В подвале заброшенной хрущёвки было тесно и шумно. Самый авторитетный крыс на районе — Сан Саныч — созвал экстренную ночную сходку. Крысы прибывали по одному и группами, здоровались и обменивались новостями. Кто-то обнимался и хлопал друг друга по плечам, кто-то перебрасывался колкостями и злыми шуточками. В углу за ржавой трубой назревала драка. Но тут Сан Саныч постучал сломанной барабанной палочкой по жестянке из-под краски. Крысы навострили уши.
— Вечер в хату (ох, любил «авторитет» смотреть старые фильмы по телеку), — начал он свою речь. Нестройный гул был ему ответом. — У нас ЧП, уважаемые граждане-товарищи. Из-за вот этого субъекта.
Двое подручных Сан Саныча вытолкнули вперёд субтильного крыса Шуню, который угрюмо смотрел исподлобья на обвинителей.
— Все вы знаете, что мы давно и прочно завоевали авторитет у людей, дай им Крысиный Бог здоровья и процветания. И такие благородные слова, как «крыса», «крысятничать», прочно вошли в лексикон людей как дань уважения нашему славному роду.
— Куда вошли? – спросил толстяк Моня, но ему дали подзатыльник и велели заткнуться.
— Да, люди крысятничают виртуозно, респект им и уважуха, — пророкотал верзила Толик.
— Согласен, брат. Люди крысят друг у друга – это правильно, почётно, прибыльно. А вот если крыса крысит у крыс… это… это…
— Крысота, — заржал смешливый крыс Лёка, усы и хвост которого были выкрашены зелёнкой по новой пацанской моде.
— Ага, — поддержал Лёку хромой крыс Сиплый. – Шуня – наш Монте-Крысто!
— Ну ты выдал, пацан! Прям искрысто! – продолжал веселиться Лёка.
— А ну цыц! — гаркнул Сан Саныч.
Поскольку зубы главного крыса были куда больше, чем у любого из присутствующих, а боевые отметины на поджаром мускулистом теле говорили об опыте, бесстрашии и силе, шутники сочли за лучшее замолчать.
— Так в чём проблема-то, босс? – спросил пижон Макс, полируя когти обломком маникюрной пилочки.
— Дело в том, что этот…
— Крысавчик, — не удержался Лёка, но тут же зажал себе рот двумя лапами под гневным взглядом Сан Саныча.
— Этот недомерок ухитрился запустить свои шаловливые лапки в наш общак.
Толпа потрясённо замолчала. Крысиный общак… Сказки об этом роге изобилия, пещере Алладина, сокровищнице чудес каждый из присутствующих слышал с детства. Все самые ценные, стоящие, интересные и необычные вещицы, — найденные или украденные, — обязательно сдавались в крысиный общак. Утаивание и попытка единоличного пользования сокровищами карались смертью. Это был непреложный Крысиный Закон. Тайна местонахождения сокровищницы всегда была известна только двоим: главному крысу на районе и хранителю общака. А тут Шуня… Крысы стали смотреть на маленькую фигурку даже с некоторым уважением.
— Как же он нашёл сокровища-то?
— Во даёт Шуня!
— Интересно, а что взял?
Крысы возбуждённо загалдели, а обвиняемый бесстрашно выпрямился. Глаза его горели упрямством и силой.
— Как нашёл? Хороший вопрос. Не знаю. Что именно взял? Не ваше крысиное дело. Очень ценную и важную штуку взял. Главное, что взял! Украл! Скрысил, крыса такая! – и Сан Саныч в праведном гневе грохнул кулаком по жестянке.
— Кхе-кхе, — раздалось из тёмного угла подвала.
С выцветшего от времени кукольного стульчика поднялся старый крыс Пахомыч – хранитель того самого общака. Молодёжь почтительно расступилась, и Пахомыч шаркающей походкой подошёл к месту суда.
— Обвинение мы выслушали. А теперь надо бы и виновнику слово дать. Давай, сынок, обскажи нам, как всё было. Брал или нет?
— Да не воровал я! – взвился Шуня, срываясь на фальцет.
Он действительно ничего не воровал.
***
Хоть Шуня и жил в городе, но манил его лес, что располагался совсем недалеко от городской окраины. А ещё там в самой чаще пряталось небольшое озеро – круглое как тарелочка на обеденном столе, чистое и прозрачное. По ночам в зеркале воды отражалось звёздное небо и Шуне казалось, что дно озера усыпано драгоценными камешками, только нырни – и достанешь себе звезду. Он и нырял. Много раз. И всё ещё надеялся на чудо. И вот однажды он заметил странное сияние в воде недалеко от берега. Затаив дыхание, Шуня запустил лапки в воду и вытащил плоскую фигурку свернувшегося дракончика. Дракончик походил на большую изящную брошку, был сделан из незнакомого крысу металла и весил до странности много. А ещё он был абсолютно чистым, без единого пятнышка, и тёплым на ощупь. Шуня с замиранием сердца разглядывал свою находку, забыв обо всём на свете. Дракончик мягко сиял странным светом, и маленький крыс вдруг отчётливо понял, что теперь всё будет хорошо. Что чудеса возможны, а счастье совсем рядом. Шуня засмеялся во весь голос и даже подпрыгнул от радости.
Но не успел он приземлиться, как удар в челюсть свалил его с ног. Потом Шуню несколько раз пнули в живот, и во рту стало тепло и солоно. Сквозь кровавый туман, застилавший глаза, Шуня увидел друзей-отморозков: Рябого, Петюню и Малыша, рассматривающих что-то на земле. Петюня наклонился и поднял дракончика, выпавшего из рук всё позабывшего от радости Шуни.
— Гляди-ка! Сопляк какую вещь стащил. Дорогая, видать. Где взял? Колись, утырок! Там наверняка полно такого добра. Говори, где украл? – Малыш замахнулся на Шуню, который только и успел подумать: «Вот тебе и чудеса…», зажмурившись в ожидании очередного удара. Но ничего не произошло. Только вдруг Шуня услышал чей-то грозный рык. Опасливо приоткрыв глаза, он увидел огромного пепельно-серого волка, закрывающего его собой и злобно рычащего на обалдевшую троицу. С тоненьким писком смертельно напуганные бойцы пустилась наутёк. А волк повернулся к избитому крысу.
— Жив? Сильно они тебя? Извини, я немного опоздал, услышал не сразу. Тебе помощь нужна?
Обалдевший Шуня помотал головой – сначала утвердительно, потом отрицательно. И вдруг охнул и заплакал навзрыд. Он плакал, размазывая слёзы по грязной мордочке, и никак не мог остановиться.
— Ну что ты, малыш. Всё кончено. Они не вернутся. Хочешь, я провожу тебя домой?
— Дракончик… дракончик… — давился слезами Шуня, икая и всхлипывая.
Волк насторожился. В глазах мелькнуло холодное пламя. От испуга Шуня даже перестал плакать.
— Какой дракончик? О чём ты говоришь? – голос волка слегка дрожал от напряжения.
И крыс рассказал всё. Про ночной лес. Про озеро и звёзды. Про счастье и чудеса. И про Петюню, бессовестно утащившего волшебную фигурку у бедного Шуни. Волк вздохнул.
— Что ж ты сразу не сказал? Хотя... откуда тебе было знать. Эта фигурка – любимая вещица одной хорошей бабушки. Зовут её Ядвига, живёт она на краю леса, во-о-о-он там. Добрая она. Всем помогает. И людям, и зверям, и птицам. И к тебе меня Ядвига отправила. «Беги, — говорит — там маленький мечтатель в беде, над ним настоящие крысы измываются». А как дракончик пропал, затосковала бабушка и даже сдавать стала. Вот так-то, малыш. Эх… не догоню я теперь этих обормотов. Ну, бывай. Да старайся больше не попадать в переделки, а то меня может рядом не оказаться.
И огромный зверь бесшумно исчез в зарослях шиповника.
А Шуня долго сидел на берегу. И когда в зеркале озера отразилась розовая заря, он уже точно знал, что будет делать. Глаза маленького крыса горели вдохновением и отвагой, он почти не чувствовал боли от ударов. У него появилась Цель, и Шуня поспешно покинул утренний лес.
Целую неделю Шуня подслушивал, подсматривал, вынюхивал. Он почти не спал – Цель звала его вперёд, поддерживала в трудные минуты, когда приходилось хитрить, подлаживаться и подстраиваться, улыбаться и пресмыкаться через силу. Но он смог.
И вот тёмной полночью пятницы Шуня нёсся по лесу, крепко сжимая дракончика в лапке. Фигурка мягко сияла, освещая дорогу, и маленькому крысу было легко и спокойно. И совсем не страшно. Вот и небольшой домик на краю леса, в окнах горит свет. Значит, хозяйка дома и ещё не спит. Шуня юркнул через ограду, и тут навстречу ему выкатилась неказистая дворняжка. Пёс был лохматый, какого-то непонятного пыльного цвета — как старый ковёр, много лет валяющийся на чердаке заброшенного дома. Весь какой-то несуразный, даже смешной, с оттопыренным левым ухом. Только из чёрных странно неподвижных глаз, выглянуло вдруг что-то такое знакомое, что заставило Шуню радостно кинуться ему навстречу.
— Я нашёл его! Нашёл! И ещё – спасибо! Я забыл сказать вам спасибо! Вы так быстро исчезли!
— Волька! Что здесь такое? – на крыльцо тяжело вышла пожилая женщина с седыми волосами, забранными в тугой узел.
Оглядев странную парочку, бабушка Ядвига понимающе усмехнулась и хлопнула в ладоши. Воздух вокруг домика слегка завибрировал, образуя прозрачную стену.
— Теперь нас никто не увидит и не услышит. Здравствуй, малыш. Уже поправился? Как зовут-то тебя?
— Шуня, — пискнул крыс.
А на месте дворняжки уже стоял огромный пепельно-серый зверь.
— О! Наш герой! Всегда пожалуйста, обращайтесь. И кого ты нашёл?
— Не кого, а вот это, — и Шуня протянул дракончика бабушке Ядвиге.
Время как будто остановилось. Медленно… очень медленно и осторожно женщина взяла фигурку в руки. Глядя на дракончика с любовью и нежностью, она счастливо улыбнулась и что-то тихо пропела на странном языке… эхом разносились необычные завораживающие звуки в безмолвии ночи… и вдруг дракончик сорвался с её ладони, взметнулся ввысь и начал расти. Прекрасный волшебный зверь опустился на траву рядом со своей хозяйкой. Изящно выгнув шею, потёрся о ладонь … нет, уже не бабушки. Молодая синеглазая женщина с чёрными косами толщиной в матёрую гадюку, статная и высокая, ласково погладила рогатую голову. «Здравствуй, здравствуй, мой друг. Я так скучала», — шептала волшебница. Потом ловко взобралась на спину дракона, и могучий зверь оттолкнулся от земли. Через несколько секунд Шуня уже не видел их, как ни пытался вглядеться в ночное небо. Но вот среди звёзд мелькнули сильные крылья, и дракон бесшумно опустился около крыльца маленького домика на окраине леса. Ядвига легко соскользнула на траву, а дракон повернулся к маленькому крысу и благодарно поклонился ему, изящно отведя крылья назад. Шуня задохнулся от восторга, а волшебница произнесла несколько слов на странном языке, и дракон вдруг исчез.
— Пойдём, малыш, я что-то тебе покажу, — улыбнулась бабушка Ядвига, а Шуня только удивился – и когда она успела измениться! – и взбежал по ступенькам вслед за Волькой, тоже принявшим свой повседневный облик.
На кресле около окна лежал стильный кожаный рюкзачок, на кармашке которого Шуня увидел ту самую фигурку дракончика, которую он вытащил из озера. Дракончик на кармашке устроился поудобнее, свернулся калачиком и застыл. Шуня коснулся лапкой дракончика – тёплый!
И ощущение полного счастья затопило маленького крыса, он потянулся вверх и коснулся лапками звёзд. А потом оттолкнулся от пола и – взлетел!!! Шуня парил в межзвёздном пространстве, мимо проносились кометы, он хватал их за хвосты и радостно хохотал! Устав, уселся на край Млечного Пути, опустив лапки в молочный туман и болтая ими. А потом он услышал голос бабушки Ядвиги: «Ты теперь с нами, малыш, и наш дом – твой дом»… И вдруг проснулся у себя в каморке на чердаке заброшенной хрущёвки. Через пару часов за ним пришли и потащили на экстренную сходку.
***
— Не воровал! Я не крыса! В
