порой сильно его обжигала. Он ненавидел её в такие моменты. Ненавидел и любил. Эти обжиги давали ему больше, чем любые уроки и наставления. И он жаждал обжечься, снова и снова. Первоначальное желание никогда больше не испытывать такую душевную боль, такую сильную, раздирающую его сущность на части, обиду, сменялось вскоре желанием испытать эту пытку, после которой глаза его пылали огнём, ещё раз. И в более мощном варианте. Но обжиги становились всё слабее. Слабее и реже… Чем сильнее он становился, тем добрее и мягче становилась его Наставница, тем труднее было вообще её вызвать.
В десятом классе Обида приходила уже очень редко. В основном по делам любовным. Стать умнейшим и сильнейшим он, используя своё бешеное желание и иногда волю, мог, но как изменить данную от природы внешность? Нет, уродом он не был. Обычная средняя наружность, приправленная, конечно, великолепным сложением, добытым теми самыми желанием и волей.
Лицо. Никакие старания не изменят его. Девчонки могут его приукрасить, подчеркнуть имеющиеся выгодные черты. Но на общую картину то, что досталось от природы, влияет несравненно больше.
Мальчикам общества и времени нашего героя запрещены были даже такие подшаманивания. Вот и остались смазливые красавцы, будоражащие сердца прекрасной половины школы, единственными, кто ещё мог всколыхнуть в нём обиду.
Школьницы находились на той стадии своего развития, когда именно красивая внешность мальчиков привлекала их больше всего. Восхищение душой сильного пола было в зачаточном состоянии (сами души школьных пацанов недалеко ещё ушли от этого состояния). Со временем многие (или немногие) из них придут к осознанию истинной красоты мужчины, но сейчас… сейчас они мучили Роджера своим непониманием его силы, энергии и духа.
Хотя сила его уже сейчас притягивала их сущности к нему. Они чувствовали себя хорошо рядом с ним, уютно и в безопасности. Но симпатию с любовью отдавали «миленьким мордашкам».
Роджер чувствовал своё бессилие. Поначалу он щемлял, притеснял красавчиков. Те даже жаловались «принцессам» школы, просили, чтобы последние оказали давление на озверевшего атамана. Но преследование этих ребят - единственной виной которых были лица Аполлона, - само постепенно стало неприятным, неприемлемым для его гордости.
- Успокойся, Роджер, - сказала ему как-то Наставница. – С этим ты ничего поделать не можешь. Тебе не нужно нравиться всем девушкам. Когда-нибудь ты встретишь ту, после которой забудешь всех остальных.
- Я думал уже встретил. Несколько раз. Сначала Катю, потом Зухру. С Полиной тоже было всё прекрасно. Вот только эти «красавцы» грёбанные постоянно их уводили.
- Ты уникальный. Такой энергии нет ни у кого из этих красавцев. Даже десятины её нет. Пройдёт несколько лет, и ты будешь убегать от переизбытка женской любви к своей персоне. Просто потерпи.
Мальчик задумался.
- Девчонки что перестанут западать на красоту?
- Нет. Конечно будут. Но она будет не конкурент силе, энергии и разуму.
- А у меня будет много этого?
Мэри улыбнулась.
- У тебя уже этого много. Но нынешнее количество не конкурент будущему.
Роджер повеселел. Наставница надела шляпку – пора было уходить.
- А эта энергия - которой у меня много, - она тёмная?
- Кто тебе такое сказал? – удивилась Обида.
- С соседом разговаривали. С Васькой. Он сказал, что, когда человек выигрывает, когда чувствует радость и признание окружающих, он получает огромное количество светлой энергии. И эта энергия полезная, созидательная. Человек может использовать её для развития, самосовершенствования.
Наставница видела к чему клонит её воспитанник.
- А когда человек проигрывает, - продолжил Роджер, - уступает кому-то в чём-то или его обижают, он получает тёмную энергию. А эта энергия разрушительная, вредная. Она отравляет человека, делает его слабее, угнетает его.
- Чушь болтает твой Васька, - обиделась сама Обида. – И ты этому живое доказательство. Не важно с каким знаком ты получаешь энергию – с положительным или отрицательным, - главное сколько ты её получаешь и как используешь. Всё должно быть в меру. Слишком много положительной, также, как и отрицательной, человек может не выдержать.
Она взяла зонтик (лишний - как она заявляла, - для неё аксессуар. Но что поделаешь, - именно такой, с зонтиком, её изначально вообразил наш герой. Теперь не отделаешься) и подошла к окну.
- Ты то сам уже все виды энергии прочувствовал. Что думаешь?
Это было абсолютной правдой. Роджер использовал в своём развитии и светлые и тёмные силы. В последнее время даже больше светлые. Побед было больше, чем поражений. Порой он даже скучал по отрицательной энергии. В такие моменты ему помогал невысокий социальный статус его семьи. Он представлял всех этих мажориков на крутых тачках, как они отдыхают на недоступных для него роскошных яхтах. Обида была тут как тут. И энергией его начинала заряжать и наставления мудрые параллельно давала.
- Отрицательная энергия более побудительная, - ответил воспитанник Обиды. – Когда она втекает в мои вены, я чувствую острую потребность стать сильнее. Я готов «рвать и метать». Положительная более мягкая. Но очень, очень приятная. Так и охота закутаться в неё и ходить, никуда не отпускать.
- Почивать на лаврах хочется, - усмехнулась Наставница. – Рисковое это дело. Можно потом и за дело не взяться.
- Знаю. Но не всегда же ты будешь меня подгонять? Может я и сам смогу?
- Сможешь, когда придёт время! Бывай!
- До свидания, Мэри!
В следующий раз Обида заявилась, когда младшая сестрёнка Роджера Сьюзи слопала не предназначенный для неё кусок торта. Наш герой специально купил это сладкое чудо, притянувшее своим запахом сестрёнку, словно чёрная дыра своей гравитацией звезду (только притянувшийся оказался в этом случае поглотителем), с вечера, чтобы посмаковать утром.
- Вовсе я не обиделся, - сказал воспитанник, увидев свою Наставницу.
- Немножко было, - улыбнулась та. – Да и скучно мне стало, поболтать захотелось.
Роджер тоже хотел поболтать. Его мучил вопрос, возникший после прошлой беседы.
- Поболтать я люблю, - сказал он, усаживаясь завтракать. – Чай, печенья?
- Нет, спасибо. Эта грубая пища не для меня.
- А чем ты питаешься, кстати?
- Людскими эмоциями, чувствами.
- Мм, - жевал воспитанник свой хлеб с колбасой. – Так не интересно. Тортики, шашлычок, получается, никогда не ешь?
Обида усмехнулась.
- Если бы тебе был доступен вкус моей пищи… Но тебе этого не понять. Как мне не понять ваши тортики, шашлычки и колбаски.
Роджер молча жевал.
- А что ты имела ввиду в прошлый раз? – спросил он, наконец. - Ты сказала, что я смогу сам, когда придёт время.
- Это и имела ввиду. Я передам тебя другому учителю. Он уже не бу…
- Как другому? – перебил её воспитанник. – А ты? Ты уйдёшь от меня?
Кусок застрял в горле у мальчика.
- Если захочешь буду приходить, проведывать. Не расстраивайся. Ближайшие лет пять я точно буду с тобой.
- А почему ты, вообще, должна уйти? Зачем передавать меня?
- Я не работаю со взрослыми. Ну, в основном. У них уже другие наставники.
- Какие?
- У каждого разные. У тебя будет тот, которого ты заслужишь. И я постараюсь, чтобы он был самый лучший.
- Получается я всё равно не смогу сам…
- Ты будешь всё делать сам. Побуждать и заставлять тебя никто уже не будет. Наставник будет только направлять и воодушевлять.
Мальчик задумался.
- Значит отрицательной энергии не будет? Только светлая будет наполнять меня?
- Да, любопытный. Не думай пока об этом. Это ещё не скоро.
- А ты найдёшь себе нового ученика?
- Да их и сейчас у меня миллионы. Ты просто любимчик, вот и уделяю тебе больше времени.
- Ого-го, - Роджер расстроился. – А я думал, что я единственный.
- Ты для меня, как единственный, - утешала его Обида. – Особенный! Но и другие нуждаются в моих услугах. Не ревнуй!
Воспитанник уже доел свой завтрак.
- Знаешь, что… Все учителя, все книжки говорят, что ты нехорошая, что обижаться плохо. Но я то знаю, насколько ты классная. Как ты мне помогаешь. Почему другие не видят этого?
- Не умеют использовать отрицательную энергию, - пожала плечами Мэри. – Как твой сосед Васька. Постепенно сам всё поймёшь. Не спеши. Пусть твоё восприятие окружающего мира меняется плавно, постепенно. Твоё сознание постепенно будет крепнуть и ему станут открываться новые истины.
- А сразу нельзя?
- Нет. Вот представь себя в 30 лет. Сильный, мудрый. С намного более совершенным восприятием мира, чем сейчас. А теперь представь, что ты станешь таким завтра. Да ты просто с ума сойдёшь. Твой мозг не осилит свалившегося на него груза. Груза, который был бы манной небесной, если бы давался постепенно. Такие торопыги в сумасшедших домах оказываются.
Обида воспитывала Роджера. Она направляла его бешеную энергию в нужное русло. Вспыхивающий иногда – не без её, конечно, помощи, - с чудовищной силой огонь мальчика, Наставница заставляла работать на пользу. Вся энергия, которая иначе улетела бы в пространство – не забыв перед этим подсобить нашему герою в так необходимой ему порой порче внешностей некоторых обидчиков, - теперь шла на его колоссальную внутреннюю работу и самосовершенствование. Было трудно, но со временем Роджер научился управлять своим гневом, отвечать виновникам своего огненного состояния очередным апгрейдом. Не распыляться.
Ему очень повезло с Наставницей. В этом было его преимущество.
Не в этом ли главное преимущество тех, кто добился многого в этой жизни от тех, кто добился малого? Наличие достойных наставников. Которые помогают, направляют, воспитывают, закаляют, поощряют человека в том самом юном возрасте, когда это так необходимо. Ведь это весьма ускоряет процесс развития. Дети с хорошими наставниками совершенствуются, прыгают от одной ступени развития к другой намного быстрее детей без гида. Вот и образуется к среднему возрасту между двумя совершенно одинаковыми с виду людьми огромная пропасть во внутреннем капитале. Пропасть, которая делает конкуренцию между этими индивидуумами практически невозможной.
Представьте себе гигантскую библиотеку, забитую полезными и - мягко сказать, - не очень, книгами, с примыкающей к ней не менее обширной лабораторией со всякими материалами и устройствами. Такое простенькое изображение Жизни. Используя знания библиотеки, можно создать в лаборатории всё что душе угодно. Или даже без знаний – методом проб и ошибок. Заводят туда двух человек и говорят им создавать и творить. Вот только одному из них дают наставника, который уже и библиотеку вдоль и поперёк знает и в лаборатории много чего сам настряпал, а другому говорят: иди и пробуй сам. Вопрос: насколько второй должен быть уникальным, чтобы конкурировать с первым?
Некоторые из таких уникальных сами создают себе наставников, внутренних сенсеев. Лепят их из своей злости, нужды, мечтаний, веры, жадности, щедрости, стремлений… короче, кто на что горазд, используют то, что разжигает именно их.
Наш герой использовал обиду. Другого ему и не понадобилось – она одна оказалась превосходным учителем. Воображаемая наставница помогала ему упорядочивать свои мысли, отбрасывать лишнее и видеть истинно полезное в данный момент.
Восхождение
К 25 годам Роджер был уже генеральным
