ДОРОГИ МЕЧТЫ

ДОРОГИ МЕЧТЫ

«Мечты, мечты
Проходят безвозвратно
Среди обычной шумной суеты
Но как порой становится приятно,
Когда нежданно сбудутся мечты»

Это стихотворение прошло со мною по жизни, но я забыл, кто из классиков его написал.
А как точно и проникновенно сказано!
Мечты… Сколько их? Сразу и не сосчитаешь! Они неожиданно возникают и бесследно проходят в течение всей нашей жизни и, действительно, как же приятно получить от жизни на склоне лет, вероятно в награду, сбывшуюся сокровенную мечту!
Мечты бывают разные.
Бывают мечты пустые, воздушные, когда человек заранее знает, что они никогда не исполнятся, и мечтает он от безделья, праздного времяпровождения, а бывают мечты реальные, но с далёкой перспективой, исполнение которых связано с приложением больших усилий самого человека, его родителей, целого народа и даже всего человечества. Мечты часто переплетаются с желаниями, особенно в детстве, и носят приземлённый, потребительский характер.
Наверное, нет на земле человека, у которого не было бы своей мечты.
На какой почве возникают мечты и куда ведут их пути-дороги?
Вероятно, мечты каждого человека имеют свои пути-дороги.
Я хочу поведать историю путей и дорог лишь своей мечты.

Моя первая мечта связана с небом.
Всё началось с того, что в первый же день, когда меня принесли домой из роддома, я, оставшись на короткое время без присмотра, упал с кровати, благополучно «спланировав» на пол.
С учётом этого события родители и дали мне имя Валерий в честь Валерия Чкалова - выдающегося советского лётчика-испытателя, виртуоза, аса своего дела, совершившего героические беспосадочные перелёты из Москвы на Дальний Восток и через Северный полюс в Америку и ставшего в 30-е годы прошлого столетия кумиром всего народа.
Я родился в 1939 году, а через два года началась Великая Отечественная война. Моя мама, при приближении фашистов к Москве, не поехала с отцом в эвакуацию, а осталась с двумя детьми дома. С первых месяцев войны вражеские самолёты каждую ночь прорывались к Москве, сбрасывая на неё свой смертоносный груз. Во время воздушных тревог мама бежала в бомбоубежище со мною на руках, и я смотрел в чёрное небо, где метались лучи прожекторов, пытаясь поймать в перекрестие вражеские самолёты, а зенитки, стоявшие в нашем дворе, прострачивали небо, словно швейная машинка стёганое одеяло. В душном бомбоубежище, где скапливалось более ста человек, я, вместе со всеми окружавшими меня людьми, мечтал о скорейшем разгроме нашими войсками ненавистных фашистов, и хотел стать военным лётчиком, чтобы защищать свою Родину.
Для меня тогда не существовало понятие времени, и я не задумывался о том, что должно пройти много лет, прежде чем я смогу стать лётчиком, а фашисты и Родина не станут ждать, пока я вырасту, чтобы завершить войну с моим участием.

Окончилась война. Летним радостным днём возвратился с фронта, сверкая орденами и медалями на лётной гимнастёрке, мой любимый дядя Вася. На встречу с ним у нас в комнате собралась вся родня. Дядя Вася поднял меня высоко, под самый потолок, и спросил, кем я хочу стать.
Я ответил ему, что хочу стать лётчиком, как и он.
- А что ты умеешь делать? – опять спросил он.
Я сказал, что умею петь и знаю песни о лётчиках.
Дядя Вася поставил меня на стул и сказал: «Пой!»
Я бойко запел:
« Однажды вечером, вечером, вечером,
Когда пилотам, прямо скажем, делать нечего,,
Мы приземлимся за столом, поговорим о том, о сём
И нашу песенку любимую споём».
Я допел без запинки всю песню до конца. Все гости, сидящие за столом, зааплодировали, а я сказал, что знаю ещё одну песню о лётчиках и, не дожидаясь разрешения, запел:
«Мы друзья перелётные птицы,
Только быт наш одним нехорош:
На земле не успеешь жениться,
А на небе жены не найдёшь.
А потому, потому что мы пилоты,
Небо наш, небо наш – родимый дом.
Первым делом, первым делом – самолёты,
Ну а девушки, а девушки – потом.»
Все были в восторге, после чего наградили меня двумя огромными красными яблоками, целый чемодан которых дядя Вася привёз из Узбекистана, куда он успел съездить после фронта. Я раньше никогда не видел и не пробовал таких красивых и вкусных яблок.

Несмотря на то, что война окончилась, я всё равно мечтал стать таким же героическим лётчиком, как Валерий Чкалов, Покрышкин, Кожедуб и другие лётчики, показываемые на экранах кино в кинофильмах, которые мы, мальчишки, так любили смотреть.
Моя привязанность к лётчикам усилилась, когда за футбольную команду Военно- Воздушных Сил (ВВС), которую опекал сам Василий Сталин, стал играть его друг – никем не превзойдённый футболист и хоккеист Всеволод Бобров.
Влюблённость в яркий талант Всеволода Боброва привела меня в секцию футбола с/к «Торпедо» при автозаводе им. Лихачёва, где работали мои родители.
После окончания футбольной карьеры Всеволода Боброва на футбольном небосклоне взошла новая яркая звезда. Ею стал Эдуард Стрельцов, который, играя за старших юношей в с/к «Торпедо», уже привлекался в состав сборной команды страны.
Он был кумиром всех мальчишек и после тренировок мы ходили за ним гурьбой.
В 1956 году Стрельцов стал самым юным чемпионом Олимпийских Игр по футболу.
И в настоящее время бывший стадион «Торпедо» носит его имя.

Футбол… Футболу я отдал довольно большую часть моей жизни, и с ним связана часть моей мечты. Он был главной игрой мальчишек нашего огромного, четырнадцати подъездного дома, где на пыльной площадке с самодельными воротами из портфелей и одежды мы гоняли с полудня до вечера резиновый или кирзовый мяч, мечтая о настоящем зелёном поле с настоящими воротами и о настоящем кожаном мяче.
Эта часть моей мечты сбылась: я много лет играл в футбол с огромным удовольствием в различных коллективах любителей этой игры.
Но мяч, поднимавший мою мечту в небо, опять возвращался на грешную землю, и я почувствовал, что путь моей мечты теперь должен быть связан с землёю, с её силой.

Этот новый путь мечты привел меня в секцию классической борьбы с/к «Торпедо», где я быстро освоил сложные технические приёмы, позволяющие класть противника на лопатки: броски через грудь прогибом – супляс, броски через спину, посадки, вертушки, перевороты накатом, ключом, рычагом и много других.
Моим кумиром стал наш знаменитый, никем не побеждённый чемпион мира Иван Поддубный, с которым ещё до Великой Отечественной Войны боролся основатель нашей секции борьбы Владимир Михайлович Михельсон, работавший начальником цеха на автозаводе им. Лихачёва и пользовавшийся огромным авторитетом среди работников всего коллектива завода и у спортсменов-борцов, тренеров - его воспитанников.

Борьба… Дорога мечты взяла новое направление. Куда она заведёт меня?
К этому времени я уже учился в восьмом классе. Это был первый год, когда сделали совместное обучение девочек и мальчиков. До этого момента с девочками я не общался, дружил и гулял только с ребятами. Вскоре меня приняли в комсомол и избрали комсоргом класса. Что делать, пришлось общаться и с девчонками. Очень быстро я догадался, что на меня пристально и с интересов смотрит одна из девочек моего класса. Мы стали обмениваться взглядами во время уроков. Мне это не вредило, так как я быстро усваивал знания школьной программы, и приготовление домашних заданий меня сильно не обременяло. Я мог себе позволить выкроить время, чтобы помечтать и отдаться новым для меня чувствам.
Проснувшиеся чувства – новый путь мечты и мечтаний.

С объектом своих мечтаний я почти никогда не разговаривал, лишь робко смотрел на неё в классе, а после школы, быстро сделав домашние задания, прозанимавшись три часа в секции, я спешил к её дому в надежде увидеть милое моему сердцу лицо в окошке на пятом этаже.
Но занятия в секции требовали самодисциплины и сосредоточенности. У меня оказались способности к борьбе и через год, не имея практически разряда, я стал чемпионом Москвы среди юношей, победив второразрядников и перворазрядника. Звание чемпиона ко многому обязывало, приходилось усиленно тренироваться для поддержания необходимой формы, и я приходил домой усталый.
Однажды, придя с тренировки, я прилёг на диван отдохнуть и заснул.
Вижу сон: идёт по улице объект моих сердечных мечтаний и останавливается в конце моего дома у фонарного столба, ожидая меня. Да, меня, а кого же?
Я просыпаюсь и думаю: что же это я разлёгся, в то время как Нина меня уже ждёт.
Ни о чём больше не размышляя, я опрометью выскочил из комнаты, больно ударившись об угол дубового квадратного стола, стоявшего посередине комнаты, и побежал к увиденному мною месту. Выбежав из подворотни на улицу, я увидел её в указанном мне сном месте.
Да - мечты сбываются! Но мечты первой юношеской любви оказались мимолётными.

Я был робким юношей, а девочки робких юношей не любят. Главное же всё же в том, что уже тогда, в ранней юности у меня были свои вполне устоявшиеся критерии в жизни: на первом месте – знания, на втором – спорт, на третьем – девочки, и об этом я пел ещё в далёком детстве: «Первым делом, первым делом – самолёты, ну а девушки, а девушки – потом».
Юношеская команда «Торпедо» была очень сильной и добивалась высоких результатов в соревнованиях среди взрослых. Почти все члены нашей сборной команды хорошо учились и после школы подали заявления в МВТУ, создав костяк сборной команды по борьбе этого вуза, и лишь я один подал заявление в Московский Авиационный Институт (МАИ), оставшись верным небу.

Небо… Для Маёвца небо – не просто небо.
Как поётся в Маёвской песне: «Недаром кусочек лазурного неба мы носим с собой на груди».
Каждый год в МАИ я завоёвывал чемпионские значки с кусочком лазурного неба и самолётиком в нём и раздаривал друзьям, которых у меня было – вся наша группа.
Годы, проведённые в МАИ, стали лучшими годами моей юности. Преподаватели шутливо называли МАИ спортивным вузом с лёгким авиационным уклоном, но это нисколько не означало, что учиться в нём было легко. Требования ко всем студентам были одинаковые, в том числе и к мастерам спорта, и на нашем факультете двигателей летательных аппаратов не все спортсмены смогли сочетать учёбу со спортом, и их или переводили на экономический факультет, или же увольняли. Группа, где я учился, была самая дружная во всём институте, как мне казалось, да так оно, наверное, и было на самом деле.
Ребята мне помогали в учёбе, когда я пропускал занятия, находясь на спортивных сборах и участвуя в соревнованиях, борясь за честь института, и я с огромной благодарностью вспоминаю своих институтских друзей и это время.
Настоящий Маёвец носил кусочек лазурного неба не только на груди, но и в груди, в сердце, и гордился этим.
Учась в институте, я уже мечтал не о самолётах, а о полётах в космос.
1961 год, солнечный апрельский день – триумфальный полёт и приземление первого в мире космонавта Юрия Гагарина.
Вот он – мой новый кумир, которым гордится не только страна, но весь подлунный мир!
Во время практических занятий нам выдали лётную форму, и, глядя на меня, все ребята воскликнули: «Так это ж – Юрий Гагарин!» Поскольку я был очень похож на Юру лицом, комплекцией и ростом.
Очень жаль, что ни у кого из ребят не было фотоаппарата, чтобы запечатлеть это сходство!
Летом 1961 года многие из студентов