же засаживаюсь за другой. Скорей бы Рождество! Крепко всех целую. Мамочка».
Стопка открыток с виньетками, пасторальными младенцами и нравоучительными надписями.
Белокурый ангелочек строит из кубиков башенку: «Наш Мирошка строит себе понемножку, живет в добре, ест на серебре». Мальчишка в кепи поднимается на воздушном шаре: «Смелость города берет». Малыш в княжеской шапочке гусиным пером выводит буковки: «Хоть не складно, да ладно! Пиши, знай, кому надо разберут!». «Открытые письма» летели в Гомель Могилевской губернии из Санкт-Петербурга, из Гомеля в Санкт-Петербург. Игорь Савич, Горюнька, как называла его мама, еще неграмотный адресат этих посланий, сбережет открытки все до одной, и его правнуки будут перечитывать, с трудом разбирая полустертые строчки:
«Горюньке Савичу. Мамочка скоро, скоро приедет. Попроси папочку взять тебя на вокзал. Крепенько целую. Твоя мамочка. Осталось 2 дня 15 часов».
Проведя лето в Гомеле, молодая семья возвратилась в Петербург.
14
Путешествие с маленькими детьми – дело нелегкое. К тому моменту, когда Михаил Людвигович принял решение переселяться в столицу и со всеми, что называется, чадами и домочадцами двинулся с места, Бореньке исполнилось семь лет, а Томочке не было и трех. Горшки, пеленки, угольная сажа, которая налетает детям в глаза, книжки с картинками, пролитый чай, капризы, – в общем, Евгения Трофимовна совсем запыхалась. С заметным облегчением смотрела она, прильнув к окну в узком вагонном коридоре, как близятся башенки Николаевского вокзала и медленно наплывает перрон.
–Миша, смотри! – воскликнула она. Раздвигая толпу встречающих с ловкостью столичногожителя и зорко высматривая нужный вагон, навстречу бердянскому поезду спешил ее брат. Павел всегда больше других сыновей Трофима Васильевича был похож на отца. До боли узнаваемы были в нем наследственные черты: и в голубоглазом бледном лице с густыми усами, и в кряжистой фигуре с широкими плечами, на которых сверкали золотые эполеты.
–Специально ведь пришел встречать в парадном мундире, – улыбнулась про себя сестра, –чтобы никто не упустил из виду, что он раньше старших братьев произведен в полковники.
–На первых порах расквартируем вас на даче, – определил Павел Трофимович. – Летом Лора сдетьми живут в Саблино постоянно, а я приезжаю туда только на выходные.
Дача Магдебургов располагалась на берегу реки Тосно. Старый парк графа Кейзерлинга и шумный водопад служили для всего семейства местом для прогулок. Старшие дети дружно исследовали пещеры – главную достопримечательность парка, а младших Евгения Трофимовна и Лора, которые сдружились так же быстро, как их сыновья, степенно катали по прохладным аллеям. По воскресеньям, когда из города приезжали Павел и Михаил, купались в речке, а вечерами смотрели в Саблинском летнем театре модные пьесы.
К осени Михаил Людвигович подыскал подходящее жилье. Квартира уютная и недорогая, а главное – в двух шагах от училища: Петроградская сторона, Гатчинская улица, дом 27/29, квартира 38.
К этому времени вернулся из Гомеля Александр, и оба брата стали работать вместе в частной гимназии Штемберга.
Александр Савич нисколько не преувеличивал, когда рассказывал еще в Бердянске старшему брату о расцвете педагогических наук. Интерес и внимание к образованию в стране, и особенно в столице, были так велики, что все новшества и изменения, происходящие в педагогике, широко обсуждались и находили немедленно отражение на страницах газет.
Газета «Петербургский листок» посвятила специальную корреспонденцию заграничной экскурсии гимназии Штемберга: «Пять недель путешествия по Западной Европе, видимо, нисколько не утомили молодежь, которая вернулась на родину бодрой и жизнерадостной.
Роскошная панорама всего виденного должна оставить неизгладимый след в душе каждого. Пребывание в Берлине, Рейнский водопад, бирюзовые озера Швейцарии, величественный СенГоттард, так много говорящий русской народной гордости, Милан, Флоренция, всемирная выставка искусства в Риме, дивное путешествие по Адриатическому морю в Черногорию, теплый, дружественный прием в ее столице, городе Цетинье…»
В Черногории Михаилу Людвиговичу Савичу вручили орден Независимости: «30.06.1911. Его Величеством Королем Черногорским пожалован орденом Князя Даниила Первого». Номер – 1426. Надпись на наградном листе: «Божией милостью Мы, Никола Первый, Король и Государь Черногории. Господину Михаилу Савичу, преп. гимназии и надвор. советнику. За особые услуги черногорскому народу и Нам нашли Мы возможным наградить Вас Орденом четвертой степени князя Данила I, учрежденным в честь независимости Черногории». Подпись министра иностранных дел.
…Осталось загадкой и для правнуков, и для исследователей, какие события повлекли за собой награждение королевским орденом. Кроме документов до нас донеслось эхо события – награда была предметом особенной семейной гордости, она лежала в бархатной коробочке, ее показывали друзьям. Орден изымут во время обыска в 1935 году…
Темой для репортажа в «Петербургском листке» 28 ноября 1911 года становится благотворительный бал в гимназии Штемберга, устроенный в пользу недостаточных учеников: «Концертное отделение было недолгим, и уже в начале двенадцатого раздались звуки вальса. Пустились в пляс даже малыши первых классов с дамами соответствующего возраста и, отважно ныряя в толпу, ежеминутно рискуя быть задавленными, выплывали где-нибудь на другом конце залы мокрые, растрепанные, красные от натуги, но довольные и собою, и своими дамами.
В устроенных для сувениров и цветов киосках любезно торговали княгиня Кутнина (открытый туалет цвета морской волны), m-me Петриченко (в роскошном бальном туалете), m-lle Захарова (розовый бальный туалет) и m-me Рудовская (бальный белый туалет).
Среди присутствующих: директор Г.К. Штемберг с супругой (черный туалет), генерал-майор Петриченко с супругой (черный туалет) и дочерью (светло-голубой бальный туалет), г. Шустров с супругой (светлый бальный туалет), г. Смирнов с супругой (роскошный бальный туалет), г. Пеппке с супругой (розовый туалет), г. Комаровский с супругой (синий бархатный туалет), mlle Васильева (роскошный серый туалет, отделанный кружевами и золотыми кисточками), преподаватель словесности и латинского языка Михаил Савич…»
О туалете Михаила Людвиговича в заметке ничего не сказано, но как именно он был одет, нетрудно установить по «Инструкции для служащих по ведомству народного просвещения»: «Для лиц, занимающих должности VII класса, парадную и праздничную форму составляют: открытый двубортный застегнутый на четыре пуговицы темно-синий сюртук с отложным воротником, темно-синие брюки без галуна и цветного канта, белый жилет. Ордена и знаки отличия по положению. Ношение белого галстука при двубортном сюртуке не допускается ни в каком случае».
В 1912 году, – сообщают газетные объявления, – «гимназия и реальное училище Штемберга переехали в новый, специально выстроенный по проекту архитектора С. А. Данини, дом по адресу Звенигородская ул. № 10. Для наглядности преподавания здесь устроен школьный научный кинематограф».
Это было первое в России учебное заведение, которое ввело кинопоказы в программу классных занятий и открыло двери своего «синема» для учащихся других школ. Отбоя от желающих не было – ведь приказом попечителя учебного округа посещение гимназистами и реалистами коммерческих кинематографов было строго запрещено.
15
Столичный ритм захватывает Михаила Савича. Он работает в Коммерческом училище 4-го товарищества преподавателей, у Штемберга на Звенигородской, в Ларинской гимназии на 6-ой линии и в гимназии Е. И. Песковской на Среднем проспекте Васильевского острова.
В этом сером угловом доме между Средним проспектом и Шестой линией еще в 1780-х располагалась съестная лавка, а в середине XIX века – винный погреб. На рубеже XIX и XX столетий его сменили чайный магазин, сливочная лавка и магазин фруктов. С ними соседствовали колбасная, мясная, зеленая и мелочная лавки, суровский и белошвейный магазины, мастерская белья и магазин дамских шляп, посудная и свечная лавки. Весной 1943 года большая фугасная бомба разрушила центральную часть фасада. Столовая, которая работала во время блокады, существует и сегодня. Торговые помещения угловой части занимает кондитерский магазин «Белочка».
«Белочка» – это любимые мамины конфеты. Не надо ломать голову над тем, что подарить ей – смело иди и покупай коробку с быстроглазым зверьком на ветке, тем более что и ходить далеко не надо: мимо этого угла я каждый день шла от метро до Первой линии, в Университет и обратно. Окна столовой, куда мы часто забегали с однокурсниками, украшали витражи с петухами. Я приехала сфотографировать здание, куда мой прадед приходил каждый день, чтобы учить гимназистов русской словесности, и на вывеске «Пирогофф» над входом в кафе увидела красный гребешок. Мне упаковали в картонный пакет пирог с брусникой. Дойти до угла, купить коробку «Белочки» – теперь можно и в аэропорт…
Осенью 1913 года в черной тужурке, стянутой лакированным ремнем с блестящей пряжкой, на которой выбит номер гимназии (четверка), в синей фуражке с белым кантом и посеребренным гербом из скрещенных листьев лавра с той же цифрой посередине, отправился девятилетний Борис Савич в школу. За спиной – новенький сверкающий ранец. Потом-то, дело известное, будет носить его под мышкой: ремни оборвутся, кожа потреплется – ведь у гимназистов ранцы не только для книг и тетрадок, но и для катания по крутым ступеням лестницы. Уселся на ранец и с ветерком вниз, в шинельную!
16
– Поздравляю, Саша, – прямо с порога радостно закричал приятелю Владимир Герд, – педагогический совет одобрил твою кандидатуру! Гордись! В Выборгском училище случайных людей не бывает! По протекции тем более не возьмут. Не хуже, чем в царской охранке, изучали твои документы, хотя тебя сам Петр Андреевич Герман рекомендовал.
Наступал малоизвестный ныне период бурного учительского движения. Педагогические общества, учительские съезды, конференции преподавателей физики и химии – то, что сейчас кажется рутинным и очевидным, в те годы было наполнено реальным поиском новых форм. «Образование в том виде, в каком оно предусмотрено Министерством народного просвещения, не отвечает потребностям модернизации общества», – признавал министр финансов С. Ю. Витте. Университетская профессура осознавала потребность в средней школе нового типа, которая могла бы готовить учеников для поступления в высшую. Требовалось преодолеть многоступенчатость школы, дать ей автономность и самоуправление, ввести совместное обучение, усилить преподавание естественных и точных наук.
Выборгское коммерческое училище, совет которого утвердил кандидатуру нового преподавателя Александра Савича, было школой нового типа. Стать «коммерческим» решил сам педагогический коллектив, чтобы тем самым оказаться под началом Министерства торговли и промышленности, предоставляющего своим учебным заведениям больше свободы, чем «ретрограды от просвещения». Возглавил училище знаменитый педагог Петр Андреевич Герман.
Выпускником новой школы станет сын экономиста и
