Утро...

         Будильник пропел свою журчащую мелодию… хорошо, что я установила именно эту тихую и ритмичную музычку… Она будит, но не раздражает…
         Как же хочется поваляться, но Федор ждет… хоть и терпеливо, но ждет…
         И дела ждут…
         И новое жилище…
         Подъем!...
         
         Теплые струи обтекали мою голову и постепенно приводили в порядок мысли… и чувства…
         Вчера не зря я волновалась перед встречей с Валентином Николаевичем. Он произвел на меня очень сильное впечатление. Я уже не надеялась, что кто-то из представителей мужского пола может меня взволновать. И взволновать до такой степени. Действительно через пять минут нашего общения создалось впечатление, что мы знакомы сто, а, может быть, и двести лет. Нам втроем было очень легко. Скованность в движениях уже не бросалась в глаза. Наоборот, она стала выглядеть, как экономичность, сдержанность, но не скованность. Отец Саши выглядел моложе своих лет. Его светлые с сединой волосы не старили его. И очки очень симпатично подчеркивали линию бровей и форму носа. Цвет кожи у обоих был довольно смуглый, что удивительно для блондинов. Я-то думала, что Саша просто загорел. А оказалось, что это их родной цвет. Даже места недавно сбритых усов и бороды Валентина Николаевича никаким образом не выделялись от цвета лба и щек.
         Помню, когда Родик вдруг сбривал бороду и усы, то обнажалась голубоватая кожа, и несколько дней  контур былой растительности был явно виден.
         А тут…
         Короче говоря, мужчины меня покорили. Оба. И удивляло только еще вот что. Как они умудрились остаться одинокими. Что такое им мешало пользоваться своим обаянием? А его-то у них было - море. Какие такие препятствия они себе соорудили, чтобы быть одинокими. Неужели так сильна Кира Викторовна, что сумела их стреножить? Или, наоборот, отбить всякую охоту на охоту? Вот вопрос…
         По правде сказать, вчера вечером я спрятала свою внутреннюю психологиню подальше. Я была просто женщиной. Женщиной в компании приятных мужчин.
         И надо признаться, что заслуга в этом полностью обоих мужчин. Мужчин с большой буквы. Так спокойно я себя не чувствовала никогда. Ну, может быть, рядом с Васенькой или Мишаней. Но это же сыновья. А вот с другими что-то не припоминаю.
         О чем мы только не говорили. Только одну тему мы никаким образом не затрагивали. Киру Викторовну. Вчера я об этом как-то и не думала. А вот сейчас под струей воды вдруг вспомнила, что в рассказах отца и сына упоминались разные люди: бабушка, коллеги, однокурсники, соседи, но ни в одном рассказе даже намека об этой женщине не было. Ни разу никто из нас не произнес это имя. Ни мужем, ни сыном не была упомянута жена и мать, как будто её не существовало. И никто даже не намекнул, что кто-то с этим именем существует.
         Странно… Странно?
         Ничего странного. Ведь я тоже забыла про неё. Утром еще помнила, а вечером ; из головы вон…
         Ну, ладно с ней, с этой Кирой. Со мной-то что? Почему думаю про встречу, каких было сотни две в моей жизни, а, может и все пять сотен? Почему стою под душем и думаю не о том, что сейчас придут мальчишки перевозить меня с Федей, а о людях, которых месяц назад знать не знала? О, Боже, Федя! Прости, мой дорогой! Я про тебя забыла… Сейчас, сейчас… Где же халат? Неужели засунула в коробку! Ха! Такое только я могу… Ладно, котик, я сейчас и почешу тебя, и покормлю... И сама кофе…
         Нет, Федя, не покормлю, и не попью… всё откладывается на час. На новой кухоньке и напьемся, и наедимся…