–Магрит, поверить не могу, что ты даже самого простенького охранного заклинания не повесила! – возглас, растревоживший мою сонность, был радостно-удивлённым.
Мне даже оборачиваться было не нужно, чтобы увидеть кто это так радуется жизни в наши дни. Я уже узнала голос. Да и наглость была знакомой. Конечно же, это Ричард – маг, мой приятель по Академии, а ныне…
Наверное, мы должны бы называться конкурентами. Мы оба работаем на людей, оба оказываем им разные магическое услуги, вот только Ричард мне не конкурент, вернее, я ему. У него всегда была опора – богатые родители, деловая хватка от природы, а я только недавно начала выходить из долгов.
–Поверить не могу, что ты полез в окно, надеясь, что у меня нет даже простенького охранного заклинания! – злиться было бесполезно. Это же Ричард – ему все скандалы и неприятности как лёгкий ветер – пройдут и не было ничего!
Ричард обошёл меня со спины, сел в кресло, не дожидаясь приглашения. Да и глупо было бы ему уже спрашивать о дозволении, если он только что без всякого спроса влез в моё окно.
–Там, кстати, есть дверь, – напомнила я. – Ты не знал?
–Твоя помощница меня, похоже, недолюбливает, – Ричард отмахнулся, – она какая-то подозрительная. Я решил, что будет весело сделать так.
Я хмыкнула. Ну да, Габи подозрительная. Во-первых, она из неприкаянных – рождённая в мире магов, она едва ли имеет хоть кроху магических сил. Но её рождение ей клеймо – в мире людей, где нас едва-едва начали принимать без нарочитой враждебности, ей нет места. В мире магов тоже. Что она может? Так что, даже такая паршивая работа как у меня, ей желанна. И да, она будет с подозрением смотреть на всех клиентов и гостей. Будет стараться. Во-вторых, Габи не глупа – она знает, что и я в противоречивых чувствах к Ричарду. Он не сделал мне ничего дурного, напротив, мы иногда даже вместе обрабатываем каких-нибудь человечков, но что-то в нём есть такое, что не нравится мне, и я не спешу доверять ему, а значит и Габи не будет.
–Обидно это! – Ричард улыбнулся. – Мы ведь на одной стороне.
На одной, Ричард, на одной. Всего три десятка лет назад утихла война между людьми и магами, пришёл мир, и нам было дано равенство с людьми. Пусть на бумаге, но нас наделили теми же правами и обязанностями, перестали нас сжигать. Но тридцать лет – это короткий срок, это даже человек осилит прожить, а мы и подавно. Мы всё ещё помним, мы всё ещё чувствуем недоверие и сталкиваемся с непримиримостью людишек. Поэтому самый паршивый туповатый маг всегда будет для меня лучшим союзником, чем самый замечательный и трудолюбивый, талантливый человек.
Просто потому что раны ещё свежи, а память – это злое божество, неумолима.
–Чего надо? – я не отличаюсь нелюдимостью или мрачностью, но о визитах надо всё же предупреждать, а не заявляться в окно! Что поделать – я старомодна!
–В самом деле, Магрит, это беспечно! Мало ли кто мог бы к тебе влезть! – Ричард всё ещё не начинал главного разговора. В этом и был его вечный стиль поведения с клиентами, приятелями и даже профессорами Академии.
–Да что у меня брать? Книгу жалоб? – я рассмеялась, но без всякого веселья. У меня и впрямь нечего брать, профессора говорили, что у меня талант, что я чего-то добьюсь, но я ничего не добилась. Хотя нет – я приобрела лёгкую степень болезненной худобы от стресса из-за долгов, бессонницу из-за саморазочарования и нечистой совести и книгу жалоб, в которую никто ничего не запишет.
–А если кто-то пожелает тебе зла? – Ричард испытывал моё терпение. – Захочет напасть?
Я пожала плечами. Людей бояться глупо. Да, говорят, они изучают наши магические силы, пытаются понять суть зелий, но им не дано причинить мне вред. А маги, ведьмы…кажется, я никого и не обидела толком. Даже этого я не добилась!
–Или убить? – продолжал Ричард.
–Думаешь, я боюсь смерти? – я улыбнулась. – Правда, думаешь?
–Да-а, не узнаю я тебя, Магрит. Что-то в тебе сломалось. Ты ведь была весёлой, я помню. У тебя горели глаза…
–Я и сейчас весёлая! – мрачно отозвалась я. – Хочешь анекдот расскажу? Захотел, значит, один вампир покончить с собой…
–Магрит! – возмутился Ричард. Я усмехнулась – что может быть хуже надоевших анекдотов? А вот не надо мне было нервы трепать.
–Чего пришёл? – спросила я уже спокойно. – И лучше скажи правду, а то ведь начну дальше рассказывать.
–По делу я.
Теперь Ричард был покладистым.
–Ясно что не на завтрак!
–Совсем по делу, – вот сейчас он был похож на соратника. – Магрит, мне надо чтобы ты поработала с одной клиенткой.
–А в морду? – вот на это я обозлилась. У меня и без того клиентов не так уж и много, а ещё заявляется этот выпендрежник и начинает мне диктовать с кем работать? Я, конечно, ведьма, но между обращением его в червя и ударом в нос выберу второе – удовольствия будет больше.
–Правда надо.
–Пошёл вон! – я поднялась резко и мрачно. Веселья не было. Он ведь знает мою ситуацию, знает, что мне сейчас нелегко!
–Магрит! Выслушай меня! – Ричард остался сидеть. Он хорошо меня знал.
–Говори! – я скрестила руки на груди, подчёркивая свою враждебность. Напускную, конечно. Я люблю истории, особенно те, которые меня пока не затронули.
–Сядь, пожалуйста, не люблю разговаривать со столбами, – Ричард больше не шутил и не паясничал.
Целое мгновение мне хотелось быть едкой и ответить злобно, но мгновение прошло, и я сдалась, села.
–К тебе завтра придёт женщина, – заговорил Ричард, – Эмилия Ланке. Я прошу тебя не быть с ней искренней. Она хочет невозможного. Вернее, губительного.
Я молчала. Я ждала.
***
А всё оказалось просто и вместе с тем забавно. Эмилия Ланке была дочерью Ворстера Ланке.
–Тебе это о чём-нибудь говорит? – спросил Ричард.
–Какой-то людской политик, – я пожала плечами. Ричард закатил глаза:
–Магрит, читай больше газет! Матом тебя прошу! Ты многое теряешь. Ворстер Ланке – это не просто политик, это один из тех активистов, что протаскивал проект по уравниванию нас с людьми в правах…
–Людей с нами! – обозлилась я. – Люди хуже. Их права – это не наши права.
–Людей с нами, – поспешил поправиться Ричард, – так вот, он был очень полезен нам.
–Нам?
–Академии. Он спонсировал её.
А вот это было что-то новое!
–Он человек? – уточнила я. Ричард кивнул. – И он спонсировал Академию?
–Был одним из постоянных благотворителей. И, насколько я знаю, остаётся им и сейчас. Благодаря его деньгам некоторые, кто не мог оплатить курсы, но был достоин учиться…
Ричард смутился. Что ж, ему, наверное, нелегко было это говорить в присутствии той, которая не могла оплатить курсы. Три года обучение бесплатно, а дальше – либо плати, либо имей идеальные оценки, и тогда Академия будет учить тебя бесплатно.
Забавно, но я никогда не задумывалась о том, за счёт чего она будет это делать. кто обеспечит безопасность её стен, форму ученикам, ингредиенты для зелий, книги, еду, воду… да, кормили нас без изысков, но даже при мне в Академии училось порядка полусотни магов и ведьм, и всех надо было накормить кашей и супом три раза в день.
–Почему человек помогал Академии? – это мне было непонятно.
–Я владею лишь слухами. – Ричард пожал плечами, – одни говорят, что он сам хотел бы быть магом…
–Магом? Человек хотел быть магом?
–Ты можешь не перебивать? Но вообще да, есть такой упорный слух. Чего ты удивляешься? Это же люди, одна тьма знает, что у них там в голове! Другие говорят, что у него был ребёнок, внебрачный, и, как ты понимаешь, из магов. Он не мог этого признать – его карьера пошла в гору, а политику нельзя было иметь такого пятна в личной жизни. Внебрачный ребенок, ещё и маг? позор…
Ричард вздохнул. Я молчала. Но молчала тяжело, потому что мысли были тяжёлыми. Мне всегда говорили, что мои родители были магами, но погибли в великой войне с людьми. И я верила, я была такой не одна. И никогда я не задумывалась о том, что в нашей жизни бывает и иначе. А что если и я оказалась чьим-то позором? Не позором этого Ланке, а для кого-то другого? И от меня также избавились?
–Что не скажу – всё не так. Надеюсь, ты не считаешь это упреком в свою сторону? – спросил Ричард.
–Не считаю, – сказала я и даже не солгала. Упрёком это могло быть для молодой Магрит, которая отчаянно искала свои корни, следы о родителях, готовилась к экзаменам, зубрила и слушала от профессоров какая она умница и какое блестящее будущее её ждёт. Для сегодняшней Магрит, которая не могла нормально есть и спать, которая не хотела уже даже чего-нибудь захотеть, это было ничем. Лишь мыслью – краткой и бесполезной.
–Короче, этот Ланке проспонсировал Академию по меньшей мере на…– Ричард потянул с моего стола бумагу и перо, написал несколько цифр, передал мне. Я вгляделась в ровный ряд нулей.
–Хорош! Так от меня чего?
Я отшвырнула листочек с нулями. Вот как люди могут зарабатывать? У них нет гадальных карт, хрустальных шаров для прорицания, оракулов, амулетов удачи… я вот, имея всё это, и то не могу. А они могут! Как?!
–Вопрос в его дочери. Эмилия хочет обнародовать эти факты, порушить карьеру отца и взять над ним опеку.
–Вопрос, конечно, в деньгах?
–И в личной мести.
–Что, богатый папаша не купил девочке единорога? Типа этого?
–Богатый папаша сказал, что она должна быть там, где он скажет – учиться на того, кого он скажет и выйти за того, на кого он укажет. Типа этого, – объяснил Ричард. – И она пришла ко мне вчера. За помощью. Видишь ли, на её отце амулет – подарок Академии. Он не особенно сильный, но Эмилия опасается, что его влияние порушит её планы. Она хотела, чтобы я его обезвредил. И тогда она сделает то, что хочет.
–А ты?
–Я послал её к тебе. Сослался на то, что это не моя специализация.
–На кой? – вот сейчас я совсем потерялась. Эмилию я не знала, но если она всерьёз хотела извести отца, да ещё и взывая к тому, что он помогал Академии, то надо устранить девицу.
А не влезать ко мне в окно!
–Оттягиваю неизбежное,– вздохнул Ричард. – Мы в щекотливой ситуации. Ворстер друг Академии, хоть и человек всего лишь.
–Вот пусть Академия его и…
–Она не может марать руки.
Я задохнулась от возмущения. Вот значит как? Академия не может марать руки? Академия не может защищать тех, кому благодарна? Академия…
Зато Магрит может, да?
–Они обратились ко мне, – продолжил Ричард тихо и печально, – я согласился устранить. Не девицу, нет, Ворстер не скажет нам спасибо, если мы ухлопаем его дочь. Но запудрить ей мозг мы можем. Более того – должны.
–Так почему ты здесь?
Я уже догадывалась и до ужаса хотела оказаться неправой.
–Я считаю, что это будет справедливо, если ты спасёшь Ворстера. В конце концов, возможно, что с его денег ты училась! За меня платили родители, а за тебя?
Но нет, я оказалась права. Всё ясно! Академия узнала о том, что Эмилия пошла против друга-человечка и не захотела марать руки. Кто-то из Академии обратился к Ричарду. Интересно – кто? Если бы это профессор Карлини, он обратился бы ко мне…
Наверное? Я была его любимицей, и именно он заставил меня взяться за ум и вытянуть все оценки.
Хотя нет, мне неинтересно. Итак, Академия обратилась к Ричарду, видимо, сочтя его подходящей кандидатурой для столь деликатного задания. Вероятно, ему заплатили. Но и он мараться не желает, ему и незачем. Он просто придёт ко мне, к Магрит, и расскажет ей о долге, о справедливости
