Стрелочник

Хотя и взрослые порой не отказывали себе в удовольствии прока-титься на ногах по скользкому льду…
Эх, тряхнём стариной!.. Коротко разбегаюсь и… скольжу по отлива-ющему сталью льду… Хорошо-то как!.. Воздух свеж утренней морозной чистотой!.. Здесь ещё и в помине нет будущей загазованности… Почти де-ревня…
…Старые или «царские» дома (так мы в детстве называли «доходные дома» дореволюционной постройки) перемежаются с целыми рядами частного сектора… Изредка попадаются сталинские дома-гиганты… Ещё реже новенькие «хрущёвские» пятиэтажки… А «свечки»-девятиэтажки еще не начали даже строить…
…Близится родной перекрёсток…
…Ну вот, я пришёл… Вот бело-кирпичная пятиэтажка, в которой я прожил с семьёй восемь лет… Квартира на пятом этаже… Балкон крайний слева… Присаживаюсь на лавочку лицом к входной арке двора, примыка-ющей к угловому «царскому» дому… Остаётся только ждать…
…Из арки выбегает длинный, румяный мальчишка… Его я сразу и не узнал… А вот собачку у него на поводке… Это же Рыжик!.. Пушистый «ли-сёнок» с белой грудкой (на самом деле – «московский длинношерстный той-терьер»)… Абсолютно бесстрашный, как все терьеры, и «гулёна ещё тот», как говорила моя бабушка!
Ну а мальчик – это я… На мне длинная «болоньевая» куртка в зелё-ную полосочку и белая кроличья меховая шапка… Рыжик рвётся к буль-вару… Аж «пробуксовывает» на месте, натягивая поводок…
Приближаются ко мне… Рыжик тыкается носом мне в ноги, недо-уменно тявкает и так же недоуменно виляет пушистым хвостом…
- Рыжик, фу! – звонко командует мальчик, натягивая поводок, с лю-бопытством скользит по мне взглядом. – Рыжик, гулять!
Рыжик, всё также недоуменно виляя хвостом и оглядываясь, влечёт-ся за поводком…
Также недоуменно оглянувшись, мальчик всё же обращается ко мне:
- Извините!.. Чем-то Вы ему понравились!.. Наверно, у Вас собака-девочка есть?..
Огорчённо покрутив головой, я хриплым от волнения голосом отве-чаю:
- Нет… К сожалению, у меня нет собаки, – ни мальчика, ни девочки…
- Странно, – пожимает плечами мальчик. – Рыжик у нас не очень-то… Только своих любит… Ну и на сучек реагирует… Бабушка говорит – гулё-на он у нас!
- Может, он чувствует, что я собак очень люблю?.. – предполагаю я. – Можно я его поглажу?
- Наверно, можно, – неуверенно кивает мальчик.
Усиленно вращая хвостом, Рыжик вновь тычется мне носом в брюки и даже повизгивает то ли от недоумения, то ли ещё отчего… Под шелко-вистой «лисьей» шерстью тёплое тело…
- Странно, – вновь пожимает плечами мальчик. – Может, Вы его ще-ночком знали?
Рыжик, повизгивая, меж тем  лижет мне руки шершавым язычком… Не зная, что ответить, я пожимаю плечами…
- А что же у Вас собаки нет, если Вы их так любите?..
- Наверное, потому что я – взрослый. Всю жизнь мечтаю завести со-баку, да вот не получается!..
Мальчик уверенно говорит:
- Если бы я был взрослый, у меня обязательно была бы собака, – и до-бавляет. – Большая собака. А Вы какую собаку хотели бы завести?
- Эрдельтерьера.
- Ой, и я эрделя хочу! Знаете, у моей репетиторши по инглишу такой классный эрдель!.. Она говорит переросток – нестандарт. А мне всё равно нравиться, что большой!.. А Вы заведите себе эрделя. Ведь Вы же взрос-лый, Вам всё можно. Или овчарку… Или добермана-пинчера… Тоже очень хорошие породы!.. Их в квартире держать можно. Только доберману зи-мой гулять долго нельзя: холодно ему – шерсть очень короткая…
- Обязательно заведу! – Обещаю я.
- Ну, мы пойдём?.. – Вежливо спрашивает мальчик. – Рыжик, не при-ставай к человеку!.. До свиданья!
- До свиданья! – Киваю я, глядя вслед мальчику, удаляющемуся по аллее, тянущему за собой упирающегося песика…
…На глазах у меня слёзы…
…На скамью напротив степенно усаживается какой-то… господин… Да, да! Именно такое впечатление: не товарищ, не гражданин, что было бы характерно для 70-х, а именно господин…
…Шапка-боярка на голове, очки в тонкой металлической оправе, эс-паньолка с проседью, длинное чёрное пальто, трость с бронзовой рукоя-тью, которую он с благожелательной улыбкой приветственно припод-нимает к шапке… Киваю в ответ…
…Пожалуй, я его знаю… Или, по крайней мере, встречал его где-то… и не раз…
Господин вторично приподнимает трость в приветствии, глядя куда-то чуть выше и правее меня…
- Разрешите?..
Автоматически откликаюсь:
- Пожалуйста…
Оглядываюсь… Приятный мелодичный баритон принадлежит моло-дому мужчине ещё более необычного вида, нежели мой визави… Необыч-ного для 1970 года…
Короткая бледно-голубая джинсовая куртка на молнии с белым ме-ховым воротником, такие же джинсы, высокие жёлтые ботинке на шну-ровке с толстой подошвой… Да на такой «прикид» в 70-м должны огля-дываться!.. Но, нет… Проходящие мимо по аллее не обращают внимания…
…Голова не покрыта… Золотисто-русые, слегка длинноватые для 1970 года волосы, аккуратные усы с бородкой более тёмного – почти медного оттенка… И его я знаю!
- Да, мы знакомы, – говорит он, присаживаясь рядом. – Как, впрочем, и с этим господином…
Господин напротив с любезной улыбкой в третий раз касается бояр-ки рукоятью трости…
- Андрей?!.. Но… мы же виделись… Может быть, я всё-таки сплю?..
- Да, бросьте!.. Какая разница, где мы виделись?!.. И, спите Вы или нет?.. Ведь даже библейские персонажи, по сути, персонажи… КНИГИ…
- КНИГИ, – с пиететом повторяю я, делая акцент на «большую букву».
- Э-э, Вам ли не знать, что литературные персонажи любой ХОРОШО НАПИСАННОЙ книги порой реальнее и живее абсолютного большинства живых и реальных людей!.. Ну а Ваша книга… Ну, там, где мы встреча-лись… Как там?.. А! «Курортный роман с элементами готики»… Вполне, вполне… Даже вон… оппонент ничего худого не скажет. Так ведь?..
Господин напротив благосклонно разводит руками. (А ведь точно! Встречался я с ним… И не только в своём литературном воображении… Облик… Да что для него облик!) Смущённо пожимаю плечами…
- Да Вы не скромничайте!.. Все Вы, писатели, немножко демиурги!.. И это нормально, – наставнически вскидывает указательный палец Андрей. – Но времени у Вас ЗДЕСЬ немного… А потому к делу.
Андрей широко простирает руку:
- Как Вам этот мир?.. Этот Город?.. Это время?.. Нравится, так ли?.. Иначе Вы здесь бы не очутились.
Я судорожно киваю…
- Ну, так флаг (а лучше перо) Вам в руки!.. Сделайте этот мир, Город, время лучше, интереснее, увлекательнее!.. Наполните дорогие Вам пер-сонажи прошлого жизнью, солнцем, плотью!.. Превратите обыденность в сказку!.. Ведь Вы же это умеете!.. И пусть сказка будет жестокой, как жизнь, и радостной, как… Любовь… Насколько это возможно… Возможно для Вас… Ну а мы с… коллегой Вам поспособствуем… Каждый со своей стороны, разумеется. Не так-ли?..
Коллега с энтузиазмом кивает…
- Ну, так как? – Вопрошает Андрей.
- Да, но…
- Поймите, Игорь! – Перебивает меня Андрей. – Никому нет никакого дела ни до Ваших внутренних борений, ни до Вашего душевного смяте-ния, ни до Вашего, простите меня, самолюбования. Единственное, что может действительно интересовать, – это то, чтобы Ваш новый роман был задуман, написан и закончен. А как Вы это сделаете, какой ценой – это, простите, никому не интересно… Впрочем, Вы подобное уже читали, не так ли?..
Я молча киваю.
- Я понял… Что ж… теперь назад?..
- Да, – соглашается Андрей. – И прощаться не надо. Рано или поздно Вы теперь сюда обязательно вернётесь. Впрочем, время не играет ника-кого значения.
- Мне туда? – киваю я в сторону Таможни.
- Зачем так далёко, – усмехается Андрей. – По сути, Таможня – это условность… Дверь (если ты в неё веришь) может быть где угодно… А Вам… Да вот, пожалуй, за угол и в подъезд «царского» дома…
- А там?..
- А там… увидите, – вновь усмехается Андрей. – Ну… с Богом…
«Оппонент» морщится, но прощально машет аристократической руч-кой в изящной перчатке…
…Ещё раз бросаю взгляд на залитый утренним солнцем Бульвар и отворяю тяжёлую дверь подъезда «царского» дома…
Гулкая дверь захлопывается за мной со скрипом и грохотом…
…Когда-то подъезд был парадный… Но сейчас… Тусклый жёлтый свет одинокой лампочки без абажура… На потолке черные круги со сго-ревшими спичками посередине… «Букет» запахов старых вещей, дешёвого табака, алкоголя и… мочи… На облезлых стенах угольные «граффити»: эрегированные фаллосы, отвратительная «обнажёнка» с вычерненными лобками, похабщина…
…И куда же мне теперь?.. Вверх?.. Вниз?.. Впрочем… На грязном гра-нитном полу цепочка свежих не затёртых меловых стрелок… (Понятно, кто-то из «наших» играл недавно в «Казаков-разбойников»… Может быть, я сам?..) Стрелки вели вниз… в подвал… Странно… Обычно, играя, мы (де-ти) избегали подобных мест… Темно, крысы, пауки….Да и вообще страш-но!.. Ну, теперь-то я уже большой!.. Чего мне бояться-то?..
…Спускаюсь на два пролёта ниже… Металлическая дверь, как и по-ложено, закрыта на здоровущий висячий замок… И что дальше?..
На всякий случай легонько толкаю её и… дверь легко и бесшумно приоткрывается на смазанных петлях…
Темно… Ничего не видно… Где-то здесь сбоку на стене должен быть электровыключатель…. Ага! Вот он… Щелчок… Яркий свет бьёт по гла-зам, зажмуриваюсь… Открываю глаза… и вижу…

8. Подземелье
(Июнь 1970-го)

- Пойдем… посмотрим, что ли?.. – Игорь нерешительно толкает прия-теля локтем…
Тот вглядывается в открывшееся мальчикам пространство подземе-лья… Да, именно подземелье… А никакой-то там подвал… Прямоуголь-ной, почти квадратной формы… За исключением стены с входной дверью, три остальные краснокирпичные стены оканчиваются полукруглыми арочными сводами… Свет мощной, но одинокой лампы под металличе-ским абажуром туда не проникает… Что там?..
Андрей неуверенно пожимает плечами:
- Ну пойдём…
От двери в подземелье ведут три невысокие ступени из серого кам-ня… Пол, похоже, выложен из такого же…
Мальчики неосознанно синхронно делают один шаг вниз…
- Погоди! – спохватывается Андрей. – Давай дверь чем-нибудь подо-прём!.. А то мало ли…
- И то верно! – соглашается Игорь. – Только чем?..
В руках у мальчиков обрезки газовых труб и первая мысль, конечно, о них… Игорю явно не хочется расставаться со своим «оружием»… Андрею тоже, но он делает шаг назад и внимательно рассматривает дверь и двер-ной проём на предмет изыскания «точки» для «распорки»…
- А ну-ка, дай свою, – кряхтя, бормочет Андрей, пытаясь закрепить полутораметровый обрезок трубы так, чтобы нельзя было-бы его вы-бить…
- Зачем?.. - недовольно спрашивает Игорь, но всё-таки передаёт свой полуметровый обрезок товарищу… Тот принимает его и примерившись делает один сильный удар. Распорка ложится на уровне пола и теперь надёжно фиксирует открытую дверь.
- Достаточно одного удара, – удовлетворённо констатирует Андрей. – Теперь без инструмента хрен сдвинешь…
- Дело мастера, – подёргав дверь за ручку, соглашается Игорь и про-тягивает руку. – Железяку-то верни…
Вдев конец обрезка в петлю для навесного замка, он использует его как рычаг… Пара секунд и петля со звоном падает на каменный пол… По-думав, в пару качков вырывает из двери ручку…
- На всякий пожарный…
Андрей качает головой:
- Ломать не строить… С ручкой, перебор, пожалуй…
Игорь пожимает плечами, сходя со ступенек вниз:
- Кто на что учился… Ничё. На выходе назад присобачишь. Четыре шурупа забить, делов-то…
- Понятно,