Благое дело!

спасения Ворстера, о том, что благодаря ему, возможно и она сама когда-то…
–Сукин ты сын! – прошипела я. – Руки не хочешь марать?
–О чём ты? – удивился Ричард. – Всё чисто. Никакого убийства, только вручишь девице этот амулет, он уже подготовлен… это всё исключительно ради справедливости, ради долга перед теми, кто искренне пытался помочь нам. Тебе.
Конечно! Всё во имя долга.
–И ты даже немного заработаешь!
Я немного. А Ричард явно больше. Сколько ему дала Академия? И пусть не прикидывается – марать руки можно не только убийством, а лишним вмешательством. Уж я-то знаю все эти амулеты, да, они меняют разум человека, убирают его агрессию и ненависть, но они проникают и в его душу, они точат её изнутри и всё заканчивается помешательством, расстройством ума и тела или самоубийством. Человек ощущает себя собой и не собой одновременно. Это невыносимо.  Так что не надо мне тут…
–Магрит, ты не согласишься, согласится кто-то другой. Дело-то благородное! Ещё и заработок! А я к тебе, по старой дружбе…
Ричард стал собой. Снова появилось это надменно-насмешливое выражение, исчезла всякая серьёзность. Да, дело благое. Только выполнялось оно чужими руками, моими руками. Если бы Академия пришла ко мне, если бы не было это подано так, как сегодня, то…
–Ну чего ты дуешься? – удивился Ричард и оглядел кабинет, – у тебя есть вино?
–Вино у меня есть, у меня смысла для жизни нет, – я указала рукой в сторону маленького шкафчика. Там среди порошков и перетёртых рогов, разбросанных в самом невообразимом бардаке, таилась початая бутылка.
Ричард поднялся, достал бутылку, стряхнул с неё налипший мусор, спросил:
–Стаканы, бокалы, кружки?
–Я не рассчитываю на гостей!
–Понятно, – Ричард вернулся за стол, провёл по воздуху рукой и вытащил из воздуха пару стаканов. Не из воздуха, впрочем, конечно же, вытащить вещь из пространства можно только в одном случае – если точно представлять её местонахождение и вид.
Он плеснул в стаканы, подтолкнул один мне.
–Мне гадко, – я не прикоснулась к стакану. Он был не моим. Слишком чистый, слишком изящный, слишком лишний среди бумаг и затхлости моего мира. – Ты говоришь, что это благое дело и вроде бы так оно и есть, а всё-таки что не вяжется у меня.
–А ты не связывай, – посоветовал Ричард, – Магрит, делай что просят и что предлагают. Академия не идиоты, они направят. Не спорить же с ними? Они обратились ко мне, я схитрил…
–Не пожелал замараться.
–Пусть так. Они всё равно это сделают, но лучше им знать, что мы их друзья. друзья Академии, сознательные маги.
–Предприимчивые. Сколько они тебе дали? Сколько ты отдашь мне? Тридцать процентов? Сорок? Пятьдесят?
–Все сто, – спокойно ответил Ричард.
У меня пропал дар речи. Обрела я его не сразу. Ричард, который расщедрился это же…это как гоблин-балерина, вампир-праноед или оборотень-психиатр! Да если сейчас у меня потолок разломит сам Зевс, я и то меньше удивлюсь!
–Могу показать их чек, – продолжил Ричард, явно желая меня добить.
Мои пальцы предали меня, я их совсем не почувствовала, когда взялась за стакан и выпила из него залпом.
–Какого… – я всё ещё терялась.
–Это долг, – пожал плечами Ричард, – твой долг, не мой даже. Он помогал Академии теперь ты помоги ему. Его средства отчасти могли пойти на тебя, так что…уж извини, что не оказался такой сволочью.
–Ты сволочь, – возразила я. – Ещё большая сволочь. Я полагала что ты корыстен, но теперь ты заставляешь меня быть в плену совести. теперь ты как будто бы лучше меня, а ведь ты всегда был продажным!
–В плену гордыни, полагаю, ты тоже надолго, – улыбнулся Ричард. – Считай, это моей благотворительной акцией.
–Пошёл вон! – я махнула рукой, и входная дверь распахнулась, обнажая просвет в приёмную. Габи, которая подметала как раз у дверей, взвизгнула и заглянула ко мне. Она увидела Ричарда, нахмурилась, чувствуя напряжение:
–Кажется, вы без записи. Мне его выгнать?
–А получится? – развеселился Ричард. – Ты же неумеха!
Габи воинственно перехватила метлу. Теперь развеселилась уже я:
–Ричард, лучше иди, а не то она тебе её об хребет сломает!
Ричард спорить не стал, обернулся ко мне:
–Не будь дурой, сделай как надо.
Его рука скользнула по столешнице. Он оставлял амулет. Как всегда – тонкая цепочка, зачарованная на нужное Академии дело.  Я не взяла его, но и не отшвырнула. Я уже приняла решение. А что я могла ещё сделать? Для Академии и прочих я только та, кто может замарать руки за них. Но ничего, ты меня не знаешь, Ричард!
–А как вы попали в кабинет? Я вас не пропускала! – Габи внимательно следила за его уходом.
–Прошёл сквозь стену! – ответил он и исчез в дверях. Габи в ужасе смотрела на меня:
–Может…ну, нужно навести заклинания? А то ходят тут всякие!
–Он влез через окно, – объяснила я. – И просто пошутил. А насчёт заклятий, Габи, ну кому мы, ко всем чертям, нужны? Лучше скажи, записана к нам на завтра какая-нибудь Эмилия?
***
–А зачем вы хотите ослабить амулет своего отца? – запрос от Эмилии выглядел просто, она, разумеется, ни разу не хотела объявить нам, что действует против его воли, что вредит нам. Но на наше счастье, она оказалась молода, едва ли ей было больше двадцати лет, а это означало, что она не научилась ещё осторожности.
–Понимаете, люди могут узнать…и неправильно понять, – Эмилия мялась, но она не могла выдать нам правды.
–Вы беспокоитесь за него?
–Конечно! – её лицо вспыхнуло.  Я видела её мысли – она предвкушала победу. Что делать? её отец пытался дать ей всё, а в результате не дал свободы. Она не приняла в жизни ни одного решения, ненавидела свою учёбу, ненавидела свою работу, позирование на камеру в образе счастливой семи – то дочери, то жены очень важного и напористого политика.
Многие ей бы завидовали! Но что ж, людям всё не слава богу! Она жила в неудобстве несвободы, придумывала месть… интересно, а Академия уже занимается вопросом по выявлению того поганца, что сдал господина Ланке? Едва ли где-то можно прочесть в свободном доступе, что некий Ворстер Ланке – министр того и спаситель другого, скидывает нехилые суммы на счёт Академии!
Хотя… Магрит, тебя не посветят в это. У тебя своя несвобода.
Я отдала амулет Эмилии, велела ей держать его семь дней на теле, а дальше в кармане. Конечно, ещё к исходу вечера она забудет уже о своих планах, а к седьмому она уже будет сама не своя и дальше будет только хуже. И никто, кроме магов, ничего не поймёт. Но если её отец обратится в Академию, те, без сомнения, оправдаются.
Эмилия ушла довольная, а мне осталось ощущение пустоты и тоски. Благое дело? Что ж никто не предупредил что благое дело так смердит? И почему мне так плохо, хотя я, вроде спасла человека? Нет, не от того мне плохо, а от того, что я стала орудием. Орудием Академии, Ричарда, да и просто всех, кто только мог найти слова для меня. наверное, это не так и сложно. Я всегда была падка на слова.
Они думают, что я могу делать то, что они хотят? Нет, ребята!
–Габи?
–Да? – она появилась незамедлительно.
–Ричард прислал чек на моё имя?
–Прислал.
–Принеси мне его, пожалуйста.
Она обернулась вихрем. Я проверила чек, вздохнула, поражаясь своей решимости, и принялась писать:
«Господин Ланке!  Вокруг вас много врагов, но ваши старые друзья, помня о том, что вы сделали для них, всегда защитят вас! Сегодня мы защитили вас от очередного недруга, что желал порушить вашу карьеру и тем вернули вам долг!
Ричард, выпускник известной вам Академии»
Габи, которая не покинула меня, в ужасе вскрикнула:
–Что же это?! они же узнают!
–Пусть, – улыбнулась я. – Ричарду снесут голову за то, что он обратился ко мне, обманув их. Посмотрим, на что хватит его смелости.
Я взяла чек, вложила его в другой конверт и написала ещё одно письмо:
«Дорогой Ричард, возвращаю тебе твой долг, надеюсь, тебе будет также весело как мне. С тёплым приветом, твоя М.»
–Габи, ты знаешь как работает людская почта?
Она, всё ещё ошарашенная, кивнула.
–Отправь через людскую почту письмо ланке. А это занеси Ричарду сама. Но не поясняй ничего. Поняла?
Она закивала. Конечно, она всё поняла.
–А ещё…– я задумалась, – у нас есть пара сотен?
–Кажется да.
–Купи нам с тобой тогда по пирожному. Или пиццу. Словом, на твой вкус!
У меня давно не было аппетита, я ела едва-едва, касаясь еды. Так, чтобы не пропасть совсем. Меня часто тошнило – всё от стрессов, которые в людском мире подстерегали на каждом шагу. Но теперь мне хотелось есть. А ещё увидеть лицо Ричарда, когда он поймёт, что я его подставила. Но это было мне недоступно, а вот пирожное или пиццу никто не отменял!
Тем более, зная Ричарда, есть вероятность, что это будет последним пирожным в моей жизни.  Ну что ж, зато мне хоть немного легче и веселее, это уже достижение.
(*) Больше о Магрит в рассказах: «Об одном доме», «Чёрный сад», «Спящее сердце», «Разочарование»