Стрелочник

Музыка, скажем, весьма способствует пищеварению… А книги (или скази-тели, чтецы) – прекрасное снотворное!.. Утрирую, конечно… Но, все же…
Наша прекрасная планета вполне способна удовлетворить все эти чаяния…
Ну а как быть тем, кому этой «норки» мало?.. Тем «уродам», кто ищет чего-то большего?.. Не в материальном смысле (Боже, упаси!), а в… миро-воззренческом что-ли?.. Как быть тем, кто желает странного?..
Нет, действительно, разве попрётся нормальный человек Бог весть куда, скажем, открывать Америку?.. Или «дойти до Последнего моря»?.. Или станет мечтать (и не только мечтать!) о межзвёздных перелётах?.. Или хотя бы бормотать себе под нос: «Она всё-таки вертится…»?.. Или бу-дучи смертельно больным, надиктовывать своей жене роман, зная, что скорей всего он никогда не будет опубликован?..
Не будет, конечно. Оно ему надо?..
Эх, жить бы да не тужить!.. Да вот беда! Время от времени появляют-ся эти самые, «желающие странного», и безжалостно будоражат челове-ческое болото. И вещают «странное»: «Блаженны нищие духом!», «А всё-таки она вертится!», «E=mc2»… И, странное дело, их распинают, сжигают, подвергают безжалостной критике; их пытаются забыть (и иногда, на ка-кое-то время это получается), но их дела, идеи возрождаются, как птица феникс из пепла!.. Поскольку «рукописи не горят»…
И эти мутанты (или «пассионарии» по Гумилёву, или «блаженные - нищие духом» по Христу – выбирайте сами: кому что нравится!) ищут. Ищут свой Путь… Свой Путь к Богу… Или себя в Боге… Или Бога в себе… Не суть важно. Главное, они – в поиске… В духовном поиске… Они томимы духовной жаждой… Они ищут Свой Путь…
И, конечно же, эти «желающие странного» действительно преступ-ники (по Стругацким), потому что нарушают не только границы дозво-ленного, но и преступают за грань обыденного и неведомого… Они ищут СВОЙ Путь…
Путь… Путь – это вам  не проторенная дорога!.. Путь – это не только дело вашего выбора, но и вашего труда. И когда (и если) вы встаёте на не-го – перед вами бездорожье, целина, пересечённая местность… Путь надо прокладывать. Прокладывать самому.
Далеко не каждый встаёт на Путь. Зачем, если есть проторенные до-роги с удобными колеями?.. (Помните Высоцкого?..)
Если дороги куда-то ведут, то Путь ведёт в «Никуда». Потому что он – бесконечен. Он не заканчивается даже после нашей смерти…
«Беспутный человек» вовсе необязательно плохой. Это, прежде всего, нормальный человек (хоть и говорят иные, что «норма – это всего лишь одна из разновидностей патологии».) Лишь бы он пошёл по правильной, а не по кривой дорожке… Да и дороги-то нужны не всем. Есть (как уже го-ворилось) определённое понятие – статус. Это уже то, что есть (или до-стигнуто). Можно ведь поставить вопрос так: если ваш статус вас удовле-творяет – зачем куда-то идти?.. Это нормально. Ну да, можно идти по нужной дороге и обрести необходимый (желаемый) статус…
А вот вставшему на Путь (идущему по нему) статус не положен. Он в принципе никогда его не достигнет.
…Путь – дело неблагодарное!.. Это всегда труд, это всегда одиноче-ство… Это всегда труд в одиночестве… Здесь только Бог в помощь!..
…Но ведь каждый Путь с чего-то начинается… Для некоторых начало этого Пути – Дверь… И, конечно же (как и Путь), для каждого она своя…

«…Я узнал ее сразу: эта была та самая дверь… То есть Дверь. Конечно (я знаю), их довольно много, но ведь для меня именно она – Дверь. Поче-му?.. Да хотя бы потому, что именно я ее увидел. Понятное дело, видел ее, наверно, не только я. Да и не только видел, но и пользовался ею. Ведь для чего-то она здесь стоит?.. А, может быть, и для меня… Почему  нет?..
Конечно же, я ее не искал специально. Но в глубине души я всегда ве-рил, что она существует… Ведь с самого детства я так часто о ней слышал, да и читал… В общем, я не мог ее не узнать. Именно такие Двери ведут ту-да, где… А куда они, собственно, ведут?.. Да куда угодно! Это, пожалуй, за-висит от того, кто входит. Причем, часто независимо от того, куда он идет. И, само собой, именно через такие Двери приходит в наш мир не-что... Или некто…
Разумеется, дверь стояла не сама по себе. Конечно же, она была в до-ме. Дом – как дом, только очень старый, возможно, даже представляющий собой какую-нибудь культурную, историческую или архитектурную цен-ность. Возможно, как памятник, даже находящийся под охраной государ-ства. Таких домов в моем родном Городе – пруд пруди. Стоят себе поти-хоньку вот уже вторую сотню лет, ветшают помаленьку... Снести, да по-строить на их месте что-либо новое – проблема для предпринимателей почти неразрешимая (федеральная собственность). Но и поддерживать этот «жилищный фонд» (фу, какая проза!) в должном состоянии особо не-кому. В результате – зрелище чаще всего печальное, нежели отрадное. И этот дом, увы, не был исключением из общего ряда.
…Дом, с высокими окнами, и, как не странно, почти лишенный каких-либо архитектурных излишеств, так характерных для старых зданий: фи-гурной каменной кладки, лепнины и т.п. Впрочем, создавалось впечатле-ние, что эти излишества все-таки когда-то имели место быть. Но, впо-следствии, возможно в целях искоренения «буржуазного быта», были приведены к нулю «прогрессивным пролетариатом». В общем, дом ми-микрировал, подобно белому офицеру, сменившему мундир на простона-родную косоворотку… Сменить-то сменил, да вот стать-то и выправка остались прежними! И, конечно же, Дверь!.. Двустворчатая, с арочным сводом, странным образом сочетающая ощущения воздушности и мону-ментальности...
Ее, конечно, тоже пытались испакостить, но сделать что-либо серь-езное с мореным дубом оказалось значительно сложнее, чем, скажем, с хрупкими гипсовыми или мраморными «фентиклюшками». Разве что, ис-царапать лак, да потом закрасить омерзительной краской. Что и было сделано…
Разумеется, пролетарии не могли позволить себе ходить через такую парадную дверь («чай, не баре»). Для этого есть «черный ход» для «чер-ного люда», то бишь для пролетариата. А потому эту Дверь, похоже, сразу же заколотили… Очень может быть именно поэтому она и сохранилась. Причем даже в почти первозданном виде…
А вот почему она стоит именно здесь, в этом месте, мне было в об-щем- то ясно. Когда-то примерно с этого места начал свое существование наш Город: здесь была Таможня. Несколько позднее, разумеется, была возведена Крепость, но город начинался именно с Таможни. Что еще раз подтверждает избитую, но тем не менее верную идею, что экономические интересы всегда претворяют политические…
…Когда же она стала тем, чем она является сейчас – Дверью с «боль-шой буквы»?.. Бог весть! Возможно, она была ею всегда. Так сказать «вне времени и пространства». А может быть и нет. Нельзя исключать, что она приобрела свое нынешнее качество именно в момент моего осознания ее истинной сути.
В чем ее суть?.. Пожалуй, ближе всего сюда подходит уже значитель-но «затертый» в разного рода литературе термин «портал»… Нет, всё-таки на мой вкус Дверь – понятие гораздо более привычное, что ли…
Сотни, если не тысячи раз в своей жизни я доходил до конца любимо-го Бульвара и видел эту Дверь! Точнее, смотрел, но, как говорится, не ви-дел. Почему?.. Может быть не пришло этому время, может быть иначе. Скорее всего, в последние годы у меня появилась возможность рассмот-реть Дверь: очень уж часто я ходил мимо нее на работу и с работы.
Дверь мне приглянулась издали. Уж больно монументально она смотрелась… Как-то из любопытства я решил осмотреть ее поближе и пе-решел на другую сторону улицы. Вблизи Дверь в значительной степени утратила свое величественное очарование, так сказать, поблекла. Ска-зать, что она смотрелась непрезентабельно, значит ничего не сказать.
Увы, время не красит не только людей, но и вещи. А тут еще время действовало руками людей: о лаке не сохранилось и воспоминаний; крас-ка, наложенная на его место, давно утратила свой первозданный мерзкий цвет, но менее омерзительной не стала. Какая-либо резьба по дереву от-сутствовала (кажется, изначально), а вот дверная ручка была явно заме-нена. Такой двери «вместно» бронза, в наличии же была медь или латунь (таким, как раньше говорили, цена: десяток – гривенник). Да и сама пле-бейская простота исполнения ручки не соответствовала благородной простоте Двери…
Еще одна деталь, не видная издали, – щель почтового ящика. Сейчас на дверях такие не делают: есть риск, что туда кинут какую-нибудь га-дость, а то и спичку. Было видно, что дверь закрыта намертво и очень давно. И довольно странно, что обитатели дома в целях безопасности не забили и не зашпаклевали этот атрибут человеческого общения.
Можно было бы сказать, что с этой почтовой щели все и началось.
Случилось так, что пришлось мне проходить мимо Двери поздней ночью… Конец января, зима  самая настоящая, что для нашего юга не очень-то характерно… Небо ясное, безветренное… Все звездочки видны!.. Под ногами снег похрустывает… И тихо… Как в деревне. Кажется, если снежинка упадет – услышишь… Да оно и неудивительно: к четвертому ча-су ночи даже наш мегаполис успокаивается. Зимой по крайне мере. Летом – да: летом Город не спит вообще. А зимой, что ж, случаются и такие ти-хие ночи… Особенно в конце января, когда народ уже подустал от празд-ников.
Я шел по противоположной стороне переулка мимо дома с Дверью. И, как только я поравнялся с ней, от середины Двери вспыхнуло очень яркое изумрудное свечение. Немудрено, что я остановился и попытался рас-смотреть источник света. Свет исходил из почтовой щели.
По большому счету, ничего необычного в этом не было: ну вошел кто-то в прихожую, врубил свет… Только вот свет слишком уж яркий, да и цвет какой-то необычный… Я уж тронулся было дальше, как свет замигал. Да не просто замигал, как бывает, когда светильник, как говорят, коро-тит, а системно: три коротких вспышки…пауза, три коротких вспышки… пауза, и т.д. Дверь явно сигналила… Кому?.. Я оглянулся кругом… Рядом никого не было… И ни одного светящегося окна...
Страха или каких-то опасений не было, а вот острое любопытство было. А потому у меня возникло желание (признаться, авантюрного, по-чти хулиганского характера) подойти поближе… Зачем?.. Не знаю. Захо-телось и все.
Как только я подошел к Двери, дверная щель вновь вспыхнула изу-мрудно-лазурным пронзительным светом так, как будто врубили вы-ключатель (мне даже вроде щелчок послышался, но ручаться не могу)…
Морозный воздух искрился в полосе света, исходящей из щели… По-чему-то мне захотелось коснуться этого света… Но как только я протянул руку к щели, свет потух, с теперь уже явственно услышанным мною щелчком. После исчезновения яркого свечения в глазах моих потемнело… Я услышал какой-то шелест, и почувствовал, что в мою протянутую руку скользнул бумажный лист. Явно из почтовой щели. «Как из принтера!» – мелькнула дурацкая мысль. Убедившись, что продолжения (по крайней мере, в ближайшее время) не предвидится, я вернулся на противополож-ную сторону переулка: благо, там горел одинокий фонарь.
Лист, который мне таким необычным образом вручили, был из явно мелованый, но скорее желтоватый, нежели белый. И уж точно не из прин-тера, поскольку текст был рукописный. Вычурным почерком, черными чернилами (или тушью?..) было написано примерно следующее:

Милостивый государь!
Сим Вам