливый глаз пенсионера, интригующим желанием разобраться в ситуации и подтвердить догадку, весь вечер напрягал остатки межклеточных связей мозга. В надежде, что допрашиваемый вот-вот проколется и раскроет присутствующим истинное лицо, задавал вопросы с подковыркой, но приложенные к тому силы не дали желаемого результата, ещё больше раззадорив их владельца. В колоде оставался последний козырь, который решил оставить на утро следующего дня.
Пока петухи досматривали последний сон, Игнатович уже успел забраться в чулан, в котором хранились сушёные травы. С оглядкой за спину заварил душистый чай, для максимального эффекта дав настояться. Он хорошо знал, что к завтраку, сын предпочитает растворимый кофе, поэтому, оставалось лишь сказать Марье чтобы не трогала, что заварил для себя в целях профилактики. К чему всё это? Чай и являлся тем самым козырем. Проснувшись, Кузя позавтракал и решил «убить двух зайцев»: - отправился встречать Зюзю, по пути заглянув в деревенский «гипермаркет» за сигаретами. Мочегонный чай, ранее употреблённый проснувшейся Ноль, начал своё непосредственное дело в то время, когда с Семёном Игнатовичем организовывали место для шашлычной посиделки. Шпарыш, застеливший двор зелёным ковром, заканчивался там, где начинался ухоженный огород, в дальнем конце которого находился нужник. К нему, после прошедшего дождя, по сильно раскисшей тропинке, не увязнув и не замарав обувь грязью, довольно сложно добраться. В такой непростой ситуации, даже самые культурно-воспитанные представители мужского пола, пользуясь проломом в заборе, предпочитали отлучиться «по малому» к высохшему ореху, находящегося в десятке метров на заброшенной территории соседского двора.
Первый день октября холодным не был, но противный ветерок, являвшийся из-за угла дома, вынудил надеть тёплые ветровки. В общем, дальнейшая суть дела ясна – Игнатович ликовал наблюдая за тем, как разоблачённая персона раз за разом словно танк, пробиралась к туалету запачкав грязью не только кроссовки, но и нижнюю часть штанин. К тому времени, когда вернулись Кузя и Зюзя, Ноль успела рассказать о себе то, что знали о ней вошедшие во двор друзья.
Рядом сидящие на лавке Игнатович и Ноль, с зажатыми между пальцев дымящимися папиросами, неразборчиво о чём-то разговаривали.
– Во, блин! - С нескрываемым удивлением произнёс Кузьма, разведя руки в стороны, в одной из которых держал купленный блок сигарет. – Батя, ты ж вчера говорил, что курить закончилось?!
– Ладно, ладно тебе, кончай, - виновато отвернув голову в сторону, отмахнулся отец. – Ну, согрешил, с кем не бывает?
Семён Игнатович приподнялся из лавочки, подошёл к парням, в приветствии пожал руку Зюзи и оба обнялись как закадычные друзья. На самом деле – «закадычный друг», бывал у него в гостях всего несколько раз, но свою долю уважения получил сразу после того, как в процессе общения, поочерёдно отваливались присутствующие чемпионы самогонного литр-бола. Оставшись за столом один на один между отдыхающими, Семён Игнатович раскрыл душу грешную стойкому к алкоголю Зюзе.
– Я вижу, что у вас всё готово.
– Да, дорогой, проходите под навес, где прошлый раз сидели, - жестом указал хозяин и добавил, - Ноль мне с шашлыком помог-ЛА, сейчас с Машей остальное на стол вынесут.
После выделенного интонацией окончания - «ЛА», Кузьма и Зюзя молча переглянулись, но короткий кивок головы с прищуренными глазами, ответил на незаданный вопрос.
С раннего возраста не только сын, но и собравшиеся во дворе на шашлычный пикник гости, с достоинством оценили мастерство хозяина в приготовлении полевой каши и шашлыка, конкурентов которому, до сих пор не наблюдалось.
Стол накрыли минут за пять, к приёму пищи на свежем воздухе всё готово. Пустовало место главы семьи, снимающего в глубокую алюминиевую кастрюлю с шампура последний поджаристый кубик шашлыка. В томном ожидании, изрядно проголодавшаяся компания проглотила очередную порцию слюны, наблюдая за каждым движением шашлычного мастера, издевающимся шагом приближающегося к столу. Запах разложенного по тарелкам шашлыка, у Кузьмы вызвал настолько дикий аппетит, что услышанный присутствующими рык желудка, напомнил звук двигателя трактора МТЗ-80, запускаемого «из пускача». Гости дружно хохотнули и принялись за трапезу, дополнением которой являлись расставленные стограммовые рюмки, доверху наполненные самогоном уникального домашнего производства. Процессу не смог помешать даже стойкий запах куриного помёта, морским бризом овладевающий местными просторами, исчезающий ближе к рассвету.
– Удружили французики, - сморщив нос, недовольно произнёс Кузя, повернув голову в сторону соседнего колхоза. – Чё-то вчера неслышно было…
– Видимо, мы успели в хату войти, - ответил отец, остатками зубов пережёвывая откушенную часть мяса, - оно ближе к полуночи случается, когда перед сном дымку' пустить выхожу.
Семён Игнатович встал, прихватив с собой доверху наполненную рюмку, принял парадно-официальную позу и торжественно произнёс.
– Товарищи, рад встрече и новому знакомству! Мы с Марией, всегда рады видеть вас в нашем доме. Будем!
После произнесённого тоста, порция ядрёного самогона устремилась к желудку одобряюще прищурившегося главнокомандующего, вместо приготовленной закуски, занюхавшего спиртное рукавом вязаного свитера.
Дальше, следовали стандартные разговоры о погоде и последних новостях жизни каждого из членов захмелевшей компании. Политических тем не касались: - молодым такое не интересно; для хозяйки – лес дремучий; Семёну Игнатовичу, почесавшему ушибленную левую скулу, вспомнился подобный разговор из последней посиделки с мужиками, а также то, чем он в итоге закончился.
– Бать, вспомнил, что спросить хотел, - обратился Кузя, после того как мужским коллективом отправились погреться у костра, захватив с собой коротыши-табуретки. – А, что это крёстный пронёсся вчера мимо остановки не остановившись? Грязью меня с ног до головы обдал… не похоже на него, снова в семье неладное?
– А тебе мать не говорила?
– Нет, а что?
– То зять его был, - выдержав короткую паузу и сделав глубокий вдох-выдох, Семён Игнатович добавил, - зять теперь дело продолжил, строй.-материалы из базы по сёлам возит.
– Ну, понятно… так, а он сам, где сейчас?
– Теперь на старом погосте кум покоится, рядом с матушкой и отцом, - сделав длинную затяжку и выпустив из лёгких струю густого дыма продолжил. – Сердце… вместе с мужиками яму ему копал, вместе и схоронили – земля пухом…
Сочувствующим взглядом, Ноль посмотрела на ошарашенного друга, неподготовленного к такой новости. Кузьма пытался усвоить услышанное и что-то сказать, но настигнувшее состояние ступора, крепко тому препятствовало. В компании знакомых часто упоминал крёстного отца, когда речь заходила о родных местах и близких людях. Был многим обязан и любил как родного, но как-то так сложилось, что около года связи не держал и ничего о нём не знал.
– … покуда помогал им кормильца железного ремонтировать, - продолжал Семён Игнатович, опередив назревающие расспросы о подробностях, - он к нашему барину за гроши свинарник охранять подался, ему же и землю под пай о'тдал. Думал, пока хоть так до пенсии официальной протянуть, да произошло неожиданное: - государство родное удружило повысив пенсионный, а следом, на операцию дочери деньги большие понадобились. Врачи
