Павлик спрыгнул со ступенек второго вагона и побежал вдоль состава.
- Командир, - крикнул он на ходу спускавшемуся на платформу Ивлеву, - глядите-ка, наши уже из Глазуново на подводах подкатили!
- Вот и добре! - Ивлев посмотрел в сторону площади на разъезженную дорогу и, завидев своих, махнул им рукой. - Давайте сюда, подгоняйте, будете сгружать сейчас патроны и амуницию!
- Командир, а какие вагоны наши-то? - с улыбкой на лице спрашивал Павлик, кивая головой на поезд.
- Со второго по четвёртый, там ещё и провизия для бойцов, доп пайки... Всё под охраной в город повезёте на склады, а после отчитаетесь и подождёте медиков из Глазуново, твоя Татьяна приедет сюда на станцию получать медикаменты. Сейчас санитарный поезд подойдёт, к нему вагон с лекарствами прицеплен для пополнения госпиталей. Понял? Жди!
- Ага, подожду, - Павлик рассмеялся. - Значит, сама Татьянка моя заявится? Вот уважит, а то я её только во сне в последнее время и видал!..
- Ну и баламут ты, Пашка! - тут уже засмеялся и командир поглядев на его лучистые озорные глаза. - Кого ты своей-то называешь? А, ладно!.. - Ивлев махнул рукой и пошёл к станции, Павлик побежал за ним.
В комнате начальника станции Гурского было не протолкнуться, но показав ему военный мандат, Ивлев был принят без очереди:
- В чём дело товарищи? - спросил Гурский, зябло натягивая на себя тёплое пальто.
- В том, что вагоны с фуражом на самый дальний перегон законопатили. Как мы к вокзалу-то подъедем, там ведь и не разгрузиться? - возмущался Ивлев.
- Подгоняйте подводы прямо на товарную... понимаю, там неудобно и спуска нет, но что же делать? Вот сейчас поезд из Курска на Москву с детишками из детских домов отъедет и мы тогда примем меры, подождите, - ответил начальник станции.
- Почему из Курска? - спросил Ивлев, выглянув в окно. - Почему не напрямую через Орёл?
- Что вы, как можно? Они по кругу едут на Льгов, по дороге попутно забирают ребятишек из местных детских приютов, вот из Ровенок, например со станции Шохино два дня назад подобрали, а тут уже вторые сутки стоят, отъехали недалеко. А ежели на Орёл, так там вся дорога забита воинскими эшелонами, они и не проедут. Их не пропустят военные поезда. Будут месяц до Москвы добираться. А тут в объезд по кругу, может быть за неделю и прибудут, а может и раньше, всё лучше, чем такой большой срок. Вот и пускаем их в объезд. Сейчас скоро им дадут уже зелёный свет, с ночи тут стоят, загорают, - Гурский снова зябло поёжился и поправил на носу очки.
- Понятно, значит будем ждать, когда вы наш состав ближе к станции подгоните, - буркнул недовольный Ивлев и посмотрел на улыбающегося Павлика, который что-то рассматривал на плакате, висевшего на двери.
Лена сидела в маленьком гостевом домике у вокзала, за стеной была столовая, откуда вкусно пахло разной снедью, так, что кружилась голова. Она вчера поела в последний раз в час дня. Ей поставили кружку молока и положили рядом кусочек белого, душистого хлеба. Вокруг в тесном вагоне была целая когорта голодных ребятишек которые буквально вырывали друг у друга хлеб из рук, вот и Лена успела только укусить один раз, и её толкнули на пол, она пролила половину молока на себя, и тут же лишилась своего кусочка хлеба, который выхватил из рук пятилетний мальчишка и тут же затолкал его весь в рот. И вот со вчерашнего дня и маковой росинки не жевала. Она думала, что женщина, купившая из троих с Катей и Тамарой за мешок картошки, хотя бы покормит их тут в столовой, но она повела их в маленькую комнатку, снятую за буханку хлеба для своих надобностей до вечера. Тут эта гражданка предложила девочкам раздеться до нижнего белья и стала осматривать свою покупку. Она приложила на шею Лене свой шикарный меховой воротник и присвистнула:
- Ну, какая краля! Обзавидуются теперь соседи-то!
Девочка испуганно на эту тётеньку посмотрела.
- И личико уже взрослое, многое повидала на своём веку... Но, ничего увидишь ещё больше! - и она пощупала ей маленькие только что отметившиеся бугорки груди, но там была ранка от не до конца зажившего шва, и девочка вскрикнула от резкой боли.
Женщина отстранилась от Лены, осмотрела её ещё раз и спросила:
- Что там у тебя? - потом грубо сорвала с неё нижнюю рубашку, приспустив вниз с худеньких плечек тонкие лямки.
На груди с правой стороны красовался неровный бугристый шов ярко-бордового цвета и женщина брезгливо поморщилась. Она шагнула в коридор и позвала в комнату своего телохранителя в красной рубахе.
- Бракованный товар-то, - громко и грубо произнесла она, кивнув на Лену. - Куда ты смотрел-то, чёрт лохматый?
- Я же её там-то не ощупывал, ты что?! - нервно заговорил он, хлопая глазами.
- Куда её теперь такую? Кто её захочет взять? Солдатикам, если только подложить, когда будут во хмелю, да и то, не очень они на неё будут падки, - женщина ещё раз повертела вокруг себя девочку и попросила её одеться.
- Так, что милая моя, у нас серьёзное заведение, и бракованный товар нам не к чему, - хриплым голосом заключила гражданка с лисой на шее и вывела Лену из гостевой комнаты в здание вокзала. Она посадила там девочку на лавку в зале для встречающих и быстро удалилась, уводя с собой Катю и чернобровую и полненькую Тамару.
- Мало того, что на стерлядку похожа, кормить её ещё цельный год нужно, дак и пораненная, - ворчала женщина, сажая свой приобретённый товар на подводу.
Они тронулись, Лена посмотрела в окно и ничего не понимая, положила голову, которая стала сильно кружиться на край высокой деревянной спинки.
Павлик влетел, как вихрь в привокзальную столовую, распахнув ногой дверь. Вперёди себя он толкал только что приехавшую из Глазуново Татьяну. Она была уставшая, раскрасневшаяся в пропылённой одежде. Он тут же нашёл свободный столик и повёл туда свою кралю.
- Во, гляди, у меня талоны на обед, товарищ Ивлев оставил, - Павлик подошёл с ними к раздаточному столу.
- И за что тебя командир только любит? За озорство?! - шутила Таня, устало склонившись вперёд над столом, пока Пашка получал две порции картофельного супа и ячневую кашу.
Он быстренько поставил эти нехитрые блюда на столик перед Танечкой и сел рядом с ней. Улыбка сегодня с его лица не сходила, а тем более после приезда его любимой медсестры, которая к нему была более чем равнодушна. Она подвинула к себе тарелку с супом и стала зачерпывать ложкой мятый картофель.
Павлик не ел, он умилительно смотрел на Татьяну, чем вызвал её нездоровый смех. Она дотянулась рукой до его затылка и шлёпнула по нему, подкидывая кверху его густые, пшеничные пряди.
- Ешь давай, хватит на меня пялится!.. - недовольно прикрикнула она на парня.
Он, опустив голову вниз, подвинул к себе тарелки.
Лена с трудом поднялась с деревянной лавки и вышла из здания вокзальчика. Она его обогнула с торца и подошла к тому домику, откуда её вывела недавно странная женщина. Он был соединён с продолговатым помещением, которое упиралось дальним своим концом в здание вокзала. Это была столовая и оттуда вкусно пахло, но есть совсем уже не хотелось, только сильно тошнило и кружилась голова, а вот жажда была сильная, и девочка пошла в это здание, чтобы хоть воды попить. Может быть нальют, дадут ей стаканчик? Она с напряжением открыла входную дверь и прошла внутрь к стойке. Порылась по карманам и поняла, что у неё с собой нет вещей. Ничего нет, ни саквояжа с одеждой, которую привезли из дома, ни копейки денег. Она уставилась на молодого раздатчика у окошка и приоткрыла губы, но вопрос не получился, вместо этого глаза наполнились слезами и вырвался вздох, похожий на стон.
- Тебе чего? - спросил он, нагнувшись к ней через стойку. - Что, денег нет? Так в долг не даём... Иди на вокзал, да заработай, там много таких стоит! - он с ухмылкой окинул её сальным взглядом и отметил про себя, что девочка неплохо одета в синий шёлковый костюм с белой блузкой и с голубой ленточкой в каштановых волосах.
- Я могу вам помочь, - пробормотала Лена, - посуду вам помыть...
- Я не про такой заработок говорю, дурочка! - он засмеялся и покрутил пальцем у виска. - Вот народ пошёл, толком работать не умеют, а просить каждая! - громко на весь зал крикнул он и закатился смехом.
Лена переступила с ноги на ногу и пошла вдоль столиков к окну, ей показалось, что свет померк и она стала плохо видеть, нужно было посмотреть на светлый день и всё пройдёт. Она встала у подоконника и наклонилась вперёд, а... потом осела на пол, потеряв сознание.
Её трясли за плечи и хлопали по щекам. Медсестра Татьяна стояла над ней и щупала пульс. Голова Лены лежала на коленях у Павлика, который с испугом смотрел на её бледное личико и гладил своей тёплой ладонью по волосам. Они притащили девочку на вокзал и сели с ней на широкую лавку. Как только она стала падать у окна, Павлик, сидевший к ней спиной, увидел настороженные глаза своей Татьяны и посмотрел назад. Он тут же подскочил к Лене, не дав ей упасть и удариться, потом на руках отнёс в здание вокзала и вызвал врача. Привокзальный лекарь потрогал её холодный носик, пощупал грудь и сказал, то что обычно говорят в таких случаях: - Голодный обморок! - и сразу удалился.
Теперь они сидели с Таней и приводили девочку в чувство.
- Ты кто, откуда? Где твоя мама? - были первые вопросы, как только она открыла глаза.
Лена ещё не могла говорить, она что-то прошептала, но очень несвязно.
- Ладно, я щас! У меня там в подводе на дорогу была бутылка молока припасена, - Павлик осторожно снял её голову с колен, двигая девочку поближе к Татьяне, подскочил на ноги и бросился бежать на привокзальную площадь.
Он через пару минут уже стоял над Леной и пытался держать ей голову в приподнятом положении.
- Выпей-ка, очень надо, - он аккуратно прижал бутылку к её губам и наклонил вперёд. - Вот, молодец!.. А там у меня ещё краюха хлеба осталась и луковица.
- Нельзя пока, - ответила на это Татьяна. - Она, видно, долго не ела, может быть плохо от еды.
- Ты откуда, малыш? - наклонился к ней Павлик. - Где родители твои?
- Нет никого, - отпив несколько глотков и почувствовав некоторое облегчение, произнесла Лена осевшим голосом. - Меня в приют везли в Москву, а потом тётенька нас с двумя девочками сняла с поезда и заплатила за нас мешок картошки... Она сказала, что на работу нас пристроит, а меня сразу забраковала, вот, - и Лена открыла на груди свою сорочку, показала ребятам свой страшный шрам.
Таня ощупала девочку и спросила:
- Операцию делали давно?
- Не давно, меня из больницы выписали только неделю назад, после пулевого ранения.
- Я вижу, я медик сама, не бойся... А, что это за тётенька такая, учительница?
- Прям, - ответил за неё хриплый голос с соседней скамейки. Пожилая женщина с толстым пучком на голове, оглядела Танечку и продолжала: - Я видела, как эта сводня вывела её из домика, что позади столовки. Привела потом сюда, а двоих девок увезла с собою... К солдатне, небось, вот и вся ейная работа!
Татьяна раскраснелась и посмотрела на Лену:
- Тебе сколько лет?
- Двенадцать, тринадцать в ноябре исполнится.
- Господи, что же делается это? - она посмотрела на Павлика. - Что глазами хлопаешь, удивлён? Или не знаешь, что такое сводня?
- А, что это? - спросила Лена, поднимая
