Случайность

     Жарким летним днём милая супружеская пара неспешно прогуливалась с двенадцатилетней дочерью Светланой, выбирая наиболее тенистые улицы Алма-Аты. Лучше всего в это время было на проспекте, к краю которого прижимался полноводный азиатский арык. Он существенно охлаждал пространство. Арык был бурным и стремительным. Он вполне мог считаться горной речкой, хотя и прямой как стрела. Лишь на перекрестках водный поток нырял под свод дорожных перекрытий и, ничуть не замедляясь, продолжал свой бег – шумный, прозрачный и ледяной.
     Неугомонной Светлане не хотелось следовать рядом со степенными родителями, потому временами она забегала вперед, что-то там выискивала, куда-то заглядывала, возвращалась вприпрыжку и опять со смехом убегала. Одним словом – егоза!
     «Хорошо бы сейчас поплескаться!» – мелькнула у нее шальная мысль, но подобраться к арыку не позволяли крутые бетонные берега.
     Ан, нет! В одном месте Светлана отыскала-таки уступчик, с него и задумала рискнуть. Ловко подобравшись к самой воде, девочка победно зачерпнула ее ладошками, от чего пальцы сразу окоченели, гордо развернулась к родителям, чтобы плеснуть и на них приятную воду, и…
     Вдруг она взмахнула руками в поисках несуществующей опоры, затем беспомощно наклонилась, в надежде хоть так сохранить равновесие, но всё же рухнула в арык. Ледяной поток лишь в этом месте вздыбился фонтанчиком хрустальных брызг, подминая под себя новую преграду, и накрыл девочку с головой. Потом легко развернул ее и потащил за собой как пушинку, больно ударяя о камни перекатов и сдирая кожу с рук, пытающихся ухватиться хоть за что-то.

     Безмятежность родителей сменил ужас. Они бежали вдоль арыка, что-то кричали дочери, призывали на помощь людей, но все больше отставали, со страхом сознавая, что не в их силах соперничать с водным потоком.
     В ту минуту судьбами трех близких людей стала править чудовищная нелепость, но никто не знал, как вырвать инициативу из ее рук.
     Тем временем Светлану беспорядочно кувыркало и тащило всё дальше. Она превратилась в одно-единственное стремление ухватиться хоть за что-то, но пальцы предательски скользили по водорослям, покрывшим бетонные берега.
     Ледяная вода сковала мышцы, лишив их силы, перехватила дыхание. Непрерывное кувырканье нарушило ориентацию в пространстве. Глаза, залитые водой и слезами страха, не могли и не успевали выделить вокруг себя хоть что-то, к чему следовало стремиться ради собственного спасения. Почти всюду поток оказался столь мелким, что не касаться дна не получалось, и девочку волокло по бетону как по наждаку. Но и подняться на ноги мощный напор не позволял. В неравной борьбе с водой, закованной людьми в бетон, силы Светланы быстро истощались. А вместе с ними истончалась и ниточка надежды, которая всё-таки связывала девочку с жизнью.
     «Сейчас перед глазами жизнь пронесется», – безвольно предположила Светлана, ни на миг не оставляемая безжалостным потоком. – «Но пока проношусь лишь я…».

     Она не была готова погибать. Она никогда не думала о такой возможности. И еще не смирилась со своей внезапной участью, но уже допустила, что она всё-таки возможна. И это мимолётное допущение, столь безобидное при иных обстоятельствах, теперь разрушило самую важную преграду, хоть как-то державшую девочку в жизни. И Светлана сдалась. Сдалась, потому что тело, обязанное бороться за жизнь, больше не слушалось ее, окоченевшее, и никак помогало спасению. И тогда уже сознание девочки смирилось с поражением тела, и смирилось со своим собственным поражением, и покорилось случаю…
     Отныне детали трагедии зависели лишь от времени и некоторых случайностей.
     Но именно в тот страшный миг полной безысходности удар чудовищной силы вдруг пронзил тело девочки. Он не убил несчастное существо, однако вырвал его из смертельного потока, который безразлично понёсся дальше.
     Света этого не понимала, но посторонние наблюдатели сразу заметили, как под напором воды тело девочки безвольно распласталось на вертикальной решетке, перегородившей арык во всю его ширину.
      Заинтересованные зеваки заглядывали вниз, на девочку, любопытствовали, что-то кому-то советовали, охали и причитали, но лишь один из них, высокий парень, примчавшийся с другой стороны улицы, грубо расталкивая всех, зло закричал:
     – Ну, что вы стоите… Скорую вызывайте! – и вдруг засуетился, выискивая место, с которого удалось бы достать несчастную.
     У него ничего не вышло – края арыка были слишком гладкими и скользкими. Тогда парень по решётке спустился к самой воде, рискуя быть смытым, но и там ему не хватило сил, чтобы преодолеть напор воды и извлечь из неё несчастную.
     Парень решительно спрыгнул в воду и, упершись спиной в арматуру решётки, онемевшими от жгучего холода руками выдернул-таки девочку из воды, удерживая ее за подмышки и поглядывая вверх в поисках места, пригодного для эвакуации. Однако с подобным грузом выбраться наверх было нереально.
     Время стучало в висках, а решение всё не приходило. Переохлажденные мышцы едва удерживали жертву. Ноги вовсю выкручивали судороги.
     «Только и осталось здесь упасть!» – подумал он, еще не зная, как им спастись вдвоём.
     Но вот и наверху стали действовать. Двое мужчин образовали из себя цепочку. Один из них, распластавшись на краю арыка, удерживал за ноги другого, а тот пытался дотянуться до девочки. Им не хватало с полметра. Но тут и державший девочку парень сумел-таки приблизиться к тянущимся рукам и передал в них драгоценный груз. Поначалу общего усилия для подъема девочки не хватало, но рядом образовалась еще одна цепочка из человеческих тел и к безвольному телу жертвы протянулись дополнительные крепкие руки.
     Совместными действиями Светлану вытянули наверх. Она была в сознании, даже попыталась подняться на ноги, но сразу рухнула на тротуар, дрожа всем телом и сжимаясь в клубок от холода. Наконец, подъехавшая «Скорая» организовала носилки, на которые девочку быстро переложили. Через пару минут машина лихо описала дугу во всю ширину проезжей части и с завыванием сирены умчалась в какую-то больницу, не захватив с собой растерявшихся и не поместившихся в нее родителей. Для них от дочери на тротуаре осталось большое мокрое пятно. Сначала родители впились в него взглядом, потом в поисках дочери стали рассеянно вращать головами, уже понимая, что самое страшное их обошло, но, не зная пока, что же им предпринять.
     Наконец, отец девочки вышел из отупения и воскликнул в пространство:
     – А парень… Где тот парень?
     И все стали активно помогать отцу в поисках спасителя, добросовестно вращая головами во все стороны.
     Конечно, парня они так и не нашли. Лишь на краю арыка осталась лежать его скомканная мокрая тенниска.
     – Ой! Её же надо вернуть… – запричитала мать девочки, найдя в этом хоть какое-то занятие, но супруг ее остановил:
     – Оставь… Оставь себе, мать… Оставь на память! Не всякий день с героями встречаемся!
                                                                          *
     Вот ведь, как случается! – вспомнилась мне та давняя история, словно произошла она не со мной, тогда еще совсем беспечной девчонкой.
     Да! Так случается! Со всеми иногда случается, и всё же мне это кажется странным! Очень странным! Насколько же часто нас губит самый нелепый случай! Пустячный, на первый взгляд, однако столь сильный, влиятельный, коварный!
     И насколько реже с собой он приносит нам везение; как редко он нас спасает! Но тогда уж, на радостях, мы возводим его в ранг чуда! Вот и мое спасение иначе тогда никем и не воспринималось.
     Но (и это главное, как мне кажется) окружавшие меня люди хоть на миг уяснили, насколько безразличен наш огромный мир к борьбе за жизнь одинокого и несчастного существа. Весь этот мир никому не поможет! И никого не спасёт! Только мы сами и сможем, если окончательно не зачерствели, помочь любому существу!
     И ведь действительно! Сколько нас погибает ежедневно! Сколько погибает каждый миг! И почти никому до этого нет дела! Лишь безразличные ко всем люди нам равнодушно объясняют, будто таковы законы природы, и надо смириться. Мол, всё и вся когда-то погибает!
     Пусть даже так, вот толь выбор действующего лица для любой трагедии нам редко кажется справедливым. Мы с ним не согласны. Значит, мы должны действовать! Мы должны восстанавливать справедливость! Но почему-то вдруг и сами удивляемся: «А причём здесь мы? Это природа виновата! Это же судьба!»
     Разве я не права, говоря это? Но следуя подобной логике, однажды мы и сами в беде не дождёмся ни поддержки, ни помощи. Не время ли задуматься над тем, как разорвать эти путы человеческого безразличия к себе подобным?

     И всё-таки, даже признавая справедливость подобных рассуждений, я не перестаю удивляться (почти восхищаться происходящему)! С какой же легкостью любой случай управляет нашими судьбами! Насколько он бывает всесилен над людьми своей внезапностью и непредсказуемостью! А людишки всегда удивительно беспечны. Они уверенно продолжают никак не считаться со случаем! Не считаться до тех самых пор, пока он коварно ни объявится в их судьбе и с жестокой фантазией ни докажет свои беспредельные возможности.
     Казалось бы, потом-то люди, всё пережив, начнут вести себя иначе. Поймут! Осознают! Как говорят, перекрестятся!
     Однако, всё совсем не так! Совсем не так! По прошествии небольшого времени после чудесного своего спасения они опять забываются, так и не сделав нужных выводов впрок, и опять беспечно надеются во всём на самый лучший для себя исход. Особенно самоуверенной и глупой бывает молодежь. Меня даже удивляет, насколько же часто она из прихоти рискуют жизнью совершенно бессмысленно! Жаль мне этих бедолаг, но что я могу здесь изменить? Однако же, хотя это выглядит фантастикой, случай молодых подчас всё-таки щадит. Правда, лишь иногда, не всех и до поры, а в действительности он всего лишь притупляет осторожность давно выбранной им жертвы и поджидает более удобного момента для наступления.
     Как я понимаю, только годам к тридцати к молодым приходит некоторое понимание ценности собственной жизни. Поймите меня правильно, приходит не отрицание возможности собственной смерти, как бывает в детстве, приходит не боязнь собственной смерти, не перестраховка, а именно понимание ценности своей жизни! Или ее бесценности! Это понимание проявляется повседневно и во всём. Проявляется в стремлении предвидеть и упреждать последствия нелепых случайностей, избегать и предотвращать их и уж, разумеется, не создавать опасности сознательно, ради забавы или по недомыслию, как частенько делали раньше для банального выпендрежа.
     Но самое важное, пожалуй, из того, что мне открылось со временем и личным опытом, так это то, что люди если и мыслят, то делают это совсем уж поверхностно. Пусть они не обижаются, бедненькие! Они действительно мыслят очнь узко, лишь в пределах текущих событий. Потому никто из них не сможет по-настоящему понять ту радость, которую дает даже самое мучительное существование на этом Свете по сравнению с грядущим небытием. Их жизнь стоит